безропотно кивнула, и они проскользнули в боковой лавовую трубку, до верха которой свет от факела почти не достигал.
Взвинченная собственной нерадивостью, Маша стояла у входа в свою комнату, пока Глеб просматривал древний фолиант. Она в импульсивном темпе накручивала локон на палец. Неожиданно брат резко стукнул ладонью по столу, повернулся с распахнутой книгой и спросил:
— Это у тебя шутка такая?
Сестра обескуражено обнаружила, что диковинные существа вернулись.
— Клянусь тебе! Их там не было! Ни одного!
Маша принялась судорожно листать пожелтевшие страницы:
— Смотри, черепахи нет! Нимфа пропала!
Глеб развернул книгу к себе и хмуро заскрежетал зубами:
— Хм-м-м не все зверята вернулись с прогулки…
— Я здесь, — послышался бесстрастный голос Хелоны.
Брат и сестра немедленно обратили взоры на трюмо. Черепаха с волшебным пером выползла из-за ониксовой шкатулки. Маша сердито уставилась на нимфу и взыскательным тоном потребовала ответа:
— Мне же это не привиделось? Где вы все были?!
— Что копала, в то и сама попала. Думала я сбежать от тебя. Ты меня на это сподвигла. Пробудитель без присмотра оставила.
— Что? Что оставила? — огорошенно переспросила Маша.
Хелона двинула лапкой перо:
— Это он…, — нимфа тихонько вздохнула и продолжила признание, — заиграла во мне свобода давно вожделенная. Думала, оживу навсегда, избавлюсь от книжной темницы. Жить буду, где вздумается. Собратьям помогу. Но не стало по моему желанию. Жрец, что сотворил эту книгу для хранения особых сведений, накрепко связал нас заклятием. Далеко друг от друга не отойти, да и оживаем лишь на тот срок, что для ответа отведён. Кто-то дольше живёт, кто-то короче, кому как с длиной пророчества повезло или с размером мифа. Слушается нас Пробудитель, да толку, коли возвращаемся без конца обратно. Спрашивай, что тебе надо и пойду я, опостылело мне тут всё.
Печаль пронзила отзывчивую Машу, негодование отступило, набежали слёзы. Она посадила Хелону на ладонь и, нежно поглаживая нимфу, произнесла:
— Оёёюшки! Бедьненькая ты моя! Я не знаю, что спросить. Как же тебе помочь?
— Ну-ка подожди, — холодно произнёс Глеб, и строго спросил у черепахи. — Расскажи мне подробно, на что ты способна?
Возмущённая таким неучтивым напором сестра, прервала его и выступила как защитница нимфы:
— Неужели тебе её не жаль? Ей надо помочь! Вечно ты всех во всём подозреваешь! Ну, Глебушка, не темнит она, я это чувствую.
Глеб смерил ропщущим взглядом младшую сестру, но воинственность в ней ни на йоту не отступила, вдобавок она обиженно надула губы. Видя такую неприступность, и зная фирменную несговорчивость и упрямство в самые неподходящие моменты, он сменил подход. Изобразив улыбку великосветского джентльмена, Глеб галантно осведомился:
— Дорогая Хелона, я всецело проникся твоим горем. Позволь узнать о тебе побольше, чтобы попытаться быть полезным.
Нимфа качнула головой и на манер искусного чтеца рассказала историю создания книги. — Некогда жил один Дельфийский жрец по имени Влассис, практикующий магию разума. Он был известен как превосходный оракул. Его пророчества славились удивительной чёткостью. От зари очередь из страдальцев к его дому выстраивалась, и стар там встречался, и млад, и голодный бедняк горемычный, и сытый вельможа царём обласканный. Прознал Влассис в ведении, какая к старости его участь ждёт, что память сильно подводить станет. И тогда, он создал необыкновенную книгу, в которой сохранял предупреждения, полученные от Вселенной, но только важные и касающиеся будущего, ибо мещанские предсказания для простых смертных были без надобности. Хотел он книгу передать в гильдию оракулов, да не успел. Долго его труд по разным хозяевам путешествовал, пока наконец-то не оказался у одного мудреца, который и разгадал истинную ценность книги и припрятал её от алчных людей. А кто не алчный? Дай гору золота, корону надень, и только тогда вскроется каков человек…
— Не отвлекайся, пожалуйста, — поторопил рассказчицу Глеб, услышав, как Моцарт затеял какую-то возню в коридоре.
Маша на мгновение тоже насторожилась и прислушалась. Ей уже не раз «влетало» от мамы за игры щенка без присмотра. Но помня, что мячик она запрятала высоко, Маша не шелохнулась.
Хелона продолжила:
— Понимая великую значимость сборника пророчеств, жрец изготовил его так, что ни один вор не догадается, какие сведения там хранятся. Для непосвящённого человека это выглядело как простая детская книжка с картинками из мифов. Ребёнок, выполняя задания, как будто должен был изучать части тел существ из древних легенд. Пробудитель хранился в ней же, припрятан в неприметном кармане. Книга лежала в открытом доступе и тайника не требовала. И что важно, всегда была у Влассиса под рукой. Почувствовав приход прозрения, он будил помощника на картинке. Затем бормотал предсказание в момент видения и помощник запоминал всё, что было нужно. Кроме того в каждого из нас он вложил былины, сказания и другие произведения и иногда демонстрировал книгу друзьям-магам, как забаву: я с собратьями читала для гостей древние поэмы или пересказывала биографии прославленных людей. Для утехи эта вещица думали даже самые приближённые ученики жреца.
Глеб вновь направил нимфу, куда ему было нужно:
— Как именно работает механизм превращения в рисунок?
— Влассис повторно гладил нас пёрышком.
— И всё? Это единственный способ? — осторожно уточнил Глеб.
— Как оказалось, нет. Если нас не погладили, то перо само нас находит, и исчезаем, — заохала нимфа.
— А почему ты до сих пор не исчезла? В тебя, что больше чем в других мифов закачали или, как и все черепахи, ты долгожитель? — спросил Глеб, мягкостью тона, маскируя сарказм.
В коридоре раздался грохот, который уже нельзя было игнорировать.
— Да что там такое?! — не выдержала Маша, положила Хелону на трюмо и выбежала из комнаты.
Черепаха взобралась на шкатулку из оникса и спокойно проговорила:
— Ты, как и любой мужчина от природы подозрителен, я не в обиде на тебя.
Не сменив настрой, Глеб откровенно высказался:
— В отличие от моей наивной сестры я наблюдаю несколько шероховатостей в твоей мнимо складной истории. Как так получилось, что мы друг друга понимаем? Каким образом ты выучила современный русский язык? Почему ты до сих пор не исчезла как твои собратья? Почему они так быстро превратились в картинки, а ты нет? Насколько я понимаю, объём информации в вас такой, что можете и год, а то и больше вещать без остановки. А тут что-то не всем свезло…
— Никогда не спрашивай о том, что тебя не касается, и никогда бед не будешь иметь, — равнодушно изрекла нимфа.
Глеб нахохлился, но не успел ничего сказать. Вернулась Маша с металлической коробочкой, на которой значилось «чай». Она была чем-то расстроена. Из коридора доносился звук запертого
