По коридору сердито протопала женщина в синей форме, остановилась напротив нашего купе, начала что-то возмущённо выговаривать Меттью. Тот подскочил и встал в проходе между сиденьями, почти перегораживая собой вход, активно жестикулируя. Пантомима могла бы называться «простите, мне показалось».
Женщина (видать, проводница) ушла, сердито фыркая. Меттью куда-то выбежал, быстро вернулся, закрыл дверь купе и защелкнул её на замок, после чего представил меня своим приятелям, красочно пересказав мою историю (я отдельные слова успевал понимать). «Уа-а-ау», — удивились ковбои. Сербия? Настоящая Сербия? А где это, это Азия? Ах, Европа, на юге. Ничего себе! Вэлкам! Пиво будешь?
От пива я отказался, достал свою колу. Не хватало ещё, чтоб меня тёпленькой размазнёй взяли. Они начали меня расспрашивать — что да куда. Пришлось повторить про вери бед инглиш. Как мог, спросил, куда они едут. Пусть лучше про себя рассказывают.
Все сразу загомонили, одна из девчонок даже достала фотоальбомчик, где были сплошь ковбои, ковбои и ещё раз ковбои. Причём, на многих было видно, что огромная колонна верхом на лошадях проходит по большому городу. Откуда-то появились пёстрые буклеты с ковбоями-ковбоями-ковбоями и надписями: «Стампид-парад».
— Итс ковбой-фестиваль? — предположил я.
— О, йес, йес, фестивл! Калгари!
Короче, путём многоступенчатых переводчицких уточнений я уяснил, что в Калгари на днях начнётся самый большой на континенте ежегодный ковбойский фестиваль — этот самый Стампид-парад. Занятно.
Потом все пили за этот фестиваль. Потом взялись петь. Я смотрел на гитару и вспоминал Ольку. Как там она со своей музыкалкой? Скажут ли ей, что я пропал? И как она отреагирует, когда узнает?
От раздумий меня отвлекло склонившееся передо мной белобрысое лицо. Лицо участливо спрашивало: не хочу ли я есть, пить или (внезапно) сыграть на банджо?
Когда-то мечтал научиться, но не в условиях же переполненного купе. Уж лучше на гитаре.
Предупредил:
— Онли уан сонг, — «только одну песню», если я всё правильно помню.
Сыграл им под видом сербской «Арину-балерину» группы «Секрет»*. Был одобрен.
*Олька любит, когда я её пою.
В купе стало совсем душно. Я вышел в туалет, снял ветровку, замотал в неё кобуру с береттой, оставшись в одной футболке (хорошо, чисто белую одел, безо всяких рисунков), вернувшись, сунул свёрток в рюкзак и затолкал на верхнюю полку. Белобрысая девчонка, что сидела рядом, посмотрела с любопытством, потыкала пальцем в бицепс и спросила: занимаюсь ли я спортом и каким? Я скроил важную мину и ответил, сопровождая пантомимой, что — да, спорт, ферма, поросята, много чистить. Такой вот немудрящий юмор. Но ковбоям понравилось, смеялись, снова пели свои ковбойские песни…
Выставил на общий стол большой пакет острых сухариков. Учитывая, что пили они пиво, зашло с большим энтузиазмом.
НЕ ПОНЯЛ…
Пол. Всё то же 6 июля. 9.00. Стоянка для машин неподалёку от Портленда.
Фред отправился на север, а он — на юг. На первый след ему посчастливилось напасть почти сразу. Продавщица с бейджиком «Рейчел» из небольшого магазинчика на стоянке увидела фотку и начала смеяться:
— Теперь никто меня не переубедит, что пацан не сбежал из секретной лаборатории!
— Почему, мисс Рейчел?
— Ты уже не первый, парень. Вчера приходили двое, похожие фотки показывали. Я им так и сказала: что, мальчики, потеряли экспериментальный образец? — она облокотилась о кассу и спросила с вызовом: — Знаешь, что он купил? Большую пачку презервативов, самых огромных и самых чёрных, которые нашлись. И фотоаппарат. Представляю, как он будет фотать весь процесс… — взгляд Рейчел вдруг сделался злым: — Признайся-ка: подопытным языки отрезают, чтоб ни о чём не проболтались?
— У него не было языка? — живо уточнил Пол.
— Уж не знаю, что там у него было, — проворчала женщина, внезапно теряя интерес к разговору, — но говорить он не мог, только мычал. Идите-ка себе, мистер, мне надо сделать перерыв и помыть магазин.
Продавщица вытащила из-под прилавка табличку «закрыто» и выразительно похлопала себя по руке.
— А позвонить от вас можно?
— Нет. У меня не работает телефон.
— Всего доброго, мэм. Спасибо за помощь.
Она закрыла дверь на замок и следила, как подозрительный мужик зашёл в закусочную (там телефон точно был), как вышел, сел в автомобиль и выехал со стоянки. Настроение испортилось, потому что она вспомнила, какие недетские у пацана были глаза.
— Хоть бы не поймали! — пожелала Рейчел в пространство.
12. ВОПРОСЫ, ВОПРОСЫ…
СЕВЕРНЫЙ СЛЕД
«Охотники за привидениями». Понедельник, 6 июля, 16.30. Портлендский офис.
— Пол!
Он распахнул глаза, уставившись в серый плиточный потолок.
Когда стало достоверно известно, что объект их поиска отправился на север, Пол развернулся с южного направления и проскочил вдоль побережья — пацана могли подобрать туристы, а они предпочитают тамошние живописные виды. Встал Пол сегодня в пять, два часа назад вернулся из своего скоростного заезда, присел выпить кофе, поставил кружку на журнальный столик и, кажется, заснул. Ему не помешал даже голос Линды, постоянно с кем-то разговаривающей за тонкой стенкой.
— По-ол! — в голосе Линды радость от добытой информации мешалась с недоумением.
Он встал, поморщился на отвратительно холодный кофе и заглянул в соседнюю комнату:
— Есть сведения?
— Я разослала ориентировку по всем мотелям Вашингтона*.
*Имеется в виду штат.
— От имени обеспокоенных родственников?
— Да. Есть зацепка. Я уже скинула Фреду на пейджер, чтобы срочно разворачивался в Беллингхем.
— Пацан там?
— Был. Все приметы совпадают, нужна сверка с фото. Я думала, управляющая мотеля сожрёт меня прямо через телефон. Пришлось сказать, что я представитель органов опеки, а не родственница.
Пол усмехнулся:
— Что, мальчик сломал телевизор?
Линда сердито поджала губы:
— Мальчик явился вчера вечером, прикинулся немым. Представился Уиллом Вольфом — у консьержки в кармане осталась его записка. Потом заманил консьержку в номер, вырубил её, связал, порвав простыню, ограбил кассу мотеля, очнувшуюся консьержку заставил молчать, угрожая стволом, спёр из номера полотенце и ушёл, оставив открытым окно. Женщину зверски искусали москиты. Мы точно ловим мальчика, Пол?
В кабинете повисла озадаченная тишина.
Пол и Линда некоторое время смотрели друг на друга.
— Она что, очень мелкая? Эта консьержка?
— Я не знаю, — Линда пожала плечами, — по телефону не понять. Пусть Фред сам посмотрит. Горничная уже убрала номер, но, может быть, где-то остались отпечатки.
— Сводку преступлений по Беллингхему?..
— Уж е. В ночь с понедельника на вторник украден один велосипед.
— И всё?
— Это маленький респектабельный городок, там мало что происходит.
— Полагаю, поиски ничего не дали?
— Нет.
— А где украли?
— В парке. Я посмотрела адрес — это как раз к северу от мотеля. По времени — пропажа была обнаружена через три часа после того, как консьержка получила по голове.
— Он движется в Канаду.
— Да он давно уже там! Поразительно целеустремлённый мальчик.
Зазвонил телефон.
— Возьми, наверняка Фред.
Пока Пол излагал Фреду суть дела, Линда сходила к кофейному автомату и принесла Полу свежую чашку кофе. Потом наклонилась к трубке:
— Фред, пробегись по магазинам и кафешкам. Хоть кто-то в городе должен был его видеть?
Пол прихлёбывал кофе, радуясь тому, что в голове прояснялось. Линда смотрела в окно, на серое безликое офисное здание через улицу.
— Слушай, я не пойму: зачем он прикидывается немым? Хочет… замаскироваться? Так на него наоборот будут обращать внимание.
— Согласен, — он с сожалением отставил пустую чашку. — Непонятно.
Фред. Двумя часами позже.
