Муун, осмотревшись, пришел к тому же выводу, что и я, скомандовав привал. Из-за сниженной работоспособности Лорена бразды командования как-то незаметно перешли к Эварду. Поездки в вечернее время моя охрана сразу же отмела. Не ясно, что может таить в себе ночь, если даже днем никто не знает, чем так опасны эти места, а Теней слишком мало, чтобы лезть напролом. До ближайшего герцогства оставались сутки пути, поэтому привал мы сделали раньше, чтобы при хорошем раскладе добраться до герцогства Фаджи до наступления темноты.
Поставив по периметру все защитные заклинания, которые куполом ограждали нас от внешнего мира в несколько слоев, Эвард остался на карауле до половины ночи, следом его сменит Айзек. Каждую ночь кто-то стоял на страже. График они разработали самостоятельно, ни я, ни док в этом участие не принимали, что было логично — понятия не имею, что бы я делал, увидев опасность посреди ночи, наверное, бегал вокруг костра с воплями «Помогите!». Несмотря на свое ранение Лорен всегда стоял вторую часть ночи, но сегодня он сделал исключение.
Я сидел в стороне, глядя на огонь, который меня успокаивал и помогал расставлять все мысли, которые постоянно крутились в голове, по местам. Еле слышно ко мне подошел Лорен и сел рядом, так же молча разглядывая огненные всполохи.
— Так и будешь молчать? — устало вздохнул я, крутя в руках тот странный шар, который мне отдал Эриксон. Что это такое, я не знал, да и не было раньше времени поинтересоваться этим
— Нет, — ответил он и перевел взгляд с огня на меня.
— Что-то происходит, не так ли? — золотой шарик выпал у меня из рук и подкатился к моим ногам, но я не спешил его поднимать, вновь повернувшись к своему излишне молчаливому собеседнику.
— Это что? — он кивнул на этот предмет, немного прищурив глаза.
— Я не знаю, это мне дал Эриксон, перед своей смертью вместе с монетами противодействия и этим, — я снял с пояса мешочек и высыпал все имеющиеся в нем телепорты в руки слегка опешившего Лорена.
— Стационарные телепорты, десять штук, — Лорен просмотрел каждый артефакт и ссыпал их обратно в мешочек. — Без привязки координат. Он что-то сказал?
— Велел передать тебе, что сожалеет, только не сказал, о чем? Не поделишься?
— Семейные дела, — он кисло улыбнулся. — Ты знаешь, как ими пользоваться?
— Нет.
— Телепорт может настроить любой даже слабый артефактор, к сожалению, ни один маг не в состоянии это сделать — слишком тонкая работа. Просто говоришь артефактору точные координаты, и он настраивает их на перемещение, активация происходит при помощи специального ключ-слова. Одна монета рассчитана на перемещение пятнадцати-двадцати человек не более. Я знаю одного артефактора в Ауритраме и могу поделиться координатами, он не откажет, особенно моим людям.
— Поделиться координатами? А сам показать мне этого парня ты не в состоянии? — мы с минуту мерялись взглядами, поняв, что ничего путного от него не добьюсь, я вернулся к телепортам. — А расстояние ограничено? — с большим интересом начал рассматривать одну из этих монет.
— Нет, — он покачал головой и нагнулся за шаром, который так и остался лежать у моих ног.
— Да уж, как в той сказке, идем к Мордору три книги, а обратно на орлах, — я смотрел на отблески огня, отражающиеся от поверхности золотого шара, который Лорен поднял и сжал в руке, глядя куда-то впереди себя.
— Эрик знал, что умрет, хренов телепат, — он закрыл глаза и как-то горько рассмеялся. — Это, — Лорен кивнул на шар, — самое дорогое, что может быть в нашем гребаном мире. Это информация, за которую любой политик оторвет голову, она хранит в себе столько дерьма на всю высшую власть, что тебе и не снилось.
— Но он не мог просто поделиться этой информацией, — я с сомнением смотрел на шарик, который Лорен продолжал крепко сжимать в руке. — Ведь магические привязки…
— Убили бы его. Но он знал, что умрет, и терять ему было нечего. Эрик не оставил после себя наследника, которому передал бы это, поэтому он отдал его тебе, выбрав в итоге сторону. Стоило ли ерепениться раньше? — Он покачал головой и отдал мне этот странный предмет, который с первого взгляда ничего таинственно в себе явно нести не мог.
— Но как может в нем храниться информация, и как мне ее извлечь? — я пристально смотрел на абсолютно ровную поверхность шара, не видя даже малейшей точки, которая могла бы стать пусковым механизмом для открытия этого ящика Пандоры.
— Он должен был сказать тебе слово-ключ, после которого этот артефакт сработает. Только эта информация сразу перейдет тебе в голову, выстраиваясь в потоки твоего сознания, в результате которого ты просто будешь это знать и, главное, не забудешь никогда. Эрик любил играть подобными штуками. Когда я учился в Академии, он часто пересылал мне некоторую информацию подобным образом, — Лорен сжал зубы и схватился за бок, что привлекло не только мое внимание, но и готовящегося ко сну Льюиса, которой направился в сторону своего пациента. — А этот шар, его гордость. Он говорил мне о том, что хранит в этом предмете нечто ценное, до того момента, пока наши дороги не разошлись. В своем последнем письме, за день до того момента, как я вышел из Ложи он сказал, что всю ценную информацию спрятал в надежном месте, намекнув, что это место в его кабинете, и я буду знать, что мне искать. Так же Эрик передал, что, если с ним что-то случится то, я обязательно должен эту вещь забрать, потому что он не может доверять никому из своей Ложи и не может допустить, чтобы то, что охранялось им более десяти лет, попало в руки Совета.
— Эриксон не сказал мне ничего, во всяком случае, ничего, что напоминало бы ключ-слово, — я покачал головой и положил шар в мешок к монетам, понимая, что оберегать эту штуку нужно будет гораздо тщательнее, если Лорен прав, и это не была последняя шутка Магистра шептунов. Ведь вполне могло оказаться, что тот прикололся над братом, оставив на шаре подборку порно звуков.
— Вспомни, что он тебе говорил, возможно, где-то кроется ответ. Да нормально все, — Лорен вскинулся на лекаря, который укоризненно на него посмотрел и присел рядом, не сводя взгляда, ожидая окончания нашего разговора. В голове промелькнула встреча с Магистром, каждая деталь этой встречи. Я закрыл глаза, вспоминая, что он говорил и, наконец, понял, какое слово является этим самым активатором. Я не знал, откуда была во мне такая уверенность, но я точно знал, что именно и как сможет открыть все те знания, что так тщательно хранил Магистр.
— Мне это надоело! — воскликнул Льюис, чем вывел меня из воспоминаний в реальный мир. — Кеннет, нам надо серьезно поговорить.
— Не лезь не в свое дело! — Сорвался Лорен, но быстро притих, когда лекарь буквально всунул ему в рот, что-то малоаппетитное. Судя по тому, как сморщился мой дружинник, вкусным это нельзя было назвать.
— Нет, это как раз мое дело! И это не шутки, как ты не понимаешь! И ты, и я клялись ему в том, что будем защищать, а ты, свою клятву решил нарушить своим бараньим упрямством.
— Замолчите оба, — произнес я на грани слышимости, но меня послушались незамедлительно. — Теперь по одному и по порядку. Док, я слушаю.
— Лорен ранен, причем довольно сильно. Сегодня инфекция начала распространяться по организму и начинается заражение крови. Моих знаний, к сожалению, недостаточно, как и лекарств, чтобы вылечить его. Я ему говорил, но он не послушал…
— Стоп. — Я закрыл глаза, стараясь успокоиться. Вот прекрасно же знал и видел, что с этим наглым самоуверенным козлом что-то происходит, но думал, что Льюис держит ситуацию под контролем. — Теперь ты.
Лорен ничего не сказал, просто поднял рубашку и снял повязку, которой был перевязан его левый бок. Как только рана открылась, из нее потекла какая-то вонючая черно-зеленая слизь, которая не напоминала ни гной, ни кровь. Льюис тотчас начал его перевязывать, очищая рану, как только мог, разнося при этом тошнотворный сладковатый запах. Меня замутило, и я отвернулся. Все-таки медицина-это явно не мое.
