Компания «Мастерские и верфи Франции» полностью со мной согласна и даже готова сделать пятипроцентную скидку, если закажу у них еще один такой же танкер. Я договорился, что на этот раз платеж будет по частям. Небольшую сумму внесу сразу, а остальное после Нового года, когда получу дивиденды по акциям американских компаний и продам их. Пора распрощаться с американской собственностью, чтобы власти не могли прихватить меня за неуплату налогов. Я для них исчез. Приезжать в США не собираюсь, но все может быть. Что-то получу от «Французской нефтяной компании», которая ускоренными темпами гасит выданный мною кредит «Химическому заводу Ла Мед». Все равно денег на второй танкер не хватит, придется брать кредит под залог его.
Чтобы сумма долга была меньше и что-то осталось на жизнь, я решил написать киносценарий. К тому же, была весна, а это сезон, когда наиболее ярко обостряется маниакально-депрессивный психоз. По крайней мере, мне весной пишется намного легче, чем зимой или летом. Лучше только осенью, когда эта болезнь тоже буйствует. Решил не мудрствовать лукаво, вспомнил вестерн, который смотрел в молодости, и сделал вариацию на его тему. На этот раз индейцы были плохими, но роль их второстепенна, просто одна из преград на пути к цели. Назвал «Меткий стрелок». Не понравится, поменяют.
Присутствие трехлетнего сына в кабинете почти не мешало мне. Наоборот. Закончив вестерн, я подумал, а почему бы не написать комедию об отце, которому оставили на время маленького ребенка? Это же кладезь комичных ситуаций. Я видел несколько фильмов на эту тему. Припомнил самые яркие сцены, скомпилировал их. Получилось очень даже живенько и весело. Легкий беззлобный юмор для семейного просмотра. Комедия должна зайти женщинам любого возраста, особенно бездетным, а они ходят в кинотеатры чаще, чем мужчины, и делают бо́льшую часть кассы. Как заверил меня литературный агент Арнольд Гинзбург, у меня сейчас прочная ситуация кассового автора. Большую прибыль не гарантирую, но и убытка не будет. Надежное вложение денег. Именно такие фильмы и держат на плаву киностудии. Яркие успехи случаются редко и гасятся десятками убыточных картин.
Судя по тому, как быстро литературный агент продал сценарии, он не врал. Комедию «Заботливый отец» купила «Коламбия пикчерс» за двадцать пять тысяч долларов, а вестерн «Меткий стрелок» — «Метро-Голдвин-Маер» за двадцать две тысячи. За вычетом агентских я получил тридцать девять тысяч девятьсот пятьдесят долларов. Для Западной Европы это очень большой доход. Белые воротнички во Франции рады годовой зарплате, эквивалентной двум с половиной тысячам долларов.
166
На рейде Монте-Карло стоит на якоре стометровая яхта «Кристина О». Я бы сказал, что это частный пассажирский теплоход. Раньше был канадским фрегатом. После войны греко-аргентинский авторитетный бизнесмен Аристотель Сократ Онассис купил его, как металлолом, аж за тридцать четыре тысячи долларов, вложил всего-то четыре миллиона и получил дорогую игрушку и заодно плавучую резиденцию. В Монако он оказался не случайно. В прошлом году Аристотель Онассис через подставные панамские фирмы скупил пятьдесят два процента акций «Акционерного общества морских купален и пула иностранцев в Монако», как замысловато называется компания, которой принадлежат казино, оперный театр «Монте-Карло» и отель «Париж» — основной налогоплательщик княжества. Заодно приобрел старый спортивный клуб на улице д’Остенде и переоборудовал под штаб-квартиру.
Поскольку грек был самым богатым судовладельцем в мире, я слышал о нем в свою первую эпоху. В то время, когда я буду учиться в Одесском мореходном училище ММФ, его дочь Кристина, в честь которой названа яхта, выйдет замуж за сотрудника «Совфрахта». Года через полтора они разбегутся, чувак получит при разводе сухогруз и останется жить заграницей. Мы всей мореходкой, включая начальника, посочувствуем ему и произнесем популярную в то время фразу из комедии «Бриллиантовая рука» режиссера Гайдая: «На его месте должен был быть я!».
Родители Аристотеля Онассиса торговали табаком в турецкой Смирне (Измире). После погромов перебрались в Грецию и отправили семнадцатилетнего сына искать счастье в Аргентину. Решение оказалось мудрым. Там он якобы занялся табаком, как родители, причем не американский продавал в Европе, а турецкий в Америке. Выгоднее было только возить на продажу песок в Сахару. К удивлению всех, быстро сколотил миллионное состояние. Правда, завистники утверждали, что поднялся он на торговле наркотиками.
Впервые мы с ним встретились у князя Ренье Третьего. Сорокавосьмилетний грек был кряжист, с властным, рубленным, носатым лицом. Он напомнил мне грузинского вора в законе, с которым пересекался в начале девяностых в Москве, когда в бытность студентом охранял автостоянку возле площади Маяковского. Взгляд тяжелый, давящий. Меня не переглядел, чему удивился.
— Воевал? — спросил он на английском языке, который знал намного лучше французского.
— Да, — подтвердил я.
— Заметно, — произнес Аристотель Онассис.
Как догадываюсь, Монако потребовалось ему в качестве карманной страны с налоговым раем. Он сейчас один из самых богатых людей на планете и именно потому, что не любит платить налоги и вообще платить. Ренье Третий ухватился за него в надежде, что грек вольет большие деньги в экономику страны. Я не стал разочаровывать князя. Пусть сам поймет, что с мошенниками не играют в карты.
Однажды богатый грек пригласил нас с князем на яхту «Кристина О». Точнее, он пригласил Ренье Третьего, а я в то время был в гостях. Сперва отказался, а потом во мне заговорил профессиональный моряк. Захотелось посмотреть, во что за четыре миллиона баксов можно превратить ржавое железо. Получалось по сорок с лишним тысяч на каждый из девяноста девяти метров и скольких-то там сантиметров длины. Убедился, что потратили их не зря. То есть, если бы я хотел пустить пыль в глаза, как говорят греки, повторил бы подвиг Аристотеля Онассиса. Особенно впечатлили меня стулья в баре из пенисов синего кита, которые бывают длиной до трех метров и в диаметре сантиметров сорок, и бассейн в кормовой части с дном в виде копии мозаики Кносского дворца на Крите, на которой изображен ритуал прыжков через жертвенного быка. При необходимости дно поднималось, превращаясь в танцевальный пол. В тот визит на яхту пол был во втором положении.
— Тому, кто скажет, что это за мозаика, я лично сделаю коктейль из метаксы! — пообещал хозяин яхты.
Я подождал, давая другим гостям возможность заработать коктейль, а затем произнес шутливо:
— Я скажу, но при условии, что метакса будет в чистом виде. Считаю преступлением смешивать ее с чем бы то ни было.
— Согласен, говори! — весело заявил богатый грек.
Я рассказал о мозаике все, что помнил, включая то, о чем понятия не имели ни современные историки, ни Аристотель Онассис.
— Надо же! — удивленно произнес он. — Откуда ты всё это знаешь⁈
— Мой друг — доктор философии по всем известным мне наукам! — шутливо ответил за меня князь Монако.
— Всего лишь по химии и теоретической механике, — уточнил я. — История — моё хобби.
Хозяин привел нас в свою каюту. По пути к ней мы поднялись по винтовому трапу, установленному в атриуме и украшенному серебром и полудрагоценными камнями. Я подумал, что только ради него уже стоило вложить столько денег в яхту. Каюта хозяина была круче, чем люксы на лайнере «Королева Елизавета». На те деньги, что в нее вбухали, можно было построить сухогруз такого же водоизмещения, как яхта. На стенах картины современных художников-абстракционистов, в которых ни я, ни, как догадываюсь, хозяин не разбирались. Я бы даже не обратил на них внимания, если бы в то время, когда мы сидели в салоне и пили метаксу, кто в коктейле, кто чистую, туда не пришел секретарь лет тридцати двух, невзрачный, незапоминающийся, но одетый с иголочки.
Я еще подумал, что именно таким должен быть манекенщик, чтобы не отвлекал внимание от товара, или шпион.
