— Бежим, — коротко бросил эльф и ринулся по тропинке.
Но я и не подумала следовать за ним.
— Бежим?! — повторила я, потрясенная. — Опять?! Только в другую сторону?! Да я уже набегалась, спасибо! И что вообще это значит — бежим, мы что, испугаемся какого-то старикашку?!
Эльф обернулся и в два шага оказался подле меня.
Его прекрасные эльфийские глаза (на поверку оказавшиеся не такими уж зоркими!) гневно глянули на меня, чуть не в самую душу!
— Этот старикашка сейчас приведет за собой целый город, — очень спокойно и очень внятно произнес эльф. — С вилами. И нас, возможно, четвертуют за разбой. Но это неточно.
— Да как можно было вообще упустить папашу Якобса! — я даже ногой топнула. — Он же старый и пьяный!
— А еще он умеет видеть Тайные Ходы, — заметил эльф.
— Что?.. — осеклась я. — Что за тайные ходы?!
— Тайные магические лесные дороги, — уже нетерпеливо и раздраженно пояснил эльф. — Видеть их может не всякий. Но тот, кто видит, умеет перемещаться мгновенно. Достаточно только чуть сойти с лесной дороги и посмотреть внимательнее. Вас не удивило, что он явился домой в самый дождь, когда дороги размыты?
— Удивило, но… тогда почему же со мной он не переместился прямо к управе?
— Значит, он не настолько искусен в пользовании этими дорогами, раз не может провести по ним живого человека. Или видит не всегда, а лишь изредка. Мешок с крупой — пожалуйста, пронесет. Человека или животное — нет.
Так вот оно что… магическая семейка! Только матушка обращала свой Дар на радость людям, а этот только чтоб пакостить!
— Старик наверняка уже в ратуше! Ну же, бежим! Я вас спрячу, и он не найдет…
— Но я не могу уйти и бросить Карла! — уперлась я. — Старик просто убьет мальчишку!
— Помедлите, и нас растерзает толпа!
— Я! Не могу! Бросить! Карла!
Эльф даже зарычал от злости.
— Да черт с вами! — рыкнул он. — Идемте за вашим Карлом! И снимите это немедленно! — выпалил он, указывая на мою нелепую фату и раскисший, расползшийся венок.
— А вы что, ревнуете, — огрызнулась я. — Это мой подвенечный наряд, между прочим. Так что побольше уважения!
Эльф не ответил ничего на мою колкость. Вместо этого он яростно сорвал с моей головы импровизированную фату, и закинул ее в кусты. Экий темпераментный господин!
— Моя лучшая штора! — возмутилась я.
Но Феланор живо подобрал оброненный Якобсом золотой, ухватил меня за руку, и мы рысью помчались обратно, в таверну.
В таверне было тихо. Слишком тихо. Ведь Карл же должен кричать и стучать? Или он отчаялся, умаялся и перестал?
— Карл! — тревожно закричала я. Но ответа мне не было.
Мы с Феланором взбежали по лестнице и забарабанили в дверь комнаты Якобса, но нам не ответили.
— Карл! — кричала я. — Это я, за тобой вернулась! Карл! О, господи, он там что, задохнулся?! В обморок упал?
Эльф не ответил. Он наподдал плечом в дверь, но та не шелохнулась. Это была очень надежная, тяжелая дубовая дверь. И замок на ней был огромный и надежный. Так просто не выбить.
— Карл, да откликнись же! — молила я. Из комнаты послышался какой-то всхлип.
— Живой, — бросил эльф.
Он мигом сбегал вниз, за кочергой. Одним ударом вбил ее между дверью и косяком, нажал — крак! — и косяк треснул. Какой бравый взломщик! И искать не надо было!
Замок так просто не поддался. Эльф выдернул кочергу из развороченного косяка, снова вбил ее поудобнее, и навалился сильнее.
Тресь!
Ну, надо же. Один такой стройный господин, а раскурочил дубовые двери, словно орк какой-нибудь!
Хваленый замок Якобса был вырван чуть не с мясом, зато дверь открылась.
Чуть не помирая от волнения, я ввались в комнату, и эльф за мной.
Ну, сама комната была ничем не примечательна. Обычное логово алкаша. Пыльно, грязно, воняет. По углам бутылки валяются.
А на полу, у грязной кровати, сидел Карл, рыдая над какой-то бумагой.
И эта бумага была не простой, о, нет!
Слезы мальчишки капали на нее, но чернила не размывали. Наоборот — от каждой такой слезы по бумаге бежали золотые сполохи.
— Что это, Карл? — тихо произнесла я, нерешительно останавливаясь на пороге.
— Это завещание, — тихо ответил мальчишка, утирая нос. — Мама… она все мне оставила, не ему…
Я осторожно подошла, взяла бумагу из его рук.
Буквы в очередной раз красиво блеснули золотом, складываясь в слова.
— «Таверну мою и все ее Дары, а так же доходы завещаю своему сыну Карлу», — прочла я вслух. — «Только он вправе распоряжаться всем. А если Карлу они будут не переданы, то пусть завладеет всем добрая женщина»…
Ах, вот почему Дар перешел ко мне… И как хитро зашифровано! Никто и не догадается, о чем речь идет!
Эльф перехватил у меня бумагу, пробежал взглядом по строчкам.
— Карл, нам нужно идти, — сказала я. — Сейчас твой отец приведет сюда людей, и они нас, скорее всего, убьют. Ты, конечно, можешь остаться, но он…
Я еще что-то хотела сказать, про то, что Дар, которым я завладела нечаянно, должен ему служить. И что я б его отдала, но не знаю как. И что таверна, конечно, принадлежит Карлу. Но один, без Дара, как он ее поднимет?..
Но эльф мне не дал болтать без дела.
— Нет, — вдруг твердо ответил эльф. — Никуда нам не надо идти.
— А-а-а…— протянула я изумленно. — А что делать?!
— Для начала, — переведя дух, ответил эльф, — налейте-ка мне пива.
Я вытаращилась на него.
— Мы разломали папашину дверь! — напомнила я Феланору. — Он сейчас вернется, и…
— И получит по заслугам, — ответил Феланор, многозначительно покрутив завещанием у меня под носом.
— Но он расскажет всем, что в лесу…
Эльф лишь отмахнулся.
— Пива, — повторил он. — В горле пересохло ото всех этих скачек. Фух, даже устал немного.
И вот, когда в таверну вломились разъяренные люди, да все с факелами и с вилами — и даже те, кто не так давно тут отплясывал и выпивал, о, неблагодарные! — их ждала картина маслом.
Пылал огонь в очаге.
Я жарила мясо, источающее дивный аромат. А эльф сидел, небрежно положив ноги на стол и даже чуть раскачивался на стуле, и пил пиво.
И картина была такая мирная и спокойная, что воинственно настроенные люди так и встали на пороге в недоумении. Преступники, обобравшие и ограбившие несчастного человека, себя так не ведут!
— Ты посмотри, наглецы какие! — заорал Якобс, пробираясь сквозь толпу. — Они еще и не прячутся! Но вам с рук не сойдет, не сойдет!..
— Что именно? — уточнил эльф.
Якобс с ненавистью уставился на Феланора.
— И ты еще смеешь спрашивать?! — прохрипел он. — Ты напал на меня! Служанку украл!
Феланор лишь пожал плечами.
— Но откуда у тебя служанка? — с презрением ответил он.
— Как откуда! — взревел Якобс. — Я ее на базаре купил, весь город может подтвердить!
— Купить-то купил, — согласился эльф. — Но не на свои деньги.
— Что?! — ахнул Якобс.
— На деньги сына, — подсказал ему Феланор и выложил завещание на стол. — Ведь таверна, доход с нее и все, что тут есть, ему принадлежит. Ведь так? А значит, и служанка его. А он, как мне кажется, вообще не давал своего согласия утаскивать ее ночью в лесок.
Тут Якобс вдруг осекся и замолчал, затравленно оглядываясь по сторонам.
Среди людей, приведенных Якобсом, был и законник. Он аккуратно отставил в сторонку свои вилы, поправил очки, огладил длинные усы и сунулся ближе, чтоб посмотреть в завещание.
Эльф ему любезно передал бумагу.
— Все так, — подтвердил законник, прочитав. — Бумага подлинная, хозяин всего действительно сын, Карл. И только он волен распоряжаться доходами от таверны, имуществом, деньгами, ну и, соответственно, купленной женщиной!
— Ну, вот мне и стало интересно, старый гоблин, — продолжил эльф, — куда это ты на ночь глядя тащишь служанку, принадлежащую не тебе, а сыну. Так что я просто забрал ее и вернул ее хозяину таверны.
— Но-но-но, — затараторил Якобс. Даже заикаться начал, как Карл в минуты волнения.
