— Это значительные притязания Российской империи, Ваше Величество.
— Послушайте, взамен я готов отдать Англии Египет и Крит. Считаю это вполне достойным обменом. Желаю обменяться с вашим правительством соответствующими свободными мнениями.
Николай обладал удивительной способностью игнорировать ту реальность, которая его не устраивала. К тому времени у него были в наличии и данные разведки, и данные дипломатического корпуса, которые однозначно говорили о том, что для России внешнеполитическая ситуация резко ухудшилась. Особенно в этом плане Николая раздражала разведка, так как туда по просьбе наследника были впихнуты несколько кадров, которые давали сведения просто оскорбительного характера. — Зря только пошёл навстречу сыну. Вечно просит за кого-то из друзей своих. Уже кучу людей своих запихал и в разведку, и в III Отделение, и в правительство. Нельзя же так, в конце концов. И ладно бы, нормальными, как все, были. Нет ведь вечно что-то мутят, выявляют какие-то придуманные ими же недостатки. Всё влияние сына…Он у меня тоже критик какой-то, словно учитель. То надо исправить, это не так. Невозможно быть всему идеальным, — будешь исправлять часто, так поломается. А Александр всё своё талдычит: «Папенька, устрой его, пожалуйста. Он послужить хочет». И ведь приходится принимать, а то потом скажет, что я его позорю перед друзьями, которым он обещал'. Но всё равно, как приходится иметь дело с его друзьями, так хоть волком вой. И ведь в отставку отправлять их сразу нельзя, — сын сразу примчится и начнёт оправдывать дурость товарищей. Неприятные люди. Вот и этот дружок сына из разведки Яков Толстой написал вдруг, что ему достоверно известно, что Англия имеет планы «уничтожить русский флот и сжечь Севастополь». Откуда он такую глупость вообще вытащил? А этот его Паскаль из Франции, — тот вообще прямо доносит, что против нас настроены ещё Австро-Венгрия, Франция и Пруссия. — В мусор их донесения, — настроения только портят своим бредом. Вот с кем работать приходится из-за наследника, — не умеет подбирать нормальных людей. Государь в это время даже не осознавал, что Александру в данный момент было не до карьеры своих друзей, и тем более не до внешней политики. Он вообще ничего не хотел слышать и знать.
Наследник получил тяжёлый удар в семье и горевал… Умерла от менингита Александра, его первый ребёнок и единственная дочь, не дожившая до своих десяти лет. Дочурка была его отрадой и главной любимицей. Я называл её Линой. Моя красавица с голубыми глазами и золотистыми локонами часами молча сидела у меня в кабинете просто для того, чтобы побыть рядом. Она была так похожа на свою мать, такая же чистая, светлая душа. Когда я освобождался от дел, мы с Линой и маленьким Николаем вместе играли, а ещё я им читал сказки. Дочка в этот момент держала мою руку и никак не хотела её отпускать. Она очень любила ездить с нами на прогулку в открытой коляске, присутствовать на смотрах и возиться с младшим братом. Лина была ласковым и подвижным ребёнком, и просто обожала своего папу, целуя не только его, но даже его портрет, стоявший у столика на кровати. Болезнь забрала её стремительно. Супруга бесконечно плакала, а у меня на душе была словно огромная дыра. Боль, ужасная боль…Я поместил засушенный цветок из её похоронного венка в свой дневник. Моего ангела больше не было со мной…
Глава 11
После первого разговора Николая с Сеймуром последовали ещё два, а ответом в итоге был отказ Лондона. «Тем хуже для самой Англии!» — решил государь.
Николай был крайне честолюбив, он желал затмить своего брата Александра I, победившего Наполеона. Вдобавок государь внутренне, по его словам, ощущал поддержку Бога во всех его действиях. Разгром восстания декабристов, приход Николая Чудотворца во время холеры, спасение Зимнего дворца, успокоение картофельных бунтов — всё это, с точки зрения Николая, было явным примером божественного покровительства императора.
Тем не менее даже решив начать войну, Николай старался соблюсти все приличия. В столицу Турции Константинополь было послано посольство во главе с князем Меншиковым. Этот товарищ меньше всего подходил на такую должность, так как слова «деликатность», «обходительность» ему, похоже, были вообще незнакомы. Он не только не поклонился султану, как было положено по этикету, но и стал в разговоре с последним откровенно хамить. На самом деле, договориться в то время с Портой было возможно, она явно не желала войны и была готова идти на уступки. Но после такого…Кроме того, в Константинополе Меншикову противостоял на дипломатическом поприще английский лорд Стэтфорд-Рэдклиф, опытный и образованный дипломат, который не допускал никаких ошибок в проведении линии Лондона.
В результате переговоров ультиматум Николая был отклонён. Если требования императора предоставить преимущественные права в святых местах православной церкви, правительство Турции ещё могло удовлетворить, то требование России передать ей право покровительства всем православным подданным султана было просто невозможным, так как приводило к потере Османской империей суверенитета над значительной частью государства.
В 1853 году был издан манифест Николая о войне с Турцией. Русские войска перешли р. Прут и заняли Дунайские княжества. В ответ на это уже 31 июля 1853 года представители Великобритании, Франции, Пруссии, Австрии приняли в Вене ноту, которая содержала требование немедленно покинуть занятые территории и остановить агрессию. Николай проигнорировал этот документ, что лишь обострило ситуацию. Начались русско-турецкие бои на Дунае и Кавказе, а в ноябре произошло Синопское сражение, где эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова уничтожила слабый флот Осман-паши. После этого в Чёрное море вошли английские и французские эскадры для защиты турецкого флота. В январе-феврале Англия и Франция отправили России ультиматумы с требованием убраться из Турции, что отверг Николай. В марте 1854 года Англия и Франция объявили России войну. Русский император внезапно осознав, что тучи сгущаются, обратился к Пруссии и Австрии с просьбой сохранять нейтралитет. Они же, напротив, потребовали вывода русских войск из Дунайских княжеств, грозя объявлением войны. Данное требование шокировало Николая, и он был вынужден его удовлетворить, опасаясь оказаться в полном кольце врагов.
Русские войска к такой войне подошли совершенно неподготовленными. Привычка Николая вмешиваться во все государственные дела, его чрезвычайный консерватизм, а также стремление окружать себя лишь послушными, безынициативными людьми привело армию к серьёзным проблемам. Основная масса русских войск была вооружена гладкоствольными ружьями, стрелявшими на расстоянии до 300 шагов, в то время как противостоящие нам силы имели на вооружении по большей части нарезное оружие, имеющими дальность до 1200 шагов. В этом плане английская винтовка Энфильда и французский штуцер Тувенена на голову превосходили русское пехотное оружие 1845 года. Подготовка русских войск была откровенно слабой. На стрелковое обучение выдавалось лишь 10 патронов в год. Говорить о какой-то меткости в стрельбе при этом обучении выглядело просто кощунственным. Более того, консерватизм Николая приводил к тому, что упорно считалось необходимым отдавать внимание штыковой атаке и действиям в сомкнутом строе, что уже устарело. Паровых линейных кораблей в русском флоте, в отличие от английского и французского, вообще не было, что уже явно выводило на мысль об отсталости военно-морского флота. Санитарное состояние армии было отвратительным. Даже в мирное время смертность рекрутов по невоенным причинам просто зашкаливала. Как вообще можно было решиться на войну при таких обстоятельствах? Ответ очевиден, — неграмотность и глупость.
Какова была роль наследника в начавшейся войне? Весьма незначительная. Государь в приказном порядке запретил ему участвовать в военных действиях. Было опасение и за жизнь наследника, и пресловутая ревность в делах, особенно военных, а ещё Николай с офицерами опасался за психику Александра. Приближённые ему прямо заявляли, что такого просто не может быть, что, убив так много людей на Кавказе, наследник расслаблен и спит словно дитя. Не может нормальный человек не испытывать переживаний после такого. Это выходит за рамки любого понимания. Подозревали, что продолжение военных действий может сделать Александра кровавым маньяком.
