— Легко, герр Игл… — клерк пожал плечами. — Всего двести фунтов и завтра утром, заберете у меня паспорт гражданина с избирательными правами. Сто пятьдесят пойдет на покупку обязательного по закону участка земли, причем, я лично выберу для вас самый лучший, пятьдесят за услуги. Никаких проблем, ведь вы не уитлендер[30]. Только, молю вас, давайте быстрей пристрелим этих уродов…
— Ты получишь деньги. Теперь такой вопрос, здесь есть черный ход? Очень хорошо, иди вниз и пригласи сюда портье. Объяснишь ему, что клиента, то есть меня, надо незаметно вывезти. Вперед…
Дальше все прошло как по нотам. Приперся портье, ошалел конечно, но все же благополучно вывел нас из гостиницы. Очень уж ему не хотелось в полицию. Горе грабители, до завтра прописались в погребе под пансионом, а на завтрашнее утро, я запланировал одну очень интересную операцию с бандой. Муштра — муштрой, но еще раз, обкатать волонтеров в бою, сам Бог велел. А уже потом, представлю выживших(если таковые останутся) местной полиции и сорву еще пару плюшек. Если конечно она их выдает…
Радостный клерк умчался с чековой книжкой делать мне паспорт и обналичивать деньги, а я отправился на встречу с Максимовым. Ибо шпионов требуется искоренять как класс, особенно британских.
Стоп, совсем про Вениамина забыл. Студент раздобыл, а точнее купил в обычной аптеке, кучу химикатов. Мини лабораторию, приобрел там же. Ну-у… всякие тигли, реторты, перегонный куб и прочую хрень. Место под опыты, я ему отвел в сарайчике на отшибе. Мало ли чего. Они студенты–анархисты, забавники еще те…
Стоп… опять не все. Переименовал сержантов в капралов, согласно местной моде и назначил еще одного — Франка Штайнмайера, отставного артиллериста и поручил ему подобрать себе команду. Нет, ну появятся же когда–нибудь у нас пушченка. Хотя бы дульнозарядная… Или пулемет… Или 'мясорубка' Гатлинга… Да на худой конец и митральезы сгодятся… Эх, мечты — мечты…
Оранжевая Свободная Республика. Блумфонтейн. 23 февраля 1900 года. 09:00.
— Мишель, но ты же обещал!!! — Лиза даже ножкой топнула от возмущения.
М-да… А вот и первый шкандаль… дело в том, что я запланировал на вечер кучу дел, но совсем забыл, что обещал Лизавете, совершить общий променад по городу. Спохватился поздно и решил заехать в госпиталь хотя бы предупредить ее. И вот…
— Лизхен…
— Ничего не хочу знать Михаил Александрович… — красивая девичья головка решительно от меня отвернулась. — Вы в высшей степени бестактны.
— Лиза, а я вам ваши деньги привез… — увесистый мешок переместился по столу в сторону девушки. А что? Вполне универсальное средство предупреждения женских скандалов. Плавали, знаем…
— Ты ужасный бука, Мишель… — личико Лизы немного смягчилась. — Ладно уже. Придется простить, но с условием, что ты мне все расскажешь о этих таинственных делах. И да… что там с алмазами?
— Сделка сорвалась, — я положил на стол коробочку с камнями. — Пусть они пока у тебя полежат.
— Пусть полежат, — охотно согласилась девушка. — Так что там за дела? Но не вздумай мне зубы заговаривать.
— Шпиона британского попробуем поймать…
— Шпиона?! — глаза Лизы округлились от удивления. — Миша, я тебя никуда не отпущу, пока ты мне ничего не расскажешь… — девушка быстренько переместилась мне на колени. — Ну пожалуйста, пожалуйста…
— Шпион, самый настоящий… — я глянул на часы. — Катает зевак на воздушном шаре, а сам сигналы подает. Все Лизхен, я спешу…
— Да какой он шпион? — разочарованно протянула девушка. — Вполне милый господин. Нет Миша, ты точно ошибаешься. И вообще, как это ловить шпиона? Он же не дурак, держать при себе… ну-у… эти шпионские штучки. Возьмет и не станет признаваться. Не будешь же ты его пытать?
— Буду… — я взял со стола шляпу. — Поверь Лизхен, он признается во всем. И очень быстро… Все девочка моя, я спешу…
— Миша… — Лиза кокетливо улыбнулась и провела своей ручкой по моей щеке. — Но это совершеннейшая ерунда. Какой из него шпион? А если ты останешься, то я… может быть… позволю тебе…
— Завтра, все завтра… — я поцеловал ручку девушки и поспешил ретироваться. Хотя… я бы все же остался. Очень уж мне интересно, что она может мне позволить. А вообще… давно пора это… разговеться, ибо организм не железный. Соратники с черненькими милашками хотя бы оттопырились, а у меня скоро… Короче, срочно бабу надо…
Максимов и еще трое мужчин, ждали меня на центральной площади Блумфонтейна.
— Господин Игл, позвольте мне представить моих товарищей, — подполковник повернулся к спутникам. — Господа Гучковы, Александр Иванович и Федор Иванович.
— Майкл Игл… — я пожал им руки и чуть было не спалился. Очень уж захотелось сказать 'наслышан о вас, наслышан'. Все же передо мной сейчас стоит будущий председатель Государственной думы Российской Империи. И брат его, основатель партии '17 октября', тоже весьма неординарная личность. А что, вполне симпатичные ребята; спортивные, уверенные в себе, чувствуется военная косточка. Федор так вообще, Александровское училище закончил и служил в пластунском батальоне Кубанского казачьего войска.
— Александр Магнуссович Эссен, — представил своего третьего спутника Максимов.
— Майкл Игл… — я пожал руку крепкому молодому парню с едва пробивающейся бородкой. Да-а… вот никогда не думал… И про этого слышал. Родственник, тому самому Эссену, знаменитому русскому флотоводцу. Начал с жандармов, а в советское время дослужился до немалых чинов. Вот бы взять и рассказать ему, так еще оскорбится. Впрочем это полная глупость, лучше делом заняться.
— Господа, нашим объектом является пилот воздушного шара.
— Доказательства? — деловито поинтересовался Эссен.
— Все просто, он поднимается на высоту, а потом под предлогом демонстрации оптических эффектов, с помощью специального фонаря, подает сигналы специальным кодом. А где–то в верстах двадцати отсюда, британский разъезд эти сигналы принимает. Даже не исключаю, что в городе действует целая сеть шпионов, данные от которых стекаются вот к этому субчику.
— Вы уверенны? — старший Гучков с сомнением на меня посмотрел. — Думаю он будет от всего отказываться.
— Господа, предоставьте все мне. Для начала купим билетик и поднимемся наверх…
Возражений не последовало, но так как воздушный шар брал только трех пассажиров, Максимов и будущий председатель Госдумы остались внизу.
— Это есть великолепный отдых! — восхищенно лепетал пилот на ломанном английском языке. — Отшень красифо, прекрасный фид на этот прекрасный земля. Вы будете отшень доволен господа…
Длинный голенастый, отчаянно усатый, да еще весь упакованный в кожу и очки 'консервы', господин Бернстайн, так он себя назвал, представлял собой довольно комического персонажа. Если бы… если бы, не внимательный взгляд которым он окинул меня, безошибочно выделив среди остальных. Ну–ну… посмотрим, а пока желательно не угробиться. Хлипкая же конструкция…
Плетеная корзина, горелка и ну сам шар в сетке. В воздух поднимается нагревая воздух в гондоле, спускается обратным методом и с помощью мощной лебедки под управлением двух кафров. От сноса в сторону его удерживает толстый трос. Все просто и дико архаично, но по нынешним временам сущий хай–тек. Ну, как говорится, поехали…
Япона мать… а действительно отличный вид, все расположения бурских войск, как на ладошке. А вот и пансион наш… а вот и сарайчик Вени… Твою мать!!!
— Что–то там взрывайт… — прокомментировал пилот яркую вспышку на месте сарая Вениамина. — О–о–о… совсем забывайт, вот позорный труб. Господ могут смотреть, что там есть взрывайт…
— Дай сюда… — я взял трубу и с диким облегчением увидел, что сарай на месте, а вспышка произошла неподалеку от него. Ну клятый Веник, только попробуй угробится. Ф–ф–ух… живой, встает. Ладно потом вздрючу. А пока…
— Справа вы видеть река Моддер… — продолжил пилот. — А там…
— Продемонстрируйте, нам свой оптический иллюзион господин Бернстайн.
— О нет–нет… к сожалений, прибор сломаться… — начал было отнекиваться потенциальный шпион, но осекся увидев револьвер в моей руке. — Как это понимать господ?
— Все очень просто. Руки. Руки вверх я сказал, мордой в борту… — я быстро обыскал пилота и извлек из внутреннего кармана его тужурки пухлую записную книжку.
— Какая–то абракадабра… — прокомментировал записи старший Гучков.
— Я буду жаловаться президент Штейн!!! — в возмущении завопил Бернстайн. — Это есть произвол.
— Дать ему в морду? — поинтересовался у меня будущий жандарм.
— Это варварство, — прокомментировал будущий основатель либерально–консервативной партии. — Давайте прострелим ему ногу.
