снова отправился в степь. Было что-то удивительно в скачках по открытой местности, где не надо выбирать направление. Ветер свистит в ушах, конь несётся во весь опор и душа как бы парит в небе. Мои сопровождающие уже давно отстали, а я всё нёсся и нёсся вперёд, не заботясь ни о чём, кроме своих ощущений…
— Ваше Высочие, — обратился ко мне на обратном пути ближайший лейб-гвардеец. — Кто-то едет в нашу сторону.
Действительно, приближалось несколько всадников. Вероятно, кто-то из жителей столицы тоже решил выгулять лошадей. Мы сближались, и через некоторое время стали видны мужские фигуры. Вот мы оказались так близко, что можно различить лица. Странно. Мне показалось, что я их знаю. Точно!
— Ханна?! — удивился я в голос.
— Здравствуй, Юлий! — ответила мне девушка.
Она была одета почти по-мужски: халат и шаровары.
— Я рад тебя увидеть!
Вероятно, на моём лице расплылась глупая улыбка, поскольку Ханна задорно рассмеялась, и её голос отозвался нежными колокольчиками в сердце.
— У тебя неплохой конь, Юлий.
— Да, он хорош.
— Хотелось бы поглядеть на него в деле. Может, поскачем наперегонки? — предложила девушка.
— Давай, — с некоторым сомнением ответил я, поскольку мой гнедой уже успел набегаться по степи и был немного уставшим.
— Тогда догоняй! — воскликнула Ханна и пришпорила свою лошадь, почти с места рванув вперёд.
Я быстро развернул коня и бросился за ней, но куда там! Её лошадка неслась, как быстрая лодка по горной реке, и всё, что я мог — это следовать за ней. Результат скачек был слишком очевиден, и вскоре девушка дала команду животному идти шагом, дожидаясь, когда я поравняюсь с ней.
— Это нечестно! — завозмущался я. — Я не ожидал, что ты так быстро начнёшь скачку. Надо было вначале приготовиться.
— В бою ты тоже будешь просить врага время на приготовление? — с лёгкой ухмылкой спросила Ханна.
— Ну…
— Да ладно… Я шучу… Но даже если бы ты и приготовился, то моя лошадь всё равно обскакала бы твоего коня. Это арабская порода и твоему тяжёлому гнедому её никогда не догнать.
Пришлось согласиться с этими словами.
— Говорят, ты приехал сюда купить лошадей? — с видимым безразличием спросила хазарочка.
— Да, но не это было основным желанием, — последовал мой честный ответ. — Я хотел взглянуть на дочерей кахана.
— И как? Выбрал себе невесту?
— Нет. Они мне не понравились.
— Что так, принц? Породниться с великим каханом, правителем Хазарии, — большая честь.
— Моя матушка разрешила мне жениться по любви.
— Хм… Так и холостым остаться недолго, Юлий. Ты можешь очень долго искать ту самую…
— Честно говоря… — я запнулся.
— Что? — глядя мне в глаза, спросила Ханна.
— Я уже нашёл ту самую, — сумел я еле выдавить слова, поскольку ком застрял у меня в горле.
Девушка замолчала, и наши лошади продолжали ехать рядом.
— И кто же она? — наконец Ханна прервала паузу.
— Ты, — так же тихо ответил я.
— Ты меня же совсем не знаешь, Юлий, — очень серьёзно ответила девушка. — Мы общались всего несколько часов, да и то много месяцев назад. Почти год прошёл с того времени.
— Мне этого хватило, Ханна, — как можно убедительно ответил я. — Когда ты была рядом, я постоянно ощущал покалывание в ладонях. Даже волосы на голове шевелились…
— Ха-ха!.. — вдруг рассмеялась девушка. — Значит, мне не показалось, что ты был похож на ёжика… Ха-ха!
— Ты увидела во мне ежа?! — искренне удивился я. — Ха-ха-ха!
Мы громко смеялись и не беспокоились, что нас услышат, поскольку сопровождающие пребывали достаточно далеко.
— Догоняй, ёжик! — неожиданно воскликнула Ханна и снова рванула вперёд.
— Ваше Высочие сегодня хорошо выглядит, — заметил посол, после непродолжительного разглядывания. — Неужели скачки в степи так хорошо влияют на самочувствие.
— И скачrи тоже, — ответил я, улыбаясь. — Имеются ли какие новости?
— Особых новостей нет, но стали заметные некоторые странности в Саркеле. Возможно, они не стоят внимания…
— Раз уж разговор зашёл, то я внимательно слушаю, Пётр Григорьевич.
— Принц знает о таком народе, как идомеи? Точнее, об идумеях и едомеях?
— Да, — важно кивнул я. — Более того, именно я был инициатором идеи дать некоторым из них возможность поселиться в наших бесполезных африканских колониях.
Барон внимательно посмотрел на меня, и казалось, что он впервые об этом услышал. Интересно, посол не знал о моём тогдашнем участии в заседании Малого совета и о переселении идомеев в колонии?
— На севере Италийского полуострова находятся два больших государственных образования, если так можно сказать: Генуа и Флорентиа. В первом из них заправляют идумейские ростовщики, а в другом — едомейские. На протяжении веков они зело враждовали между собой, пока не поделили зоны влияния. Идумеи занимаются ростовщичеством в западных и центральных государствах Европы, а едомеи, сами живущие на островах, основали финансовые дома на Альбионе, в восточном и южном Средиземноморье и на всём побережье Эвксинского…
— Об этом мне кое-что известно, Пётр Григорьевич, — перебил я рассказчика. — И я буду признателен, если вы расскажете подробности.
— Подробности? — вскинул бровь барон. — Извольте. Генуа, как известно, ранее была лигурийским королевством. Захудалым, конечно, как и некоторые италийские, но всё же… Однажды, — продолжил Пётр Григорьевич, — одному из тамошних королей пришлось серьёзно так повоевать с агрессивными соседями. А для этого нужны деньги. Финасы ему предоставили свои же подданные, среди коих к тому времени было немало идумеев. Но банкиры ничего не делают просто так и вместо процентов по займу выторговали разрешение на деятельность выборного собрания.
— Парламент? — переспросил я.
— Не совсем, Ваше Высочие, Совет знатных родов. Так вот… Независимость король отстоял, но нужда в деньгах не пропала. Сын того короля наделил упомянутый Совет большими правами по управлению государством, а сам взял на себя представительские функции. С течением времени ситуация развивалась, и уже правнук отрёкся от престола с условием, что его фамилия будет на иждивении у новой республики.
— И его обманули в итоге?
— Нет. Зачем? Это не было слишком дорого, да и банкиры к тому времени приобрели
