что вперёд, на запад. Главное, не выезжать на крупные федеральные трассы, ехать по второстепенным. А для этого что нужно? Правильно, наметить маршрут.
Справа впереди я заметил съезд на грунтовую дорогу, ведущую в лес. Свернул, проехал пару сотен метров, свернул на лужайку между кустами и деревьями, остановился, заглушил двигатель. Можно размяться, отлить и спокойно заняться картой.
Сходил в кустики, услышал журчание ручья неподалёку. Вот он, красавец. Неширокий — впору перешагнуть — чистенький на вид. То, что надо.
Я наклонился над ручьём, прикрыл глаза, понюхал воду. Чистая, пить можно. Напился холодной вкусной воды, вытер рот рукавом. Надо бы набрать с собой, чтобы лишний раз не останавливаться. Вернулся к машине. В багажнике, кроме сумки с маленьким огнетушителем, буксировочным тросом и парой гаечных ключей, было пусто, а вот на резиновом коврике у задних сидений обнаружилась пустая пластиковая бутылка с завинчивающейся крышкой. Объёмом примерно с литр (одна кварта), с красно-белой этикеткой «Coca-Cola». Удобная штука, в СССР мне такие не попадались.
— Не ходите, дети, в школу, пейте, дети «Кока-Колу»! — продекламировал я.
Отвинтил крышку, понюхал. Пахло каким-то сладким напитком типа лимонада, но не лимонадом. На дне оставалось несколько коричневатых капель. Я помыл бутылку в ручье, наполнил её водой, отнёс в машину. После чего достал карту и прикинул свой дальнейший маршрут.
Точного места назначения у меня не было. Я просто собирался ехать на запад, пока не стемнеет. Потом где-нибудь поесть, выпить той же колы — надо же попробовать! — съехать с дороги, вот как сейчас, переночевать в машине, потом бросить её в каком-нибудь городе и пересесть в автобус на Запад. К этому времени я буду достаточно далеко от Лэнгли, и шансы, что меня поймают, резко уменьшатся. Добраться до любимого города Джека Лондона — Сан-Франциско, прошвырнуться по Западному побережью, поглазеть на Лос-Анджелес и убедиться, что Голливуд существует на самом деле… А дальше посмотрим.
Значит, так. Сейчас я на пятидесятом шоссе, в Западной Вирджинии. Хорошее ровное шоссе, меня устраивает, те же разрешённые восемьдесят миль в час можно держать спокойно. Машин сравнительно мало, и за всё время мне не попался ни один полицейский патруль. Ну-ка прикинем. Допустим я буду ехать часов до шести вечера, никуда с этого шоссе не сворачивая. Это около пятисот километров. Где окажусь? Так, пятидесятое тянется через всю Западную Вирджинию, потом через Огайо… Эге, да оно вообще через все Штаты тянется с востока на запад! Запомним этот факт. Значит, пятьсот километров, плюс минус. Примерно здесь. Городок Хилсборо, в Огайо. Дальше — Цинциннати на границе с Кентукки. Это уже большой город. Не уверен, что мне туда нужно. А вот Хилсборо и окрестности, пожалуй, для остановки подойдут. Решено, погнали в Хилсборо. Эй, Огайо, жди, я еду.
Всё-таки американские дороги — это вещь. Я мчался на запад под музыку кантри, выставив локоть в открытое окно, и любовался окружающими видами. Красивая страна. Холмы, леса, просторы… Почти как Россия. Наверное. Сейчас, пересекая США, я сообразил, что Россию практически и не знаю. Один раз был в Подмосковье, утром улетел обратно в Среднюю Азию. Узбекистан с Туркменией лучше знаю, чем Россию. А ведь я русский человек. Или советский? Или я всё-таки гарадец? Вот же мать честная курица лесная, как любит говорить дед Лёша. Кто я? Всё вместе, наверное. И русский, и советский, и гарадский. Так уж вышло. Но не американец — точно. Хотя побыть какое-то время американцем можно. Для общего развития.
В три часа пополудни я остановился на окраине городка Вест-Юнион. Типичный маленький американский городок на несколько сотен жителей, таких я уже проехал немало, и все они были похожи один на другой, как братья-близнецы. Заправился и там же, в придорожном кафе, пообедал вместе с двумя дальнобойщиками, гнавшими свои грузовики-монстры через всю страну, и одной семьёй невзрачного тихого вида: муж, жена и двое детей — мальчик и девочка, погодки. На дальнобоях были такие же, как у меня, рубашки в красно-чёрную клетку, а на одном даже похожая бейсболка с надписью CHICAGO, из-под которой выбивались огненные кудри, так что я сразу почувствовал себя в этой кафешке своим в доску.
Что ещё хорошо в Америке — за рулём здесь вся страна, причём с самого юного возраста. Опять же, каждый волен делать, что хочет. В пределах закона, разумеется. В свои четырнадцать при своём росте и комплекции я вполне мог сойти за шестнадцатилетнего, и никто, как я опасался поначалу, не требовал у меня показать водительские права и не спрашивал: «Мальчик, а где твои родители?». Едет парень куда-то и пусть едет. Не наше дело.
Подошедшей официантке (старше меня на несколько лет, во рту жвачка, в глазах полное равнодушие) я заказал яичницу с беконом из пяти яиц, бутылку кока-колы, большую чашку кофе и кусок уже привычного яблочного пирога.
Наелся, напился (кока-кола — отличный напиток, а вот кофе здесь так себе), расплатился, поднялся и совсем уж было собрался выходить, как посмотрел в окно и увидел возле своей машины полицейского. Неподалёку стоял полицейский автомобиль, и служитель закона неторопливо обходил мой «плимут», поглядывая в записную книжку.
Глава двенадцатая
Дальнобойщик Сэмюэль Кушнир
Хрен вам, а не Сережу Ермолова! Город Хилсборо. Цирковое представление
Так, подумал я, приехали. Сейчас он поймёт, что видит перед собой, угнанный неподалёку от Лэнгли «плимут», на который пару часов назад пришла ориентировка, и начнёт искать водителя. То есть, меня. Спросит у заправщика, куда я делся, заглянет в кафе…Или не начнёт? Может, он вообще не меня ищет? Ага, мечтай.
Видимо, сохранить невозмутимость мне не удалось. Дальнобой — тот самый, почти в моей бейсболке и с огненно-рыжими кудрями, проследил за моим взглядом, после чего посмотрел на меня и едва заметно показал головой: «Присядь».
Я присел за его столик. Он тоже уже заканчивал свой обед или ланч или просто дорожный перекус, неважно, допивал кофе.
— Всё плохо? — спросил вполголоса.
— Дальше некуда, — ответил я честно.
— Слышал ориентировку на полицейской волне. Светло-коричневый «плимут» шестьдесят пятого года с вирджинскими номерами. За рулём, скорее всего, молодой парень, подросток.
— Ф-фак, — сказал я.
— Жизнь — дерьмо, — он чуть наклонился ко мне. — Сейчас иди в туалет. Подними окно и вылазь. Увидишь на парковке грузовик Mack B75 шестьдесят четвёртого года. Жёлтый, с серебряной мордой. На прицепе — трактор Caterpillar, тоже жёлтый. Кабина «мака» открыта. Залазь и прячься. С моей стороны садись, чтобы копы не заметили. Тихо, как мышь. Понял?
