взглянув в мое растерянное лицо.
— А ну-ка признавайся, чем согрешил? Молоко обещанное не привез?
Пока я соображал, что ответить, Азра с видом самоуверенного завсегдатая погромыхал к лестнице.
— Предлагаю сразу комнаты себе выбрать, пока есть такая счастливая возможность! — сказал он.
— Это точно, — стала серьезной Майя. — А то сюда завалится Крис и займет весь второй этаж, а нам предложит разместиться на чердаке!
Переглянувшись, мы поспешили за Азрой.
Апартаменты на втором этаже оказались действительно очень разными, от «эконом-класса» до люксовых вариантов. В самом шикарном «люксе», включающем в себя не одну, а целых две просторных комнаты, с внутренней стороны двери ножом была приколота записка, которая гласила, что этот номер занят магистром Яном, и если вдруг кому-то хочется потом ходить на выдернутых ногах и обитать в винном погребе, то он может располагаться здесь, как дома.
В итоге я выбрал себе угловую просторную комнату с двумя большими окнами и яркими зелеными занавесками. Здесь имелся столик для умывания с кувшином и небольшой лоханью, вдоль дальней стены стояла приличная кровать со стойкой для оружия и комодом. В углу прятался шкаф, а под одним из окон — стол с письменными принадлежностями и маленькими часами на ножках, рядом с которыми я водрузил череп своего Йорика.
Отдавать его Майке я не собирался, и был готов даже выдержать натиск Яновой харизмы, если бы тот потребовал предоставить некроманта ее заботам.
Все пространство вокруг пленительно пахло свежестью и чистотой. Темная мебель была без излишеств, но из добротного темного дерева. Покрывало, обивка на стуле, жестяная лохань — все выглядело идеально чистым и новым.
Я был доволен. После моих каморок эта комната казалась настоящими княжескими хоромами!
Пока я соображал, как бы привести себя в порядок, дверь открылась, и ко мне вошла Ника с большим холщовым мешком в руках.
Бросив мешок на пол, она уставилась на меня злыми глазами и прошипела:
— Чем от тебя пахнет?
Я фыркнул.
— Ну знаешь, от меня чем только не пахнет. И гробами, и озерным илом... Что это? — поспешил я перевести разговор в другое русло и склонился над мешком.
— Я спрашиваю совсем не про ил. От тебя пахнет похотливой женщиной! — не унималась Ника, воткнув острые ручки в бока.
Я глубоко вздохнул.
— Ну и что с того? — спросил я.
— Ты отказался от меня, а потом тащишь в дом запахи чужой похотливой женщины?!
Тут уже я разозлился.
— Ну знаешь, я тебе не муж!
— И чем она лучше меня?! — возмутилась Ника.
— Она ничем не лучше, но зато переспать со мной для нее — вовсе не тягостная повинность, избавиться от которой — восторг и счастье! — рубанул я ей в лицо, раздраженно развязывая мешок. — И вообще, я тебя в питомцы взял не для того, чтобы ты мне мозг выедала. Ясно? Где я, с кем я — это мое дело.
Раскрыв мешок, я увидел свою одежду, оставленную в школе — белье, сет палача и холщовый прикид, в котором я работал на кухне. Все было тщательно вычищено и аккуратно свернуто.
— Твои бритвенные принадлежности и еще один комплект чистого белья я оставила в школе — не знала, вернешься ли ты туда, или сразу сюда поедешь, — тихо проговорила Ника.
Я отвлекся от мешка и взглянул на нее.
Моя кошка стояла, виновато сгорбившись и опустив голову. Мягкие ушки жалобно разъехались в стороны. И вся моя раздраженность как-то сразу улетучилась.
Вот умеют же, заразы. Сначала в тапки нагадят, а потом сидят такие с несчастным видом — и даже у бездушной сволочи сердце дрогнет.
— Спасибо, что позаботилась обо мне, — сказал я и погладил Нику по макушке.
Она зажмурилась, потянулась ко мне, потерлась головой о подбородок.
— А еще ты какую-то кость притащил, — мурлыкающим голосом проговорила Ника.
— Это не кость, это Лёха-некромант, — улыбнулся я.
Череп вспыхнул красными глазами.
— Алексей Михалыч, если уж на то пошло, — заявил он.
Моя мурка от неожиданности не то вздрогнула, не то встрепенулась.
— Видала? — рассмеялся я, кивнув на череп. — А ты — «кость»!
Ника осторожно подошла к столу и наклонилась к черепу, принюхиваясь. Потом легким, пробующим движением лизнула его.
Череп довольно крякнул.
Глаза Ники сверкнули зеленым огоньком, и она молниеносным движением впилась белыми острыми зубками Лёхе в глазницу.
—- А-ааа! — завопил мой некромантический соотечественник. — Опять глаз!..
Я отвесил Нике легкий шлепок по заднице, и она отскочила от стола.
— Он посмотрел на меня пошлым взглядом! — оскорбленно заявила она.
Я вздохнул.
— Слушай, ему уже очень давно нечем ни пошлить, ни смотреть. Так что больше никогда так не делай! — строго потребовал я.
— Да, хозяин, — покорно ответила Ника, опустив голову.
— Умница. А теперь беги, мне переодеться нужно.
— Снимай сейчас, я почищу и просушу, — с готовностью отозвалась Ника.
— Хорошо, я тогда тебе потом все отдам, — сказал я, мягко подталкивая ее к двери. — Спасибо за помощь.
— Это не помощь, — нахмурила тонкий брови Ника. — Ты — хозяин. Это мой долг!
— Хорошо, хорошо, — согласился я, преодолевая последний метр до дверей. — Увидимся!
Я отодвинул ее за порог и запер дверь.
— Надеюсь, она хоть не бешеная у тебя? — обиженно проворчал череп на столе.
— Заболеть боишься? — ехидно спросил я.
— За тебя беспокоюсь, — отозвался Лёха. — Я, знаешь ли, в свое время много звероморф пере... — он запнулся на полуслове, но тут же нашелся. — Ну, то есть познакомился со многими, в общем. Видел я их и черных, и белых, и пятнистых. И знаешь что я тебе скажу? Какая-то неправильная у тебя кошкоморфа.
— В смысле «не правильная»?..
— Ну... Странная она. Дерзит, кусается, и покорности природной совсем не имеет. И взгляд у нее, и движения... В общем, порченая она.
— Сам ты порченый, — обиделся я за питомицу. — И, кстати, был бы признателен, если бы ты о ее природе не особо болтал. Здесь не все об этом знают.
— То есть ты насильно привез меня не пойми куда, а теперь еще и просьбы высказываешь? — фыркнул мой Йорик.
— А чем ты не доволен? — развел я руками. — Неужели на дне озера с
