приличные люди. Доставай тарелки.
В одно мгновение на столе появилась посуда. Как раз и картошка закипела.
Следующие десять минут прошли как в тумане. Мы ели так, что за ушами трещало.
«А руки-то помнят!» — не без гордости подумал я.
— А что это за странная трость, с которой ты приехал сегодня? — вдруг спросил Лерчик, глянув в угол кухни, где я оставил свою обновку.
— Да вот, Лука Кузьмич подарил, только это скорее посох.
— Боевой? Как у самых настоящих магов? А огнем он пуляется? — затаив дыхание спросил Субботин.
— А я, кто по-твоему? Не маг, что ли?
— Маг-то маг, но боевой посох бывает только у всяких там магистров.
— Вот кто тебе это сказал?
— Я в книжке прочитал!
— Тогда сделай вид, что я тот самый магистр, потому что боевая палка у меня есть. Но огнем не пуляется, — передразнил я его.
— А что она умеет? — азартно блеснул глазами Лерчик.
— Сам пока не понял.
— Так это же надо проверить! — он поднялся, бросив на стол салфетку. — Пошли в лес!
— Сначала уберем тут все, а потом, какой лес на ночь глядя?
— Там барышни, костер и приключения. Они нас ждут, а мы тут посуду моем, — проворчал Лерчик. — Даже смешно звучит.
— А ты быстрее руками работай, быстрее пойдем! — хохотнул я и прикончил остатки вина.
В голове уже шумело, и идея пойти в лес уже не казалась такой глупой.
Мы даже умудрились не разбить ни единой тарелки, пока убирались! А затем бесшумными, как нам показалось, тенями, вышли из замка через боковую дверь.
Ночь не смогла охладить наши разгоряченные головы, и мы продолжили свой путь. Лерчик вел меня какими-то кругами, но так или иначе, мы все равно оказались на опушке.
Где-то впереди слышалась веселая песня. И, конечно же мы рванули туда.
Метров за двадцать, когда среди деревьев стал отчетливо виден костер и окружившие его девушки, мы притормозили, резонно не желая на полном ходу выскакивать из леса и распугать прекрасных нимф.
Чем ближе мы подкрадывались, тем яснее я различал слова, и мне вдруг показалось, что это совершенно не песня.
Скорее уж на какое-то заклинание.
Да и девушки не танцевали, как бы не хотелось верить в иное. Они одновременно поднимали и опускали руки, склоняли головы и бросали в огонь тонкие веточки.
— Лер, что-то мне это не нравится, — тихо сказал я.
— Да брось ты, обычный деревенский праздник, — в его глазах отображались языка пламени. — Ну, может не праздник, а ритуал. Как зимой, чтобы жених найти. Представь, шуму сколько будет, если мы выйдем к ним.
— Как бы уши от их визга ни заложило, — покачал я головой.
Хмель после пробежки немного стал выветриваться, и я изо всех сил старался думать головой, а не другими органами.
— Давай подождем, — сказал я. — Вот закончат, тогда и выйдем.
Лерчик кивнул, не переставая жадно вглядываться в силуэты девушек, наряженных в невесомые платья. В отблесках костра ткань казалась прозрачной.
Не знаю, сколько мы так просидели, любуясь на грациозные движения, но Субботин вдруг охнул и припал на одно колено. Раздался отчетливый хруст ветки под его ногой, и песня в то же мгновение оборвалась.
— Чужаки! — крикнула одна из девушек.
Я укоризненно посмотрел на друга.
— Что? У меня нога затекла! — обиженно отозвался он. — Пошли уже. А то могут принять нас за чудище какое-нибудь.
Я поднялся и медленно пошел в сторону поляны с костром.
— Милые дамы, искренне прошу прощения за себя и своего друга. Мы заблудились в лесу и вышли на звуки вашего чудесного пения, — сказал я, показывая пустые ладони.
— Иной!
— Иной!
— Изыди!
От их криков заныли виски.
— Дамы! Я князь Эгерман, мой замок неподалеку! — я постарался перекричать их. — Мы, правда, заблудились.
Но мои слова встретили тишину. Ни единой девушке на поляне уже не было.
— Так и знал, что всех распугаешь! — простонал Лерчик.
Он вышел из леса вслед за мной и заметно прихрамывал. Я скривился, хотел как лучше же!
— Негоже молодым девкам видеть таких, как ты, — прошелестел чей-то женский голос. — Но раз пришел, садись.
Я удивленно огляделся и на самой кромке непроглядной тьмы увидел силуэт. Стараясь не делать резких движений, я подошел ближе.
На простом сером одеяле сидела старушка. Лицо напоминало печеное яблоко, черные с сединой волосы были закручены в тугой пучок на макушке, а тело скрывала цветастая накидка. Только вот никак не разглядеть ее глаза.
— Доброй ночи, — с поклоном сказал я. — Меня зовут…
— Знаю, как тебя зовут, — едва слышно сказала она. — И его как тоже.
Она кивнула на Лерчика, недоуменно крутящего головой. Странная какая старушка. Голос я ее слышал, а вот как двигались губы — не видел.
— Коль пришел, садись, говорю.
Словно завороженный я подошел ближе и опустился на колени.
— Святляна я, — представилась она.
— Вы тоже иная? — вдруг спросил я.
— Догадался? Молодец, — в ее голосе послышался смех. — Дай-ка я посмотрю на тебя.
В тот же момент я почувствовал, что с меня начали снимать слой за слоем, точно так же как недавно я чистил лук. По нервам пробежалась неприятная щекотка, кожу стало покалывать, а спина тут же взмокла.
Старушка все смотрела, проникая все глубже. Я терпел. Почему-то нутром понимал, что она не причинит мне зла.
— Молод еще, а силища-то какая! — цокнула она, и ощущение чужого взгляда прекратилось. — Небось, еще не научился ею управлять?
Я смог только кивнуть.
— Только вот понять не могу, кто ты.
— Я князь Владимир Эгерман… — начал я, но старушка покачала головой.
— Это-то я и так вижу. Но кто именно ты?
Почему-то я сразу понял, что она спрашивала не про Владимира, а про меня, Максима Решетникова, командира отряда космодесантников.
— В стародавние времена, когда океаны были полны рыбы, небо — птицами, а леса — зверьем, магия была повсюду.
Каждое родившееся дитя обладало силой. Уже с пеленок они могли управлять стихиями, обращаться в животных или управлять иллюзиями. Поколение за поколением воспитывалось в доброте и заботе.
То был прекрасный
