— Начинается самое пекло, лучше укрыть головы и спрятать лица, как это делают караванщики, — сказал Титус с явным облегчением в голосе.
— Глядите, там, кажется, тропа из карнизов, как гигантские ступени в небо! — Регина радостно прыгала и махала руками, по ее щекам текли слезы, ей эта буря далась тяжелее всех, и теперь она радовалась абсолютно всему. Она бежала впереди нас и радостно приветствовала солнце, небо, камни и даже мерзопакостную слизь, водившуюся в расщелинах, хотя еще несколько часов назад она ее панически боялась.
— Чего это она, а? — Озадачено спросила Татьяна, посмотрев сначала на меня, затем на Титуса.
— Чем порочней душа, тем тяжелее слушать плач демонов, — ответил старик, — этот плач заставляет душу очиститься, правда, ненадолго. Этот вой часто бывает во время песчаных бурь в этих горах. Здесь когда-то давно погибло такое количество магического народа, что их смерть и вызвала этот феномен.
«Да… Великолепная была война, тебе бы понравилась»! — Услышала я задорный юношеский голос. Вздрогнув, я осмотрелась вокруг себя, но кроме нашей компании в ущелье никого не было, и я решила, что это последствия бури, и успокоилась.
Мы поднялись по карнизам и тут же натолкнулись на стадо кроликов, именно стадо и именно кроликов. Однажды нам уже доводилось есть пятидесяти килограммового кролика, и нам это очень понравилось, вкус у него был нежно одуряющим. Поэтому мы, не сговариваясь обрушились на ближайшего крольчонка, и на ужин у нас было много мяса. На следующий день тоже, и на следующий, и на следующий… в общем, через неделю я захотела стать вегетарианкой.
Зато когда мы, наконец, дошли до долгожданной равнины и увидели реку, радости нашей не было предела.
— Знаете, что для нас означает река? — Спросил дочерна загоревший Титус.
— Это значит рыба на ужин!!! — хором заорали мы и помчались к берегу.
— Вот это ширина! — Выдохнула Татьяна, когда все радости были излиты, и мы, накупавшись, улеглись на свежую травку, наслаждаясь прохладой ветра.
— Эта река не зря называется «Великая грозная». Ранней весной она разливается, и несется бурным потоком, разрушая все на своем пути.
— Но сейчас она выглядит мирной, и к тому же, нам нужно ее пересечь, — сказала я и уставилась на Титуса в ожидании ответа.
— Волна прошла примерно недели две назад, за это время все позарастало травой и зацвело. А переправимся мы с помощью твоей силы.
Титус смотрел на меня, я на него, а девчонки смотрели на нас двоих. В голове же у меня зазвучал возмущенный юношеский голос:
«Вот он всегда так, когда нужна сила, он мною пользуется, а потом говорит, что я чистое зло, и я во всем виноват».
Я резко оглянулась, но никого не увидела, тогда у меня появилась идея и я подумала:
«Ты имеешь в виду, что он имеет виду твою силу»?
«Ну, а чью еще»! — Голос был хоть и ворчливым, но радостным. — «Может, еще поболтаем»?
— Не сейчас, — вслух ответила я.
— Чего не сейчас? — спросил Титус.
— Извини, я не тебе, — пробормотала я, и уже более громко продолжила, — может, лучше объяснишь, о какой силе идет речь.
Старик посмотрел на меня подозрительно, так, как будто я нашкодила, и не сознаюсь. Потом отмахнулся от каких-то своих мыслей и продолжил:
— Меч. Он дает тебе большую магическую силу, также ты можешь усилить любого другого мага, особенно стихийного, а у нас есть два водных и воздушных мага. Мы будем медленно парить над водой.
— Ты хочешь сказать, что я — проводник между магами и мечом, и все, никакой своей магии?
«Со временем я дам тебе все, что ты пожелаешь, но сейчас я слишком слаб. Мне нужно время на восстановление», — ответил вместо Титуса меч, и мне показалось, он даже вздохнул с грустью о былом величии.
— Со временем твоя сила будет возрастать, а пока будем благодарны судьбе за то, что имеем, — ответил Титус, и я услышала, как хмыкнул недовольный меч. Я еле сидела на месте от этой мысленной беседы, меня так и подмывало все рассказать девчонкам, но почему-то решила оставить эту новость при себе.
«Правильно, не нужно знать о нас с тобой, всяким там мелким магам».
— Не умничай, — не выдержала я, и Титус снова уставился на меня. — Извините, это я сама с собой немного поспорила.
«Подумаешь. Нашлась тоже мне…», — меч явно обиделся и замолчал, а Титус неожиданно улыбнулся и подмигнул мне.
— Ладно, хватит болтать, пора двигаться в путь, — заключил Титус, и мы двинулись в прямом смысле слова. Мы сидели, скрестив ноги, и держались за руки. Ольга и Татьяна творили волшбу, подпитывая свои силы от меня, а Регина и Света выжигали за нами слишком явный магический след. Движение было медленным и только к рассвету мы ступили на твердую землю. Уставшие, голодные и продрогшие мы рухнули под береговую иву и какое-то время отлеживались.
«Ну, как»? — снова услышала я самодовольный голос в своей голове.
«Спасибо», — коротко ответила я и усмехнулась, у меня было такое ощущение, что я говорю с младшим братишкой, а не с мечом с плохой репутацией.
«Эта репутация яйца выеденного не стоит, — тут же встрял меч, — я просто давал то, что они хотели. А хочешь знать, чего ты хочешь?»
«Честно говоря, не очень, слушай, а ты всегда и все мои мысли слышишь»?
«Мы с тобой теперь одно целое, хотя, если хочешь, я не буду с тобой, когда у тебя появится мужчина, и ты захочешь побыть с ним наедине». — Он хихикнул почти по девчоночьи и добавил: «А сны у тебя классные, цветные, яркие не то, что у Титуса. Он всегда видел черно-белые сны и всегда какую-то несуразицу».
«А почему ты выбрал меня»?
«Честно говоря, я обратил внимание на тебя из-за твоего отчаянного желания овладеть магией, а потом не сдержался и выбрал тебя. Мне стоит только раз отдать кому-то свое предпочтение и все, назад уже не отступишь. Сначала я присматривался к этой …Огненной».
«Регина», — подсказала я.
«Да, конечно, Регина, но она слишком горда и властна, такие мне уже надоели, их столько было… Потом я присматривался к этой, как ее… Ах, да… Света, она получше, но она слишком романтична, как и Титус, и если влюбится, считай, пропала. Ты же всего понемножку, в меру, хотя и любишь покомандовать, но это и хорошо».
«Ясно, у тебя был богатый выбор».
«Не так уж чтоб очень, раньше из сотни выбирать приходилось, не то, что теперь», — меч со вздохом замолчал, и мне показалось, он ударился в воспоминания, но вдруг он заявил: «Называй меня Лиран».
«Так у тебя есть имя»? — удивилась я.
«Я сам его выбрал, а то все меч да меч, а я все-таки разумен, хоть и железный».
— Марта! — Позвал меня Титус, и я от неожиданности подскочила на ноги.
— Что случилось? — выкрикнула я и зажала себе рот, рядом спали девчонки.
— Тихо! — прошептал старик. — Давай-ка обсудим твоего собеседника.
Я посмотрела на сверток с мечом, лежавший у моих ног, затем на Титуса.
— Давай, — ответила я и тут же услышала:
«Слушай, Титус, не надо ее мной запугивать. Она умная, и сама во всем разберется».
— Я должен предупредить о твоих выходках. — Ответил Титус, к моему великому изумлению.
«Да ладно тебе, она уже и так сделала правильные выводы, говорю же, она умная девчонка»!
— Эй, я же здесь и слышу вас! — Возмутилась я и даже стукнула кулаком по мечу.
«А вот драться необязательно»!
«Извини» — я была сыта по горло сюрпризами, происходившими со мной и осознание того, что Титус слышит Лирана, меня доконала.
— В общем, так, вы сейчас оба замолчите и оставите меня в покое хотя бы на время, мне нужно все обдумать и понять, что со мной происходит, — я говорила строгим шёпотом, не допускающим неповиновения, и напоследок услышала:
«Я же говорю — любит покомандовать! Это просто великолепно!»
— Отдыхай и извини, что лезу в ваши беседы, — сказал Титус, он встал и направился к реке.
Я вскочила на ноги и пошла за ним, чувствуя себя виноватой и глупой.
— Титус, постой, — окликнула я старика, и тот с явной неохотой дождался меня.
