увеличения силы внешний вид монстров всё больше менялся относительно «классического», я и вовсе словно оказался в каком-то краснокнижном заповеднике.
Отличие было только в том, что эти экземпляры мне было необходимо уничтожить, чтобы они не уничтожили меня. Иллюзий я не строил. Пятёрка Великих Майигу не были так великодушны, чтобы отозвать насланных тварей, если я вдруг начну проигрывать.
В считанные секунды я покрылся множеством ран от когтей, клыков, рогов, клювов и жвал. Однако по большей части эти повреждения были совершенно несерьёзными.
Моя кожа, хоть и не была такой же толстой, как настоящая звериная шкура, уже значительно превзошла простую человеческую в прочности. К тому же стоило помножить это на общую крепость тела уровня пятой ступени. Так что те монстры, чья сила не дотягивала до четвёртой ступени, не могли даже рассчитывать нанести мне серьёзных увечий.
Однако просто стоять на месте и позволять себя кусать я, разумеется, не мог. Во-первых, кровопотеря в любом случае была чревата провалом. А во-вторых, потому что среди нескольких десятков относительно безобидных для меня монстров были и те, кого недооценивать было смертельно опасно.
И в наибольшей степени речь, разумеется, шла о трёх сильнейших тварях с аурами пятых ступеней. Огромный горный медведь, каждая из шести лап которого была раза в два толще моего тела в обхвате. Двухголовый волк раза в полтора больше убитого мной его младшего собрата. И казавшаяся какой-то игрушечной на их фоне небольшая, длиной с мою руку, змейка с пёстрой, я это даже в чёрно-белом восприятии видел, чешуёй.
Эту подругу я, пожалуй, опасался даже больше двух гигантов. Банально потому, что разноцветная раскраска у змей, насколько я знал, почти всегда означала ядовитость. И мне ОЧЕНЬ не хотелось испытывать на себе яд монстра уровня пятой ступени.
Медведь или волк могли укусить меня, а я в ответ мог врезать им по челюсти, вырваться и продолжить бой. Но если меня укусит эта маленькая паршивка, продолжавшая виться под ногами у остальных тварей и то и дело пытавшаяся организовать против меня диверсию, с вероятностью в девяносто процентов я сдохну, что бы ни делал.
Хотя, определённо, попасть под укусы двух волчьих голов, каждая из которых могла бы откусить за один присест ровно половину меня, либо схлопотать удар медвежьей лапы с когтями длиной как моя ладонь, мне тоже не слишком улыбалось.
При этом сосредоточиться на этой троице я не мог, пока под ногами мешались другие монстры. Тем более что среди них было штук шесть или семь примерно уровня убитого волка, то есть довольно сильных и опасных тварей, в компании вполне способных разодрать меня на лоскуты.
Так что поначалу сражаться приходилось немного не так, как мне бы хотелось. Самозабвенной резни не получалось, потому что я скорее танцевал сложнейший танец. Двигаясь между множеством разрезающих воздух клыков и когтей, я по несколько раз в секунду принимал решение о том, от какой атаки лучше увернуться, а какую можно принять, чтобы получить возможность для контрудара.
К счастью, новых монстров не появлялось. Похоже, даже довольно жестокие Пятеро Великих понимали, что я не смогу сдюжить со всем населением принадлежащих им гор. Поэтому постепенно количество окружавших меня тварей начало уменьшаться.
Первыми я устранил всякую шушеру. Тех монстров уровня вторых-третьих ступеней, что явились чисто в качестве массовки. А затем, подгадав момент и пожертвовав прокушенным до самой кости плечом, прибил надоедливую змейку.
Наступил на неё с такой силой, что превратил часть тонкого тельца буквально в блинчик. К счастью, мой расчёт оказался верным: если ты полагаешься исключительно на яд, то скорее всего во всём остальном, включая силу мышц и прочность шкуры, у тебя будут сильные просадки.
После чего, схватив за нос посмевшего так мощно укусить меня тигра, я сбросил с себя монстра и на секунду разорвал дистанцию, чтобы перевести дух.
Ситуация один против пятидесяти с лишним тварей сменилась на один против семи. Шестилапый медведь и двухголовый волк, а также пять тварей с аурами уровня четвёртых ступеней, сумевшие выжить во всей этой кутерьме.
Безрукавка и штаны, с горем пополам сшитые из подаренной Тирианом шкуры, к этому моменту пришли в почти полную негодность. Проще было сорвать их к чёрту, потому что лохмотья, в которые они превратились, скорее мешали движениям, чем как-то защищали. Что я, собственно, и сделал, вновь оставшись почти голым.
Тёмные очки, прятавшие от окружающих мои слепые глаза, которые я чудом сумел сохранить до сих пор, были сломаны без всякой возможности восстановления. Теперь они валялись где-то на земле, наверняка уже на раз растоптанные лапами и копытами.
Да и сам я выглядел далеко не лучшим образом. Из-за множества небольших ранок по всему телу, а также из-за того, что я не слишком-то старался убивать окружавших меня монстров аккуратно, я был буквально с ног до головы покрыт кровью.
Самой неприятной была свежая рана в правом плече. Сквозь дыру в мясе, кажется, можно было даже увидеть кость. Но и без неё мне хватало довольно серьёзных травм.
Левая нога была прокушена в двух местах, правая — в трёх, на левой руке, которой я защищался от тех ударов, которых не мог избежать, количество укусов, глубоких порезов и проколов уже давно перевалило за десяток, а на спине помимо множества относительно мелких травм красовались четыре глубочайших, до самых треснувших рёбер, следа от удара медвежьей лапы. Тварь меня всё-таки достала.
Голова, несмотря на все мои попытки, тоже не избежала урона. Прокушенная переносица, вырванный кусочек губы, заливающая левый глаз кровь из глубоко рассечённой брови, сквозной прокол на щеке, сорванный на затылке скальп…
Хотя бы повреждений внутренних органов удалось избежать, и на том спасибо. Но всё равно обычный человек, получив такие раны, уже давно бы откинулся либо от кровопотери, либо от болевого шока.
И я, хотя моё тело и было куда крепче, чем даже у одарённых того же уровня, уже тоже ощущал подступающую слабость. Однако куда сильнее любой слабости был всё больше и больше пропитывающий каждую клеточку адреналин.
Я был весь изранен, но при этом отчётливо понимал: в этом бою победа будет за мной. А потом я устрою себе такой пир, какого ещё никто и никогда не устраивал.
Взревев ещё раз, едва ли не громче, чем в первый, я уже хотел снова устремиться в атаку, но затем понял, что происходит что-то странное. До сих пор, несмотря на смерть кучи «товарищей», монстры не показывали и капли страха. По крайней мере пока я не начинал их убивать.
Но сейчас они не только не устремились мне навстречу, но и вовсе замерли на месте. И если шестилапый медведь и двухглавый волк просто выглядели будто бы сконфуженно, то вот пятёрка более слабых тварей очевидно боялась. Они припали к земле, их потряхивало, а в глазах читался самый настоящий ужас.
И определённо причиной подобного не мог быть я. Скорее, если учесть направление их взглядов, это было что-то за моей спиной.
Вряд ли монстры знали что-то об уловках, так что угроза определённо была настоящей. И, резко развернувшись, я увидел неторопливо идущую между деревьев, по большей части уже поваленных нашим буйством, двухметрового роста лису.
За спиной у монстра развивались четыре длинных и пушистых хвоста, а его аура была сильнее, чем что-либо, виденное мной ранее, не считая богов и, пожалуй, Толстяка, поглотителя шестой эволюции в подвале поместья Самдаль.
Уровень ауры я оценивал на основании того, что уже видел. Так что мне было очень сложно определить, можно было ли присвоить лисе уровень шестой ступени или только пика пятой.
Но в любом случае это было сильнейшее существо, с кем мне предстояло сразиться, превосходящее волка, медведя и пятёрку других тварей вместе взятых в несколько раз. Толстяк не в счёт, его сила была нацелена на разум, а не на тело.
Даже если бы я был свеж и бодр, и не был покрыт ранами, бой с таким противником с вероятностью процентов в восемьдесят привёл бы к моей смерти. Сейчас, несмотря на адреналин, гибель была почти что неизбежна.
К счастью, у меня ещё был один козырь.
Когда мы были в катакомбах, один из братьев Рахиры, Граст, увидев, что у меня нет иной
