— Как-как? — удивленно воскликнул доктор. — Как вы изволили выразиться? Это какое-то новое вещество?
— Новое? — в свою очередь удивился Дружинин. — Я думал, оно… Хотя, наверно, вы правы — в России оно еще неизвестно. Впрочем, я не специалист, возможно, я спутал…
Тут ему в голову пришла новая мысль, и он, ни к кому в особенности не обращаясь, произнес:
— Так, Кругликов, очевидно, сбежал. А его сундучок?
Он наклонил и заглянул под кровать младшего лакея. Там было пусто.
— Сбежал, и сундук свой унес, — констатировал титулярный советник.
— Это что же получается? — в тревоге воскликнул управляющий. — С чего бы это он дал деру? Не прихватил ли какого царского добра?!
В тот же момент, словно в ответ на этот вопрос, в коридоре послышался топот, и в двери возникла горничная Сухова, которую Дружинин успел запомнить.
— Беда, Семен Никитич! — вскричала горничная. — Из столовой, из левого буфета, все серебро пропало! Мы сейчас к чаю принялись накрывать — а ложек-то нету! И ножей, и другой посуды!
— Ах он тать! Ах разбойник! — возопил управляющий. — Вот он к кому в город-то ходил — к атаманам своим! Сейчас в полицию сообщить надобно! Искать вора! Или вы сами, господин Дружинин, распорядитесь? — спросил он, поворачиваясь к титулярному советнику. — Может, его жандармский корпус разыскивать будет, раз он на царское добро покусился?
— Нет уж, сообщайте в полицию, — отвечал Дружинин. — Жандармы кражами столового серебра не занимаются. Даже из императорского буфета.
— И еще, Семен Никитич! — продолжала горничная Сухова. — Вы мне Аньку Лоскутову велели сыскать, чтобы его благородие ее расспросил. Так Аньки нигде нету! И вещей ее нет! Ни платьев, ни салопа!
— Надо пойти, проверить, на месте ли Возняк, — озабоченно произнес управляющий. — Может, он знает, где Анюта шляется.
— Напрасно будете себя беспокоить, Семен Никитич, — сказала горничная. — Я уж сама сбегала и сама все узнала. Нету Петька, со вчерашнего дня нету! И вещей его тоже нет!
— Да, согласен, все это крайне подозрительно! — заявил Углов. — И тряпка эта, которой сторожа вырубили, и замочек на сундуке, и внезапное бегство…
— А языки? — добавил Дружинин. — Отчего это деревенский парень все языки знает?
— Ну, это может быть и природный дар, — возразила Катя Половцева. — Бывают же люди, способные к языкам.
— Бывают — вот ты, например. Но в соединении с этим эфиром, или хлороформом, и с неожиданным исчезновением такое объяснение уже не выглядит правдоподобным. И пропажа столового серебра меня не успокаивает, а, наоборот, настораживает.
— Ну да, выглядит, как попытка навести врагов — то есть нас — на ложный след, — кивнул Углов. — Так что младшего лакея Кругликова необходимо проверить. Но денщик Петр Возняк вызывает у меня куда больше подозрений!
— Отчего же, милый? Объясни! — самым любезным тоном попросила Катя Половцева.
— Изволь, объясню. Я сегодня с утра побывал во дворце и ознакомился с послужными списками двух наших фигурантов.
— Послужной список — это что-то вроде личного дела? — уточнил Дружинин.
— Вот именно. Так вот, выяснил я следующее. Кругликов Григорий Ефимов происходит из крестьян Курской губернии. С детства отличался сообразительностью, сам, с помощью деревенского дьячка, научился грамоте, после чего был взят помещиком, князем Волконским, в дворовые люди. Чем-то он князю понравился, и тот отличил дворового мальчика, приблизил к себе, и когда отправился на службу в Петербург, взял Гришу с собой. А позже, когда при дворе возникла надобность в лакее, презентовал смышленого юношу Государю. Как видишь, тут все сходится с теми сведениями, которые тебе сообщил управляющий дворцовым хозяйством. Рисуется портрет сообразительного деревенского паренька, попавшего в столицу, полную всяких соблазнов. Вполне могло случиться, что карьера лакея, пусть даже не младшего, а старшего, показалась ему скучной и недостойной его дарований, и он захотел быстро обогатиться. Так что история с кражей серебра может быть вовсе не отвлекающим маневром, а настоящей причиной его внезапного бегства.
— Ну, хорошо, с Кругликовым ты выяснил, — подала голос Катя. — А что Возняк? Чем он тебя насторожил?
— А тем, что тут все — дело темное. В послужном списке значится, что Петр Семенов Возняк происходит из крестьян Тамбовской губернии. В денщики попал, оказавшись на военной службе. Однако я осмотрел этот список повнимательнее и обнаружил следы подделки. В частности, она касалась отца нашего героя, а также места рождения. Я, конечно, не такой спец по работе с документами, как Игорь, но кое-что умею. Так вот, я немного поколдовал над этой бумагой и обнаружил, что на месте слова «Тамбовской» ранее стояло слово «Радомской». А отца Пети Возняка звали вовсе не Семен, а Станислав. А еще мне кажется, что происходит он вовсе не из крестьян, а из польских мещан. Они более грамотны, и некоторые из них участвовали в освободительном движении на низовых ролях.
— То есть он поляк, как ты и думал, — заключил Дружинин.
— Да, поляк. А после волнений 1831 года император Николай поляков не жаловал. Он даже верноподданнические адреса от их депутаций отказывался принимать! И уж тем более он не принял бы поляка к себе в денщики. Спрашивается: с какой целью Возняк проник в непосредственное окружение императора? Проник обманом, произведя подделку документов? Вывод напрашивается вполне определенный…
— Да, но ведь там тоже был повод для бегства! — заметила Катя. — Повод романтический — любовь! Что, любовь тоже подделана? А девушка? Ты о ней что-нибудь узнал?
— Узнал, узнал! Лоскутова Анна Спиридонова, уроженка села Клещевка Саратовской губернии, крепостная помещика Столыпина…
— Как?! Того самого Столыпина?!
— Нет, разумеется, не его, а его деда. Биография ее чем-то схожа с биографией нашего первого фигуранта Григория Кругликова. Была дворовой девкой, потом горничной, показала себя толковой, расторопной, была привезена в Петербург и здесь передана в услужение во дворец в качестве подарка.
— То есть девушка вполне реальная? И документы в порядке? — спросила Катя.
— Да, документы вроде в порядке, — согласился Углов. — Таким образом, возникают две версии. Либо Возняк приволакивал за девушкой для виду, кружил ей голову, а сам никаких чувств не испытывал. Чувство у него было только одно — ненависть к императору, жестоко, по его мнению, угнетавшему Польшу. Императора он убил, а затем сбежал, прихватив девушку с собой, чтобы потом, при первом удобном случае, от нее избавиться. Тогда судьба Ани Лоскутовой весьма печальна… Либо наш мститель действительно увлекся девушкой, что не помешало ему выполнить свою основную миссию. А по ее окончании он с нею скрылся — или в одну из губерний Царства Польского, либо вообще за границу.
— То есть ты считаешь, что разрабатывать Возняка более перспективно, чем Кругликова? — спросил Дружинин.
— Я в этом совершенно убежден! Поэтому план у нас будет такой. Сегодня же вечером мы все отбываем в Царство Польское, в город Радом. Там будем искать следы пропавшего денщика.
— Должна тебя разочаровать, мой дорогой, — сказала Катя. — Сегодня же вечером нам поехать не удастся. Придется немного задержаться в столице.
— Это почему же?
— Причина банальная — отсутствие денег. Все средства, позаимствованные нами из царской шкатулки, мы истратили.
— Как — истратили?! Там же было пятьсот с лишним! Для этой эпохи это большие деньги!
— Да, деньги немалые, — согласилась Катя. — Но и траты были порядочные. Дом, прислуга, твой костюм… В общем, в кассе осталось меньше сотни. С такими средствами пускаться в путь нельзя.
— Вот те раз! — воскликнул огорченный статский советник. — И что же будем делать? Займемся квартирными кражами? Или будем купцов грабить? А может, возьмем какой-нибудь банк?
— Ну, при твоем оперативном опыте, да при моих технических познаниях это все было бы делом возможным, — заметил Дружинин.
— Ну, уж нет, спасибо! — саркастически произнес Углов. — Ничего себе «задание государственной важности»! Отправиться в прошлое, чтобы заняться банальным разбоем!
— Успокойся, дорогой, ничего этого делать не придется, — сказала Катя. — Игорь уже придумал, как нам пополнить казну, не вступая в конфликт с законом.
— Вот как? Это отлично! — воскликнул Углов. — И как же?
— А все так же — используя мои технические познания, — сказал Дружинин. — Но уже в мирных целях. Видишь ли, уже несколько лет в империи разворачивается масштабное железнодорожное строительство. То есть пока оно находится на стадии проектирования, но вскоре должны приступить и к практическим работам. Планируют строить сразу три важные дороги. Одна должна связать Петербург с Варшавой. Кстати, если бы наши предки ее уже построили, нам бы не пришлось тащиться в Царство Польское на бричке. Но чего нет, того нет. Вторая дорога свяжет Москву с Самарой, а в перспективе — и с Омском, а третья проляжет на юг, в сторону Киева. И на все эти стройки остро требуются инженеры. Я уже провел переговоры в Ведомстве путей сообщения. Там меня встретили как родного, честное слово! Назначили очень приличное жалованье, обещали дать казенную квартиру с прислугой… Чиновник, который со мной беседовал, сказал, что на положенные мне средства я вполне смогу содержать семью. Ну, вот я буду вас содержать.
