еще к тому же с длинной косой, как у девушки, пришел к выводу, что перед ним безвредный фрик, поэтому продолжил:
— Если ты, стерва, сейчас же не вернешь все на свои места, я тебя так отделаю, что костей не соберешь. Поняла, тварь? — прорычал Стив, грубо толкнув Шильду, которая больно впечаталась в Вильмонтейльна, застывшего, словно скала посреди океана.
— Какая радость! Какая песнь для моей души! — вдруг яростно заорал волшебный принц, грозно топнув ногой. — Я так доволен, что могу озолотить тебя любой наградой! Я так восхищен твоей речью и манерами, что готов отдать свое лучшее платье! Позор мне! Хвала тебе! Смертный! Ты скоро воскреснешь! Мир будет вечно помнить твое имя, а я — плакать на твоей могиле!
Весь свой монолог Вильмонтейльн сопроводил душераздирающим взглядом ядовито-зеленых глаз, в которых клокотала ярость невиданной силы, и если выключить тот странный и восторженный звук, который лился из его рта, словно отравленный мед, было очевидно, что Его Наипрекраснейшее Высочество в бешенстве.
Стив, не видевший никогда в жизни, чтобы слова и выражение лица так сильно противоречили друг другу, не на шутку испугался за свою жизнь.
Разгневанный Вильмонтейльн походил больше не на сбежавшего из гримерки странствующего артиста, а на опасного психопата, которого разыскивает Интерпол, чтобы снова заковать в цепи и бросить на дно самого глубоко и тщательно охраняемого карцера в мире.
— Живи вечно! Обижать наглую хамку может каждый! — вдруг с испепеляющей ненавистью завопил Вильмонтейльн и бросился на перепуганного Стива.
Шильда, затаив дыхание, смотрела, как Вильмонтейльн, этот дурацкий во всех смыслах принц и клоун Волшебной страны колотит, как девчонка, Стива, а тот, перепуганный, закрывает лицо от его длинных и острых ногтей.
Придя в себя от удивления, девушка врезала Стиву, решив про себя, что мстит за себя, Эллин, да и всех девчонок Локса, которых обидел или унизил этот подонок.
Лестер Маккинли, наблюдавший все это время за дерущейся троицей, что-то черканул в своем блокноте и улыбнулся, направляясь в магазин эзотерических товаров семьи Ван Де Блейк «Ведьмовской котел».
Джилиана еле выпроводила шерифа Билла из лавки, как вдруг на пороге возник Лестер.
Ведьма поправила волосы и нацепила дежурную улыбку.
В ее рыжеволосой голове созрел план, как употребить на благое и полезное дело этого молодчика — нужно свести его со своей правнучкой Шильдой, которой нужно срочно выйти замуж три раза и овдоветь, чтобы избежать превращения в змею к двадцати годам.
Джилиана хаотично соображала, где ей найти еще двух жертв, как вдруг поняла, что Стив и Джексон тоже вполне подходят для этой цели.
Она сама выходила замуж только исключительно за своих врагов, которых плавно подводила к неизбежному завершению отношений согласно клятве «Только смерть разлучит нас».
Первым ее мужем был кардинал, вторым — инквизитор, третьим — палач, а четвертым — потомственный дворянин, который обеспечил ей короткую, но очень счастливую семейную жизнь и умер от инфаркта на брачном ложе, увидев Джилиану в образе безобразной старухи.
Ведьма хотела проверить силу чувств супруга, который поклялся любить ее даже старой и больной, но сердце бедного Эбинга не выдержало.
— Добрый день, — поприветствовал Лестер Джилиану, огибая прилавок с котлами, свечами и тряпичными куклами, чтобы пожать холодную белую руку ведьмы, — я не смог дозвониться, поэтому решил поискать вас здесь. Джульетта, вы избегаете меня?
Молодой шериф вдруг привлек к себе опешившую ведьму и пылко поцеловал, крепко прижав ее упругую грудь к своему накаченному торсу.
Она отстранилась от шерифа и смущенно улыбнулась, как и полагается Джульетте Ван Де Блейк, под личиной которой трехсотлетняя ведьма Джилиана сняла приворот с Лестера, а затем связала его магическими узами с Шильдой, ведь эта дуреха явно откажется добровольно выходить замуж ради спасения своей жизни от родового проклятия.
— Может, сходим в кино? — вдруг предложила Джилиана и кокетливо подмигнула шерифу, который не переставал пожирать ее взглядом. — Там темно и очень удобные кресла. Можем развлечься, — ведьма ловко положила ладонь шерифа на свою грудь, — чувствуешь, как бьется мое сердце? Мне кажется, я влюблена в тебя и хочу за тебя замуж. Прямо сегодня. Прямо здесь и сейчас.
Джилиана решила проверить, спали ли ее любовные чары с Лестера, но видимо, нет, потому что он звонко рассмеялся и снова привлек ее к себе, чтобы поцеловать, пообещав, что обязательно познакомит ее со своим дедушкой, который будет очень рад узнать, что его внук, наконец, жениться.
«Что-то идет не так, — подумала Джилиана и нахмурилась, — с ним явно что-то не так. Чары не спадают. И этот странный привкус мира и воска на губах».
— Ты будешь прекрасной матерью, Джульетта. Я хочу, чтобы у нас было много детишек, таких же рыжеволосых, как и ты, — с сияющим от счастьем лицом произнес молодой шериф.
Он еще раз поцеловал ведьму, которую от едва уловимого запаха ладана, исходящего от предполагаемого будущего зятя, чуть не вырвало.
Джилиана на силу вырвалась из объятий Лестера и с большим трудом выпроводила его за дверь лавки, размышляя о том, как ей отменить собственное приворотное колдовство для того, чтобы устроить личную жизнь правнучки.
Сердце ее бешено колотилось, ведь она боялась, что обезумевший от любви шериф прямо сейчас наденет ей на палец кольцо и поведет к алтарю, что было намного хуже эшафота и сожжения заживо.
Ведьма подошла к зеркалу, чтобы поправить макияж и прическу, как вдруг в отражении всплыло, словно со дна глубокого черного кольца, серое и угловатое лицо ее бывшего жениха — короля Аберона, из-за которого ей пришлось влачить жалкое существование в мире людей и снова и снова выходить замуж, чтобы избавиться от его проклятия.
— Верни мне правнука, — без обиняков начал старый король магический диалог, — иначе я убью тебя и всех твоих потомков.
Джилиана набросила на зеркало бархатное полотно для гаданий, чтобы избавиться от наваждения, но король Волшебной страны, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Если вернешь Вильмонтейльна к Летнему Солнцестоянию, я сниму проклятие с рода Ван Де Блейк. Даю слово короля.
Джилиана не хотела заключать магическую сделку, тем более со своим бывшим, который предал ее, затем преследовал по Ржавому лесу вместе со сворой гончих псов, и многие века после отравлял ее и без того непростое бытие бок о бок со смертными всякими магическими гадостями, но она согласилась, ведь у Шильды осталось очень мало времени.
— Сделка, — Джилиана отдернула гадальное полотно и положила ладонь на холодную поверхность круглого зеркала, стоящего на столике возле кассы.
— Тогда повторяй за мной клятву, —
