мягко усмехнулся.
— Я ведь даже не знаю, к кому…
— Ну, сегодня же у тебя получилось? Какая разница, люди всё равно дадут нам разные имена или используют привычные: Эйр, Панацея, Сулис…
— Скажи, какое имя нравится тебе?
— Ну… называй меня Эйра.
— Хорошо, госпожа Эйра.
Багровый сменился красным, а вскоре и от красного остались лишь слабые оранжеватые сполохи.
— На этом остановись. Дай организму немного доработать самостоятельно.
— А она не проснётся раньше времени?
— В таком трансе — нет, пока ты не выйдешь. Если требуется усыпить больного — представляешь себе, что он спит и говоришь: спи.
Однако! Просто и действенно.
Я отсоединила светящийся поток, но не выпустила.
— Госпожа Эйра, то, что мы сейчас видим — это…
— Голова.
— Как мне увидеть остальные повреждения?
— Просто захоти увидеть. Давай! Попробуй представить весь организм целиком.
Я зажмурилась, представляя себе лежащую в траве белобрысую девчонку.
— Да не пыжься так. Мягче. Спокойнее. Помни — ты можешь. Тебе уже дано. Давай, между двух ударов сердца.
Ух ты. Может сработать. Удар. Глубокий вздох… Увидеть!
Она лежала передо мной, вся состоящая из светящихся ниточек. Твою мать, как же её избили… Переломов нет, но потроха сплошь светились красным.
— А можно лечить сразу несколько органов?
— Конечно, можно. Пробуй.
Тянусь к энергетическим нитям. Начнём… с матки начнём и всего прилегающего. Бедные девки. Им бы психолог какой не помешал сейчас. Почки. Селезёнка…
Возилась я долго. Мне, по крайней мере, так показалось. Устала, как мешки таскала.
— Госпожа Эйра?
— Да?
— Могу я помочь сама себе?
— Я всё ждала — ну когда же ты спросишь? Конечно, можешь. Чем ты хуже других?
— А… как? Я же не вижу себя совсем.
— Цели такой не было. Хочешь видеть — увидь. Всё точно так же.
Оказалось, всё действительно точно так же. Забавно видеть себя вот так — сеточкой. И какая-то я реально была уже тускленькая.
— Хорош любоваться. Ещё немного, и ты упадёшь в обморок.
Я поторопилась протянуть руки к светящейся сетчатой сфере, из которой навстречу мне скользнули несколько тонких ниточек и влились в пальцы, буквально накачивая меня энергией. Удивительно. Очень странные ощущения.
Я очень хотела спросить ещё кое-что, но боялась получить отрицательный ответ.
— Я ведь не смогу…
— Целить души? Нет… Для этого нужна другая сила. Всё, девочка — теперь надо грамотно выйти. Представь себе место, где ты находишься. Осознай себя в теле.
— А если я не смогу?
— Тогда зови меня, — голос засмеялся, и ощущение присутствия исчезло.
Тяжесть тела возникла так неожиданно, что я чуть не ткнулась носом в землю.
Белобрысая девчонка с коростой на голове резко вздохнула и подскочила, явно не соображая, где она.
— Спи, — успела брякнуть я, шлёпнув её в лоб, и девочка обмякла, а я нырнула в её сестрёнку.
— Тело целиком!
Потом, наверное, это всё будет на автомате, но пока вот так, со словами — легче. Здесь багрово-чёрный клубок был внизу. Множественные разрывы. Большая потеря крови.
— Теперь земля! — направляю сразу несколько ниточек в низ живота. Живи, девочка! Дополнительные — в отбитые органы, залечиваем самые страшные ушибы, разрывы и растяжения…
Второй раз было… не то что бы сильно проще, но понятнее. Вот практически и всё. Теперь на выход!
Голубые глаза зажмурились, а затем снова распахнулись.
Девочка затряслась, озираясь, увидела неподвижное тело сестры с залитой кровью головой и отчаянно завыла.
— Спи!
Вставать было тяжело. Ноги затекли — просто пипец как. Девки смотрели на меня круглыми глазами. Магия-шмагия, блин.
ПРАВОСУДИЕ
Муж обнаружился прямо за спиной. Глаза у него были совершенно волчьи. Почти жёлтые. Почти. Это уже хорошо. Не подумайте чего. У него так бывает — жёлтые глаза — когда он сильно зол, вот прямо до бешеного предела. А когда в них пара капель зелени — уже легче, будем жить. Вот только подозреваю, что мы вряд ли найдём среди бандитов кого-нибудь живого. Зато можно будет поиграть в тетрис. Или в привокзальную шаурму. Аттракцион «собери котёнка» блин… Фу, чёрный юмор какой лезет в голову. Так, только истерически не смеяться.
— Милый, долго я там была?
— Первый раз минут двадцать. Второй меньше. Минут десять от силы.
— Солнце моё, я тебя очень прошу — дойди до дороги. Мама и Вася ни в коем случае не должны сюда соваться. Пусть ждут. Надо им задание выдать. Есть готовить, например. На большую толпу. И вот ещё что. Бандитов здесь вроде бы пятеро было?
— Было.
Невольно прислушиваюсь. Действительно, было.
— А у дороги?
— Там шестеро.
— Возьми из пацанов кого-то. Если кто-то из тех остался в живых — тащите их сюда, — при этих словах руки мои непроизвольно скрючились. Спокойно. Спокойно. Или нет. Убивать вас буду, суки. Медленно. — Мы должны их расспросить.
Муж посмотрел внимательно и молча ушёл.
Так, на очереди ещё четыре девочки. Этим оказала первую помощь без полного погружения. Настропалила, чтобы не смели будить сестёр и сидели как мыши.
Рядом нерешительно мялись парни. Семеро. Биты крепко. Три перелома рук. Но просить пришли не о себе.
— Извините, вы не могли бы подойти сюда?
Ещё один. Лежачий. Нога неестественно вывернута в колене. Одна сторона лица прикрыта набрякшей кровавой тряпкой. Мальчишка в сознании.
— Принесите воду и полотенце! — сзади раздалось шуршание — кто-то бросился выполнять.
Я собралась откинуть окровавленную ветошь — и поняла, что не смогу на это смотреть. С детства у меня такое: не могу видеть чужую боль и тем более кровь. Для целителя свойство так себе. Выход какой? Уйти во внутренний план!
Внутри всё было примерно так же, как в прошлые разы. Сгустки багровых линий, в районе головы и колена интенсивно пульсирующие.
Яркие золотые ручейки вливались в повреждения, мгновенно бледнея. Странно, ощущения такие, словно вода уходит в песок. Ещё… да блин, что ж такое…
— Попробуй пучок.
Я аж подскочила от неожиданности! Можно подскочить в энергетическом поле? Не знаю, по-моему, у меня получилось. Эйра! Я ведь её даже не почувствовала. Просто голос в голове!
— Если видишь такую картину — берёшь пучками: по три, пять нитей. Иногда может понадобиться даже больше. Пробуй.
Ну что… Трёх… да, не хватило. Пять?..
Понадобилось семь. Семь наполненных энергией земли нитей, влитых в самый центр багрового клубка внутри головы. Ещё три — в выломанное колено. Ну и остальное как в прошлые разы.
Я вышла из транса. Мальчик снял с лица кровавые тряпки и вытаращился на меня круглыми глазами. Похлопала его по коленке:
— Благодарности потом.
Потом были сломанные руки, порезы и отбитые потроха. Неловкие слова признательности. Интеллигенты, блин.
Я осмотрела подлеченных пацанов оптом. Держатся уже бодрячком:
— Слушаем сюда. Выкопать яму. Уродов этих сложить… — я на секунду задумалась, — бошки и правые руки отрубить, спихать в мешок, — не знаю, зачем мне это понадобилось, но почему-то казалось, что так будет правильно.
Эльфик с выломанным коленом мрачно кивнул и двинулся первым. Остальные пошли за ним. Не возражают. В шоке, поди.
Так. Я пошла по бандитскому лагерю в поисках подходящего предмета. Вот! Старая чугунная сковородка. Серьёзная такая. С хозной круглой деревянной ручкой. По ходу дела, отжали на каком-нибудь хуторе. Интересно, живы ли остались хозяева этой сковородки? Эта мысль придала мне новую порцию злости. Я ни фига не воин. Пусть сковородка будет моим оружием!
Эльфы стаскали куски трупов в кучу и нерешительно затоптались вокруг, не зная, как подступиться к моему заданию по сбору вещественных доказательств.
— Топор возьмите!
О, побежали.
Со стороны дороги подтянулись направляемые Вовой засланцы, на этот раз с ними увязались Мишка с Алёнкой, ошарашенно оглядывающиеся вокруг. Из засадников остались живы двое.
Вова окинул нашу инсталляцию хмурым взглядом, уложил приволоченных рядом и живо скрутил им руки. Я залечила обоих до состояния вменяемости. После чего Вова показал эльфам мастер-класс по отрубанию голов. Мальчишки начали тренироваться. По ходу дела, это нехитрое упражнение живо усилило в бандитах желание сотрудничать со следствием.
Итак, анамнез.
В напавшей на нас шайке было общим числом одиннадцать уголовников. Теперь прошлые подвиги проявились со всей очевидностью. Кресты, купола и прочая художественная роспись.
Эльфы закончили совать головы в мешок. Глаза бешеные. Ну вот, а то куксились. Подошли ко мне.
— Э-э-э… извините пожалуйста… — я усмехнулась про себя.
