После армии что ли? Оголодал? — усмехнулась вторая тётя, поправляя платок на голове. — Ты смотри, у нас не только Анфиска в самом соку.
— Милые жительницы, красивые вы мои, очень нужно знать, где Анфиса живёт. Вопрос смерти и жизни моей, — сказал я, хватая два полных ведра с водой, которые уже набраны. — Куда донести?
— Да вот сюда. Во дворе поставь, — сказала Фёдоровна, указывая на ближайший двор к колонке.
В награду мне показали, где проживает местная знаменитость, красавица Анфиса. Если верить словам всезнающих женщин, то девушка должна была затащить в кровать нашего красавца-фотографа. Как мне кажется, он мог бы и не отказаться. Назовём это его курортным романом.
Подойдя к калитке, я прислушался к звукам из дома. На моё удивление, всё было не так, как мне представил брат Артёма и две всезнающие тёти у колонки.
Доносился спокойный голос Алика, который просил встать в различные позы и взять какие-то предметы. Двор у Анфисы очень ухожен. Нет сорняков на грядках, деревья окопаны, а упавшие на землю фрукты собранны в ведра. Между двух абрикосов сделана детская качелька.
— Вовочка берёт игрушку и… стоп! Снято! — весело заявляет Алик в тот, момент, когда я захожу за дом.
Картина совершенно неожиданная. На крыльце сидит девушка лет 25и. Симпатичная, худенькая, с невероятно добрыми серо-голубыми глазами и очень миниатюрным носом.
На голове белая косынка, из-под которой выпадают длинные тёмные пряди, едва касаясь её большой груди. Одета в очень аккуратный сарафан с зелёными узорами. На руках у неё сидит малец, годика полтора отроду. И почему мне эти рыженькие волосы и глаза ребенка очень напоминают одного знакомого?
— Привет, Серый! Чего взъерошенный такой? — спросил Алик, поднимаясь с колена.
— Тебя ищу. Время не контролируешь?
— Оу! Прошу прощения. Анфиса, вынужден удалиться. Сегодня меня ждут великие дела, — сказал Алик и заспешил к калитке.
— До свидания, ребята. Спасибо, что зашли, — сказала Анфиса, и поставила на землю своего сына, который весело побежал к резиновому мячику. Если Рыжий, значит один из двух. Сомневаюсь, что это от Кузьмы Евгеньевича. Надеюсь, что от того, кого я назову сейчас.
— Володька знает? — спросил я, махнув Алику, чтоб тот подождал меня.
Анфиса испугано посмотрела на меня, и приложила палец к губам.
— Откуда узнали, что он Володин? У меня только мама покойная знала, — сказала Анфиса, сняв с себя платок и распустив тёмные локоны.
На душе немного отлегло. Свадьбы уже не испортим. Теперь понятно, почему Володя Рыжов такие слухи распускает. Думает, что девчонка в городе «нагуляла».
— Почему Вовке не говоришь, что это его?
— Я недавно с города вернулась. Мамы не стало, и помогать мне некому. Вот к бабушке приехала. Здесь сын накормлен, напоен. И я могу пойти работать.
— Я бы на твоем месте сказал ему. Парень вроде он ничего, и пацану без отца расти плохо. По себе знаю, — сказал я, и направился к калитке.
— И вы думаете, он поверит? — крикнула она мне, когда я уже вышел со двора.
— Не скажешь, не узнаешь, Анфиса, — улыбнулся я, махая ей в знак прощания.
Алик тоже был не дурак, поэтому понял, о чём был наш с ней разговор.
— Думаешь, скажет? — спросил он. — Скромная, боится, что опозорят её. Сына своего почти не выводит со двора.
— Слухов не хочет, наверное.
Пока все мысли были только о свадьбе, ну а сводником побыть я ещё успею.
— Серж, ну только между нами, какой думаешь… ну, у неё?
О чём говорит Алик, я прекрасно понял. Путём нехитрых вычислений я показал ему пять пальцев. Ветров ответил мне четырьмя. На этом обзор женских прелестей мы и закончили.
Ветров отработал съёмку сборов нашего жениха Артёма, облачённого в военную форму. Для себя я разжился тёмно-синим костюмом на заказ. Белой рубашкой с синим широким галстуком. Пиджак был однобортный, а брюки решил сделать слегка зауженными. Денег выделили мне бабушка с дедушкой. Предлагали больше чем 150 рублей, но я ж знаю, сколько у них пенсия. Обошёлся меньшей суммой денежных средств.
Разнообразием локаций фамильный дом Рыжовых похвастаться не мог, так что маэстро фотографического искусства убыл на мопеде в город в квартиру Светланы.
Предупредили мы её ещё вчера, прорвавшись в сельский магазин к телефону. Было сложно, но обаянием Алика и отоварившись на десятку у продавщицы Глафирьи Игоревны, мы смогли связаться с семейством Кузнецовых.
— Так, теперь давайте обсудим план выкупа невесты, — сказал я, в процессе сбора нашей дружной команды.
В состав бригады вошел собственно сам Артём, его брат Володька, я, Костян и Макс, а также другие родственники Рыжовых, которые могли ещё стоять на ногах и оказать помощь в выкупе.
Особняком стоял дядька Артёма Иван Никодимыч. Для начала, он предложил саботировать выкуп. Мол, и так отдадут, никуда не денутся. Время он предложил скоротать под подъездом Светы.
— Будем брать измором. Был у меня один прапор, так он в одиночку 6… нет, 8 фашистов в окопе держал под прицелом. Отобрал у них шнапс, бормотуху ихнюю, и ни капли не выпил, пока они ему не рассказали, где их штаб, — делился своими воспоминаниями Никодимыч.
— А шнапс тут при чём? — спросил Костян.
— Как это при чём? Прапор сам ни капли не выпил, и фашистов на голодном пайке держал. Измором взял! И мы также.
План Никодимыча был, естественно, отвергнут. С моей подачи заготовили, под видом шампанского, несколько бутылок слабого самогона, а также несколько коробок конфет начинили ягодами. Снова пришлось наведаться в магазин, чтобы выпросить десять пустых коробок по цене одной полной. Здесь же забрали и настоящий шипучий напиток с конфетами.
— Глафирья! Заказывали 10 бутылок. Где ещё две? — ругался Кузьма Евгеньевич с продавщицей.
— Так ваш, с которым вчера по телефону звонить приходили, заехал на мопеде, и взял. Симпатичный такой. В джинсе! На фотоаппарат хотел меня снять, — сказала Глафирья крайнюю фразу таким тоном, будто это тайна века.
— Он сегодня и Анфису успел снять, — вкинул я информацию к размышлению для Вовика. — У неё ребёнок оказывается. Ты знал? — спросил я у него.
— А то. Я её в городе с животом увидел, и всё понятно стало, — отмахнулся брат Артёма.
— Я и пацана видел. Напомнил он мне кое-кого, — тихо сказал я Вовке, который задумался, услышав это от меня. — Ладно. Тёмыч, погнали, наверное. Нам ещё квартиру штурмом брать.
Кортеж из пяти машин — «Волга» и три «Москвича-408», украшенные лентами и шариками, а также одного УАЗ «буханки», начал свой путь в сторону города. Никодимович за рулём «Волги» продолжал рассказывать о подвигах неизвестных нам прапорщиков.
— А
