— Да, все это хорошо, но как же ты будешь заниматься расследованием? — спросил Углов.
— Видишь ли, в Российской империи этого времени совсем другие представления о режиме работы, — объяснила Катя. — Ты уже мог это заметить, бывая во дворце. Благородному человеку вовсе не обязательно находиться «в присутствии», как они называют место службы, восемь или девять часов. Вполне достаточно и четырех-пяти. Причем не каждый день.
— В общем, я договорился, что мне завтра выплатят подъемные и часть оклада, авансом, — добавил Дружинин. — А к работе я приступлю спустя две недели — когда перевезу семью из Новгорода.
— А почему из Новгорода?
— Ну, видишь ли, я догадался, что ты захочешь ехать в первую очередь в Царство Польское, — объяснил титулярный советник. — А дорога туда лежит как раз через Новгород. Так что нам это направление не миновать.
— Что ж, отлично! — заключил Углов. — Стало быть, выезжаем завтра, как только ты получишь эти свои подъемные?
— Нет, придется еще на денек отложить, — сказал кандидат технических наук. — Понимаешь, я тут на два места работы устроился.
— Как — на два?! — ахнул руководитель группы. — Зачем?!
— Понимаешь, я ведь не знал, сколько мне денег на железной дороге положат, — принялся объяснять Дружинин. — Боялся, что нам не хватит. Вот и пошел по частным объявлениям. Оказалось — очень выгодное дело. Ты не представляешь, какая здесь нужда в инженерах! Буквально для всех работ люди требуются. Кран на причале поставить, газовое освещение наладить, насосную станцию построить — везде нужны чертежи, расчеты… В общем, подрядился я к послезавтрашнему дню выполнить для купца Гуськова расчеты по установке на Охте крана на паровой тяге. Платит купец золотом, очень прилично. Так что придется посидеть в граде Петровом два дня.
— Ладно, посидим, — со вздохом согласился Углов. — Я еще во дворец наведаюсь, с формулярами получше ознакомлюсь. Да и в жандармское управление визит нанесу. Хочу получить свежую информацию о положении дел в Царстве Польском. Но ты уверен, что за два дня управишься со всеми расчетами?
— Не боись, ваше высокоблагородие! — отвечал Дружинин. — Рази мы без понятиев? Мы нужду государственную оченно хорошо понимаем! А потому будем работать без продыху. Да и расчеты там, если честно, не такие уж сложные. Был бы у меня хотя бы простенький ноутбук — я бы за три часа всю работу закончил. Ну, ничего, справимся и без техники…
* * *
— Таким образом, ваше высокопревосходительство, — сказал поручик Машников, — наблюдения за статским советником производились все два дня. С перерывами, конечно, — ведь в моем распоряжении не было помощников…
— Ничего, пусть, — махнул рукой глава Третьего отделения императорской канцелярии. — Я ведь только так… полюбопытствовать… И что же? Было что-либо интересное?
— Если говорить о занятиях господина Углова, то в эти дни он проявлял большое служебное рвение, — отвечал поручик. — Допросил лейб-медика Мандта, ознакомился с послужными списками всех слуг, окружавших Государя. Его помощник, некий… вот, у меня тут записано… титулярный советник Дружинин. Он лично допросил всех слуг, а также беседовал с профессором Енохиным.
— Похвально, похвально… — кивнул граф. — Что ж, наверно, мне показалось, и наблюдение было вовсе не нужно. Значит, ничего странного, необычного замечено не было?
— Отчего же, ваше высокопревосходительство, кое-что странное было, — сказал поручик. — Например, я заметил, что господин Углов постоянно ошибается в денежных расчетах. И с извозчиками, и в ресторанах. Словно деньги впервые видит, честное слово. Еще я отметил вот какую деталь: господин статский советник постоянно норовит добраться до нужного места пешком. Иногда покрывает две-три версты. Словно испытывает денежные затруднения и не может нанять извозчика.
— Денежные затруднения? — князь Орлов большого интереса к сообщению не выказал — так, поднял одну бровь. — Это и правда странно, учитывая его близость к новому Государю… Но, возможно, причина совсем в другом. Возможно, господин Углов испытывает какие-то трудности со здоровьем. Например, у него почечуй или подагра. И доктора прописали ему моцион. Такое вполне может быть. Вот граф Клейнмихель, например, вынужден в день проходить три версты, чтобы поддержать сердце. Так что ничего тут особенно странного нет.
— Вы, конечно, совершенно правы, ваше высокопревосходительство, — поспешил согласиться поручик. — Вот только ваше замечание насчет близости господина Углова к Государю не совсем верно…
— Как это — не совсем? — нахмурился князь. — Он мне показывал рекомендательное письмо, подписанное Его Величеством!
— Да, конечно! Но почему в таком случае господин Углов за эти два дня ни разу не явился к Государю с докладом? Хотя каждый день бывал во дворце. Причем я заметил, что он бывает в Зимнем как раз в то время, когда императора там нет — уезжает на прогулку или на смотр.
— Не являлся с докладом? — на этот раз князь Орлов, пожалуй, на самом деле удивился. — Это необычно… Хотя может случиться, что Государь, назначив секретное расследование обстоятельств смерти своего царственного родителя, не желал привлекать к этому факту лишнего внимания. И потому велел чиновнику для особых поручений являться реже. Да, так может быть. Это все?
— Относительно самого господина Углова, можно сказать, все. Есть еще несколько наблюдений, касающихся его помощника, титулярного советника Дружинина — я уже упоминал о нем вашему высокопревосходительству. А также супруги статского советника.
— Вот как? Даже супруги? — его высокопревосходительство изволил усмехнуться. — И что за наблюдения?
— Как я уже докладывал вашему высокопревосходительству, титулярный советник Дружинин участвует в расследовании. Он допрашивал слуг в Зимнем дворце, встречался с профессором Енохиным. В то же время, как мне стало известно, титулярный советник поступил на службу в Ведомство путей сообщения в качестве инженера. А также заключил договор с купцом Гуськовым о проведении расчетов по установке крана. Такое совмещение обязанностей, признаться, мне встречается в первый раз. Вот я и решился доложить…
— Хорошо, я понял. А что супруга?
— Звать ее Екатерина Дмитриевна. Дама весьма самостоятельная. Сама, без мужа, наняла квартиру, прислугу, закупила посуду, мебель, одежду — словом, все. Ну, да это еще ладно — встречаются такие энергичные дамы. Однако супруга господина Углова пошла дальше. Вчера она посетила библиотеку Института гражданских инженеров!
— Что вы говорите! — князь Орлов покачал головой. — И что, в библиотеке Института дозволяется ее посещение дамами?
— Насколько я знаю, нет. Все это выглядело следующим образом. Екатерина Углова доехала на извозчике до здания библиотеки и вошла внутрь. Я остался наблюдать снаружи. Она пробыла там… сейчас… пробыла два часа сорок минут. Когда вышла, я не стал сопровождать ее до дома, а вместо этого вошел в библиотеку и отправился к служителю, ведающему выдачей книг. Мне было интересно, действительно ли у них среди читателей встречаются дамы, а если так, что именно читала госпожа Углова.
— Ну, и что же вам ответили?
— Служитель моему вопросу крайне удивился и даже слегка обиделся. Он заявил, что никаких дам в их заведении нет и никогда не было. А когда я спросил про госпожу Углову, вошедшую в здание, служитель повторил, что никакой Угловой он сегодня не видел. Тогда я, по какому-то наитию, спросил, не посещал ли библиотеку инженер Дружинин. И что же? Мне тут же ответили, что господин Дружинин, действительно, уже несколько дней является их читателем. Обычно берет книги по устройству железнодорожных насыпей. А вот сегодня, к удивлению служителя, запросил данные статистики по Царству Польскому, а также свежие газеты из Варшавы. Газет инженеру выдать не могли, поскольку не получают, и тогда он выписал книги ряда польских историков. Могу только добавить, что, по моим наблюдениям, указанный господин Дружинин весь день из квартиры не выходил.
— То есть вы подозреваете переодевание? — уточнил его высокопревосходительство. — Да, интересная история! Это действительно необычно. Хотя ничего преступного в этом нет… Хорошо, тогда сделаем так…
* * *
День 21 февраля — тот самый день, когда инженер (он же титулярный советник) Дружинин должен был сдать заказчику все расчеты для сооружения крана, — подходил к концу. В Петербурге, как и во всей России, в разгаре была Сырная неделя, и на улицах торговали горячими блинами, пирогами с рыбой и другой снедью. Шел уже девятый час вечера, когда титулярный советник вернулся в квартиру на Литейном проспекте. Вернулся в приподнятом настроении.
— Ну, что, барин дома? — спросил он слугу Спиридона, сбрасывая ему на руки шинель.
