Я очень хотела объяснить Хагриду, что я‑то не совсем ведьма, даже как раз совсем не ведьма. Но вместо этого взяла склянку и, завывая какую–то замысловатую мелодию, медленно полезла в заросли.
Как ни странно, но белая лошадка совершенно спокойно дала смазать свои раны и даже позволила мне погладить гриву и удивительную светящуюся шерсть. Я жутко гордилась собой. А Хагрид и вовсе был в восторге. Всю обратную дорогу по моей просьбе он рассказывал мне о веселых школьных годах Люпина, Блэка и Джеймса Поттера, великие проказы которых еще долго не забудут стены Хогвартса.
Глава 26. Дамские посиделки у Спраут
После лесного приключения в замок я вернулась поздно, и решила навестить мадам Спраут, чтобы и этот вечер не проводить в одиночестве у потухшего камина.
С Помоной мы очень сдружились. Она была веселой собеседницей, сладкоежкой и просто доброй женщиной. К тому же она редко говорила на школьные темы, касающиеся учебы. Ей больше нравилось рассказывать о растениях, в меру сплетничать о коллегах и обсуждать последние новости. А мне было легко забывать о своих проблемах в ее присутствии.
В Теплице был накрыт небольшой круглый стол. Школьные дамы пили чай со сладостями.
— Добрый вечер, дорогая! Вы так кстати! — мое появление оживило присутствующих. Видимо, посиделки длились уже не один час.
Меня усадили за стол, предложили чай с молоком и засахаренные фруктовые дольки. А я достала коробку сливочной помадки «7 чудес света», которую так кстати захватила с собой.
— Вы, конечно, слышали новость о том, что профессор Снейп поймал беглеца Блэка? — впилась в меня глазами профессор Планк.
— И что потом ночью он таинственным образом сбежал? — задала свой вопрос Синистра.
— А дементоры напали на учеников, неслыханно! — вставила мадам Пинс.
— Да, я слышала об этом, — скромно ответила я, делая вид, что очень увлечена вкусным чаем.
— Но как ему это удалось? — возмущалась красавица Вектор. — Мы уже перебрали все возможные способы…
— И ни один не подходит, — строго добавила Пинс.
Я поставила чашку на стол, понимая, что так просто они от меня не отстанут.
— Думаю, вряд ли мы узнаем настоящую причину, — уклончиво произнесла я, не поднимая головы.
— Мы решили, что ему помогли его сообщники, — не утерпев, перебила меня Синистра.
— Да, сначала они помогли ему бежать из Азкабана, а затем и из Хогвартса! — добавила Вельгельмина Планк.
Мадам Спраут глубоко вздохнула и предложила всем тыквенный пудинг.
— А еще говорят, что Фадж пообещал профессору Снейпу орден Мерлина! — профессор Вектор привычным движением поправила свои белокурые волосы и радостно добавила: — А теперь не о какой награде не может быть и речи.
— Кроме всего прочего он отважно защищал детей той ночью, — вступилась я за Северуса.
— Еще один Норвел Твонк! — съязвила Вектор.
— За что же вы так не любите Снейпа, дорогая? — спросила Планк.
— Можно подумать, что его здесь кто–то любит! — вызывающе фыркнула та в ответ.
— Просто чудо, что бедняжка Поттер пролежал в ту злополучную ночь у мадам Помфри! — вздохнула профессор Спраут, пытаясь возобновить разговор. — Иначе бы этот Блэк все–таки до него добрался!
— А как он себя чувствует? Я имею в виду Гарри, — поддержала я Помону.
— Прекрасно. Сегодня видела всю компанию на берегу, — поведала Синистра, отламывая кусочек от тыквенного пудинга.
Я придвинулась к Планк и тихо спросила:
— А кто такой этот Твонк?
— Это знаменитый волшебник. Он жил в прошлом столетии и прославился тем, что спас человеческого ребенка от Мантикоры — чудовища с телом льва, хвостом скорпиона и головой человека. И посмертно был награжден Орденом Мерлина I степени.
— Достойный пример! — восхитилась я. — От чего же Вектор …
— Ходят толки, что Вектор имела виды на Северуса, — перебила меня Вельгельмина, сильно понизив голос. — Но наш профессор зелий непреступен и холоден как Антарктида.
Я улыбнулась, искренне сочувствуя бедной Вектор.
— А милый профессор Люпин вчера утром уехал! — проговорила Синистра и вдруг растерянно взглянула на меня и опустила глаза.
Все с плохо скрываемым любопытством посмотрели на меня. Я стойко молчала.
— Мне так его жаль, — искренне проговорила Помона.
— Да, да, — добавила Планк, — нам всем так жаль профессора Люпина! Он был всегда таким тихим, милым… Все это так неожиданно…
— Боюсь, — вздохнула мадам Пинс, — теперь директору придется искать нового преподавателя.
— Вряд ли еще найдутся желающие на должность, которая проклята! — страшным шёпотом проговорила Вектор и испуганно огляделась по сторонам.
Все напряженно замолчали. Разговор в моем присутствии явно не клеился.
— Говорят, сегодня на ярмарочной площади в Хогсмиде выступали циркачи, — разрядила обстановку Синистра. — Кто–нибудь видел?
Разговор об артистах завязался сам собой. Я, молча, допила остывший чай и решила пройтись по оранжерее. Уже совсем стемнело. Мадам Спраут выпустила из большой стеклянной банки эльфов–светлячков, и они разлетелись по всей теплице, осветив все вокруг мерцающими огоньками.
— Я давно хотела спросить, — догнала меня мадам Пинс. — Откуда у Вас лучезарная диадема? Ну, та, которую вы надевали на Пасхальный вечер.
— Мне её подарили, — я недоуменно посмотрела на библиотекаршу.
— Вы простите мне мое любопытство, дорогая. Но именно такую диадему я нашла в хрониках семьи Равенкло.
— Что? — не поверила я своим ушам.
— Понимаете, — продолжала, понизив голос Пинс. — Этот фолиант долгое время пролежал в Запретной секции. А месяц назад кто–то взломал замки и пытался вынести из хранилища именно эту редкую книгу.
— Пытался? — в волнении переспросила я.
— К счастью, злоумышленнику это не удалось, — улыбнулась обычно строгая Пинс. — И именно в этой книге я нашла портрет основательницы Хогвартса. И у нее на голове очень похожая диадема.
— Что Вы, Ирма, — растерялась я, — этого просто не может быть. Вещь дома Равенкло, принадлежащая самой Ровене, должна стоить очень дорого. А моя диадема… Нет. Думаю, это простое совпадение!
Я растерянно огляделась по сторонам, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Но дальнейшему разговору помешали громкие голоса: в нашу сторону шли Спраут и Снейп.
— Кора рябины, ясенец и несколько цветков Кукольника, — раздраженно перечислял профессор зельеварения.
— Да–да, это здесь, — Помона указывала на маленький ящичек с оранжевыми цветами. — А Вы уже видели рассаду Кучерявых бобов? — она заботливо укрыла опилками несколько ростков на соседней полке. — К концу лета я смогу вывести их на выставку в Лондон.
Снейп не обращая внимания на ее слова, острым ножом срезал яркие головки цветков и бросал их в корзину, которую поручил держать мадам Пинс.
Меня Снейп вообще не заметил. Я стояла чуть в стороне и наблюдала, как крохотные эльфы перелетали с цветка на цветок, задевая зеленые побеги прозрачными крылышками. От этого все вокруг шевелилось и колыхалось. Спраут взяла меня под локоть и отвела за большой раскидистый куст:
— Ну, как Вы, дорогая? — участливо спросила она, заглядывая мне в глаза.
— Замечательно, — наигранно просияла я в ответ.
— Я вижу, что совсем не спала, — невесело проговорила Помона.
— Просто слишком много впечатлений, — оправдывалась я.
— Надо попить что–нибудь на ночь.
— Если бы это могло помочь, — я грустно улыбнулась.
— Профессор Снейп, — обратилась она неожиданно к Северусу, — Вы не приготовите для миссис Черри какую–нибудь успокаивающую настойку?
Снейп, кажется, только сейчас и заметил мое присутствие. Он с усмешкой смерил меня холодным взглядом:
— Я не доктор, я не лечу дамские расстройства, — проговорил мастер зелий с нескрываемой иронией. — Обратитесь к мадам Помфри, это по ее части.
Даже профессор Спраут была оскорблена таким язвительным тоном:
— Конечно–конечно, — проговорила она громко. — Поппи всегда чудесно справлялась со всеми магическими болезнями! А уж бессонницу она вылечит в два счета, — добавила Помона. — Что касается настоек и микстур — тут уж ей нет равных! Вы правы, профессор Снейп.
И довольная собой Спраут повела меня обратно к столу.
— Боюсь одной Помфри не справиться, — Снейп был явно задет словами Помоны. — После таких событий настойка скоро понадобится всей школе, — добавил он, злобно сверкнув глазами. — Можете зайти ко мне завтра вечером, — снисходительно бросил он мне.
И выхватив у Пинс корзину, Снейп резко развернулся на каблуках и вылетел из оранжереи.
«Да, ему бы тоже не помешала валерьянка!», — обиженно подумала я, глядя ему вслед.
