– Оставьте еду для ваших… людей. Они тоже захотят есть на обратном пути.
Потом, помолчав, добавил:
– Инструкции я вам дам через пару часов. Перед самой Поляной.
На востоке появилась бледная полоска. Она становилась все светлей и светлей; солнце, готовящееся подняться из-за горизонта, освещало снизу слоеное, волнистое покрывало облаков. И, наконец, в узком просвете между линией горизонта и облачным покровом показался краешек солнца.
И тут запели цветы.
Это была не та песня, которая звучала накануне вечером, хотя и сейчас звучали женские голоса. Начавшись очень тихо, мелодия постепенно набирала звучание и, в конце концов, стала сильной, ликующей, зовущей. «Вставайте!» – как бы пели цветы, и голос их доносился отовсюду. «Вставайте! Как можно спать, когда встало солнце, когда впереди такой интересный день, а вокруг – такой чудесный мир!». Песня была хорошая. Впечатление от нее портила лишь ненастная сырая погода. Конвульсивно зевая и дрожа от утреннего холода, люди собирали рюкзаки.
Несмотря на бессонную ночь и усталость, Майор не только не ослабил бдительности, но, напротив, стал втрое осторожнее. По фронтовому опыту он знал, что враг любит именно такие часы и выбирает их для внезапного нападения. Правда, до сих пор Майору приходилось иметь дело с врагами в облике людей. Но как знать, подумал он, может, и Хищник придерживается тех же правил. И, хотя Майор не до конца верил в существование Хищника – было у него подозрение, что это страшилка, жупел, придуманный Проводником с какой-то определенной целью, – но ушами, тем не менее, он хлопать не собирался. Две войны – это, знаете ли, две войны.
Проводник затушил костер, равнодушно и обильно помочившись на него. И они пошли.
Из всех четверых один лишь Азад обернулся, чтобы окинуть взглядом место ночевки. Ничего не поделаешь, такой уж он был сентиментальный человек.
Около двух часов им пришлось шагать по холмистой местности, поросшей густой изумрудной травой и обильно украшенной диковинными цветами, многие из которых на ночь закрылись, а теперь, с наступлением дня, раскрывались. На цветах и траве лежали крупные капли росы, обувь и штанины людей промокли. К тому же на исходе второго часа с пасмурного неба начал накрапывать мелкий дождик, и людям пришлось накинуть капюшоны.
Они шли, ведомые Проводником, а последний время от времени сверялся по компасу. Вокруг не было каких-либо приметных ориентиров вроде высоких скал, деревьев или чего-нибудь в этом роде, – расстилался один лишь луг без конца и края.
– Интересно, долго еще? – поинтересовался, тяжело дыша, Азад. Он шел вторым; за ним следовал Султан, а замыкающим, как повелось, был Майор с оружием наизготовку.
Не останавливаясь, Саид показал рукой вдаль – туда, где уже виднелись заросли высоких, кажется, деревьев необыкновенного вида.
– Дойдем до этого лесочка (он так и сказал: «лесочка») и сделаем привал. Там я вас проинструктирую. А потом еще полчаса ходу – и будет Поляна.
– А почему вы дадите инструкцию перед самой Поляной, а не раньше? – простодушно поинтересовался Азад.
Проводник не успел ответить, в разговор с усмешкой влез Майор:
– А чтобы его клиенты раньше времени не придушили. Верно, Проводник?
Неугомонный Майор явно нарывался на ссору. Саид на ходу обернулся, посмотрел на военного и равнодушным тоном сказал: «Кто же тогда вас всех обратно выводить будет?».А по прошествии примерно сорока минут люди достигли «лесочка» и смогли во всех подробностях разглядеть, что же это такое.
Чем-то это напоминало Грибной Лес, который люди видели в самом начале своего путешествия по этому миру, по Елисейским Полям (или по Авалону, если принять предложенное Азадом название), но напоминало лишь отчасти. Ибо этот лес состоял не из грибов, а из самых настоящих растений.
Прямо из земли поднимались, подобно колоннам, светло-зеленые стебли толщиной с ногу взрослого мужчины; густо поросшие белыми волосками, они тянулись вверх, слегка изгибаясь, и на высоте трех-четырех метров каждый из стеблей оканчивался горизонтально расположенным круглым листом примерно двухметрового диаметра. Таким образом, эти растения походили на своеобразные исполинские зонты. Сравнение с зонтами было более чем уместно: дождь к этому времени припустил сильнее, и капли дробно стучали где-то там, наверху, по поверхности листьев, с таким же звуком, как по крыше палатки… Стебли, которые с полным правом можно назвать также и стволами, росли на значительном расстоянии друг от друга, между ними можно было свободно разгуливать вдвоем-втроем, не толкаясь плечами, но плотные жилистые листья образовывали наверху что-то вроде сплошной крыши. И, хотя в этом странном лесу было сыро и сумрачно, дождь проникал сюда лишь в виде отдельных капель, просочившихся в просветы между сомкнутыми листьями. Почва под ногами была сплошь покрыта густым ковром из мха и печеночников, а кое-где попадались скопления растений, напоминающих папоротники.
– Знаете, как называют эти растения? – спросил Саид, имея в виду стволы с круглыми листьями, и сам же ответил: – «Слоновые уши», вот как. Похоже, да?
По этому необыкновенному лесу людям пришлось пройти еще около километра (Саид все поглядывал на компас), прежде чем был объявлен привал.
Все опустились на землю по принципу «сядь, где стоишь». Проводник, впрочем, уселся на плоский мшистый камень. Он извлек мятую пачку «Астры» и закурил. Все молчали. Султан тяжело дышал. Майор, держа «Узи» в левой руке, правой вытащил из ножен десантный нож и стал играть им. В зарослях «слоновых ушей» было тихо. Лишь дождь барабанил где-то наверху по естественному навесу из листьев, да отдельные просочившиеся капли срывались вниз с сочным чмоканьем. Ни тебе криков птиц, ни тебе воплей обезьян, подумал Азад; верный себе, он с любопытством разглядывал все вокруг.
Внезапно в пространстве между растениями, шагах в пятнадцати от людей, что-то мелькнуло. Все непроизвольно повернули головы в ту сторону, Майор мгновенно вскинул автомат и положил палец на спусковой крючок. Непонятное «что-то» мелькнуло еще раз, уже ближе, и все с облегчением перевели дух (Майор, впрочем, оружия не опустил). Это оказался небольшой зверек, что-то вроде крупной белки; он раскорячился на пушистом стебле толщиной с телеграфный столб, на высоте примерно полутора метров от земли, и поглядывал оттуда на людей. Азад осторожно приподнялся, всматриваясь. Да, зверек здорово походил на белку, но шерстка его была светло-сиреневого окраса, хвост был не пушистый, а наоборот, тонкий и длинный, а вокруг шеи имелся своеобразный воротник из длинных белых выростов, напоминающих перья. Зверек сидел на стебле, вцепившись в него коготками, и вертел головой. Глазки у него были как бусинки. Белые «перья» вокруг шеи ритмично вздымались и опадали.
– А, – довольно равнодушно сказал Саид. – Это летяга. Другое название – волан. Вот, смотрите, – и он коротко свистнул.
Зверек прыгнул. Тотчас воротник его раскрылся, перья растопырились в широкий конус, чем-то действительно напоминающий волан от бадминтона, и существо плавно пролетело с десяток метров, ловко руля длинным хвостом, и опустилось на стебель другого растения – совсем недалеко, шагах в восьми от людей, на высоте человеческого роста. Зверек совсем по-беличьи цвиркнул. Пышный волан вокруг его головы опал.
Проводник курил. Султан бесстрастно глядел на животное. Азад, наоборот, рассматривал тварь с улыбкой. Майор искоса смотрел на необыкновенное существо, продолжая играть ножом. Внезапно он прищурился и сделал резкое движение рукой. В воздухе что-то просвистело, и, прежде чем остальные успели осознать происходящее, летучий зверек оказался пришпилен к стволу десантной финкой.
Все буквально остолбенели. А зверек забился, отчаянно вереща, царапая стебель коготками, судорожно вздымая и опуская перья воротника. Вниз по стеблю медленно потекла бурая струя крови.
Первым опомнился Саид.
– Зачем? – гневно сказал он, поднимаясь с камня. – Зачем ты это сделал?
Вторым опомнился Азад.
– Зачем вы это сделали? – с болью спросил он. – За что?
Лицо Майора побагровело.
– Захотел – и сделал, вас не спросил, – злобно ответствовал он. – Не хрена тут летать, понимаешь.
Проводник шагнул к нему.
– Дать бы тебе в морду, сволочь, – с ненавистью сказал он. Вся обида от вечных придирок и грязных намеков Майора, которую Саид до сих пор проглатывал, теперь, казалось, прорвалась наружу.
– Что?! – Майор опешил, потом поднялся с земли. – Что-что? – переспросил он, надвигаясь на Саида. – Что ты сказал, повтори?!
У него тоже нашла, наконец, выход вся накопившаяся нелюбовь к Проводнику. Словно нарыв лопнул.
– Морду бы тебе набить, – сквозь стиснутые зубы повторил Саид. – Скотина, мясник гребанный…
