И вот лёгкие всполохи Ци показали, где затаилась проблема. Позвоночник в районе шеи, вот где она сломала себе спину.
Лин лишь хмыкнула, после чего приложила ладони и пустила свою Ци в шею подруги. Она чувствовала её тело, её сердцебиение и… то самое место, сломанное, порванное, незаметное, но столь важное, что могло сокрушить даже практика.
Она напряглась, осторожно заставляя всё срастаться обратно, исцеляться под ладонями страшную рану. На её лице выступили капельки пота, и так она просидела… минуту? Десять минут? Это не важно, ведь когда она закончила, то чувствовала, что едва различимый поток Ци в теле восстановился, а значит…
Лин размахнулась и отвесила ладонью звонкий шлепок по попе подруги, который прокатился по всему помещению, оставив на мягкой части отпечаток своей ладони.
Реакция последовала незамедлительной — её подруга вздрогнула.
Она приподняла голову, удивлённо уставившись на подругу, и Лин испытала определённое удовольствие, видя, как её маска невозмутимости разрушилась.
— Ч-что?.. — Пейжи рассеянно заморгала и… неожиданно смогла приподняться над кроватью. Едва не упала, но Лин рывком вернула подругу обратно. — Что ты сделала со мной?
— Я закончила, — ответила та и развернулась к ней спиной.
— Подожди, Лин…
— Прощай, Пейжи. Радуйся своему обману. Тебе досталась отличная ученица.
— Прошу тебя, погоди…
— А у меня есть дела поважнее, чем обставлять своих пусть даже и бывших, но подруг.
Она накинула плащ себе на плечи и направилась к выходу. Уже прошла половину зала, когда услышала грохот за своей спиной и обернулась. Пейжи упала с кровати, но упорно пыталась встать, даже несмотря на то, что тонкие руки и ноги едва её держали.
— Я хочу сказать тебе…
— Что же ты хочешь сказать мне, Пейжи? Спасибо? Не за что.
— Прости…
Лин, которая сделала шаг к выходу, будто налетела на стену. Замерла на несколько секунд, после чего с трудом выдавила из себя.
— Мне не нужно твоё «прости», Пейжи. Не теперь.
— Ты опять не хочешь слушать.
— Потому что мне это не интересно больше.
— Я сказала «зачем ты это сделала», потому что была виновата, ведь это я должна была оказаться на том месте. Но ты всегда была глупой и очень буйной.
— Глупой и буйной, значит?
— И ты ни капельки не изменилась. И тогда ты ведь сама не дала мне договорить — сразу набросилась с кулаками, услышав лишь первые мои слова и поняв их по-своему. Я хотела объясниться, извиниться, хотела поблагодарить тебя, но ты сама не дала мне этого сделать и толкнула на камни.
— То есть я виновата?
— Я ни разу не сказала, что ты виновата. Но тебе было всё равно, ты сначала защитила меня, а потом сорвала на мне злость. И своим поведением ты сама заставила меня ненавидеть тебя. Ты стерва, Лин.
Последнее слово было будто точка в их диалоге.
Пейджи с трудом встала. Её слегка трясло, но это было ничто, ведь она снова могла двигаться. Медленно, неуклюже, но двигаться. Она с трудом накинула на себя простыню.
Чувствовала ли Пейжи сейчас ненависть к Лин? До этого — да, её она злила, заставляла выходить из себя. Но сейчас она вызывала скорее… усталость.
Пока она находилась несколько месяцев в таком состоянии, у Пейжи было много времени для того, чтобы всё обдумать. Она медитировала и даже смогла пробиться на следующий уровень, приняв себя такую, какой стала.
Смирившись и приняв реальность, прошлое и настоящее.
И теперь произошедшее… оно было в прошлом, и, возвращаясь к нему, она чувствовал лишь усталость.
Она хотела попросить прощения, но Лин не хотела ничего слушать. Та лелеяла свою ненависть, как это делала сама Пейжи раньше. И если Лин захочет — Пейжи попросит прощения у неё ещё раз, но вряд ли это случится, пока она продолжит жить рука об руку со своей злостью и глупостью.
Медленно Пейжи проковыляла мимо Лин и едва не упала, но та резко дёрнула её за руку, ставя на ноги.
— Письмо, которое пришло ко мне, было отправлено моим учеником. Где он? Куда он отправился?
— Тебе он не безразличен, да? — спокойно осведомилась Лин.
— Он мой ученик. Где он, Пейжи?
— Он ушёл.
— Я это заметила.
— Да? Удивительно, — покачала та головой. — Он не рассказал, как мы здесь оказались?
Они вышли на улицу.
Пейжи задрала голову, наслаждаясь тем, как снег падает на её лицо и мгновенно тает. Сейчас её тело держалось на одной Ци, и казалось, что даже малейший ветерок может заставить её упасть. Однако она была рада: рада холодному снегу под ногами, который кусал ступни, рада кусающемуся морозу и хлопьям, которые укрывали её волосы с каждой секундой всё плотнее.
Когда ты почти мёртв, начинаешь иначе смотреть на жизнь.
— Спасибо, Лин, — негромко произнесла она.
— Где мой ученик, Пейжи? Не заставляй меня делать тебе больно, чтобы получить информацию, — холодно повторила та.
— Ты не изменилась. Повзрослела, пытаешься скрыть свой характер, но… — она покачала головой.
— Ты изменилась, хочешь сказать?
— Кто знает…
И она рассказала ей всё, что произошло. О девчушке Ки, о том, как та была без ума от Юнксу, и о неизвестном госте, который всё разрушил в одночасье. История не заняла много времени.
— Он ушёл за ней, за Ки, — закончила Пейжи. — Четыре месяца назад он просто ушёл.
— Идиот…
Они вошли в небольшое помещение, и Лин помогла сесть Пейжи на свою кровать, которую ей выделили для ночёвки.
— Куда он отправился, ты знаешь?
— За моей ученицей.
— Ты можешь изъясняться точнее? Куда именно?
— Ты беспокоишься о нём, — слегка прищурилась Пейжи.
— Он мой ученик, — тут же отрезала та. — Ты тоже беспокоишься о своей девчонке.
— Потому что она особенная. И потому её надо вернуть. Я верну её обратно.
— Ты не можешь даже стоять на ногах, — окинула её взглядом Лин.
— Ты хочешь вернуть своего ученика, я хочу вернуть свою ученицу. И если искать Ки, мы найдём и твоего мальчишку, что сейчас ходит по миру и ищет её.
— Предлагаешь объединиться? — хмыкнула Лин.
— Ради ученицы я смогу потерпеть тебя, Лин, не беспокойся, — ответила та.
Лин лишь хмыкнула про себя. А её мысли возвращались к нерадивому ученику, который умудрялся найти беду на свою голову даже там, где это сделать было очень сложно. И ей было интересно, как он там сейчас.
* * *
— Ачхи… Ай, мля…
Я так чихнул и едва не сорвался с меча. Бао в последний момент успел меня поймать за руку и не дать соскользнуть в тёмный туман. Вот какая позорная мразь меня сейчас вспомнила?! Я едва не упал!
Мы спускались уже минуть десять, осторожно левитируя на мечах вниз.
Это было… жуткое зрелище. Вот прямо очень жуткое, потому что едва мы спустились на десяток метров в туман, как солнечный свет стал отдавать фиолетовыми оттенками, окрашивая всё в какой-то паранормальный цвет.
И здесь, при этом прекрасном освещении, повсюду возвышались высокие, гладкие, как из бетона, башни. Словно титанический лес, каменные джунгли, которые заставляли чувствовать себя крошечной букашкой, которую вот-вот сожрёт что-нибудь из глубин тумана. Я не понимал, почему, но мне было страшно. Страшно от такого огромного пространства, где всё такое большое, а обзор заканчивается буквально через сотню метров, не давая разглядеть нормально, что вокруг творится.
Мы осторожно обруливали колонны, большинство из которых были размерами метров сто в длину. Но я не видел ни окон, ни дверей, ни даже трещин, что обычно сопровождали старение любого здания.
— В них есть вход?
— В некоторые, — негромко отозвался Бао, оглядываясь. — В часть можно войти, но там сплошные коридоры, залы и лестницы, будто никто там и не жил особо. И там как нечего делать можно заблудиться.
— И что здесь находили?
— Артефакты, самые разные, большинство из которых бесполезны для практиков. Но иногда попадаются и интересные вещи.
— Например?
