До столицы остался всего один дневной переход при неспешной рыси двух всадников. Так что торопиться не нужно, Майта не вполне оправилась после недавних испытаний. Я с удовольствием на нее поглядывал, хотя не забывал периодически обегать магией разума окружающее пространство. Майта привлекательная женщина, отсутствие волос ее не портило. Я с детства видел лысые макушки вокруг себя, а потому они и привычны, и симпатичны. Нежные круглые ушки нахально торчали из еще более круглой головы. То, что они оттопырены, делало их еще милее. Большие серые глаза, пусть и без ресниц, тоже выглядели славно. Езда на лошади не утомляла Майту, она часто останавливала взор на мне и ласково улыбалась. Я поинтересовался:
— Сотник, какого цвета были твои очи до болезни?
— Карие, почти черные, а волосы и вовсе темно-русые. Но блондины, такие, как один знакомый колдун, мне нравятся больше.
Я вопросительно взглянул на нее. Майта пояснила:
— Блондины мне кажутся не такими грязными, вонючими и волосатыми, как остальные мужчины.
Оригинальное суждение. Светловолосые производят наименее отталкивающее впечатление. Странная логика.
— Сотник, блондины обычно имеют больше растительности на теле, чем другие, они северные люди, а там дополнительная шерсть полезна для защиты от холода. Но потеют они меньше, поэтому слабее пахнут, да.
— Колдун, ой, Гур, как так более волосаты?! А ты?
— Хм. Откуда следует, что я — блондин? Ты же не знаешь исконный цвет моих волос, — погладил череп. — Я применил травяной ритуал, чтобы избавиться от тех волос, что посчитал лишними. В нашем клане это тайное знание делает всех похожими друг на друга. Основное преимущество — не нужно бриться и стричься.
— Гур, а… Ты везде этот ритуал э… применил?
Я хмыкнул.
— Сотник, ты сама скромность. Будет желание у нас обоих, сможешь это узнать сама.
— А когда?
— Есть желание?
— У меня — да. А у тебя? — она озорно заглянула в мои глаза.
— Сотник, ты не только сама скромность, а воплощение невинности. После дневного привала.
Девочка на миг засияла, будто ей пообещали подарить хорошего коня. Начал себя с жеребцом сравнивать? Впрочем, если Майта захочет кого-то соблазнить, то я не против. Хм.
Искусительница толкнула коня и ушла вперед, затем, обернувшись, задорно улыбнулась. Конечно, фигура у нее изумительная, стройная и крепкая. Специально выдвинулась, чтобы я мог полюбоваться на нее сзади. Гордая посадка головы, ровная спинка, изящная попка. Двенадцать лет ордена Верных дают всем воспитанникам хорошую осанку, уверенность в себе, крепкое здоровье и великолепную школу владения оружием.
Хотя солнце лишь недавно перевалило за полдень, Майта стала часто и озабоченно задирать носик в небо, лукаво поглядывая в мою сторону. Почему я должен перечить девочке? Тем более, что в глубине леса угадывалась удобная и защищенная поляна. Осмотрелся. Вблизи чисто.
— Привал.
Направились к поляне. Действительно хороша. Густая ткань травяного одеяла мягко перетекала в песчаный бережок лесной речки.
Спешились, сняли и разложили сумки в тени большого дерева. Прихватив котелок, я взял повод мерина, мысленно окликнул Уголька сигналом «За мной» и повел четвероногих на водопой. По пути продолжил знакомиться с соратником Майты. Вкратце мы с ним пообщались на пепелище, но здесь можно развить знакомство. Оставил лошадей, набрал воды и вернулся к месту привала. Майта увлеченно таскала валежник, тренога уже торчала из земли, причем место костра выбрано умело, дым будет скользить вдоль реки и останется незаметным со стороны торгового пути. Обучена к походам. Осмотрелся. На тракте показался караван. К нам не приближались. Чисто.
Костер горел. Бросил и развернул подстилку. Суп? Нет. Разложил припасы, выбрал вяленое мясо, сыр, зелень, травяную заварку, курагу.
Вернулась Майта, промокая щеки и торчащие ушки полотенцем. Решилась сбросить рубашку? Хорошо оформленные небольшие груди задорно покачивались при ходьбе. Да, скромная у меня девочка.
— Гур, сними рубаху. Ведь жарко.
— Сотник, думаю, забота о моей температуре имеет подтекст. Ты просто торопишься начать исследование моей растительности.
— И что? Кому это мешает?
Я снял рубашку, взял полотенце и пошел к речке. Возвращаясь, увидел, что травяной настой уже разлит по чашкам, мясо порезано и выложено на столовой доске, зелень крохотными снопиками окружает белые пластинки сыра.
Когда я сел на подстилку, Майта подвинулась и ласково спросила:
— Можно я тебя покормлю?
До чего же славная у нее улыбка. Ресницы еще не проросли. Пробежал внутренним зрением по окрестностям. Караван удалялся. Угроз нет. Чисто.
— Корми.
Откинулся на подстилку, закрыл глаза, расслабился. Кусочек мяса мягко вдвинулся между губ. За ним последовал пучок зелени. Мою голову приподняли и чашка с настоем оказалась возле рта. Отхлебнул. Открыл глаза. Полушария грудей мягко подрагивали надо мной. Ох, девочка. Кружок сыра проник в рот, обдавая язык, десны и небо острым вкусом. На этом постоялом дворе всегда можно приобрести неплохой сыр. Руки Майты скользили по груди и животу, описывали фигуры вокруг пупка. Одна шаловливая рука, как бы заблудившись, начала орудовать с ремнем, ослабляя его. После внезапного штурма штаны прекратили сопротивление и капитулировали. Мягкие губы ласкали живот, нежные пальцы продолжали танец, окружая меня со всех сторон. Кровь быстрее заструилась по жилам. Все, я в плену. Девочка, ты же еще не ела. Я пропал, она перепутала меня с сыром.
Моя рука прошлась по изящно вогнутой спинке Майты, двинулась дальше. Когда она успела сбросить остальную одежку? Я гладил упругие ягодицы и бедра, ласкал нежные бугорки и впадинки. Сочный родничок под моими пальцами отдал влагу и я аккуратно распределил ее по всей долинке. Стон Майты. Ох. Надо осмотреться. Чисто.
Я сгреб Майту крепкой хваткой, оторвав от увлекательного занятия. Резко перевернув Майту на спину, увидел обиженную гримаску. Вошел в нее медленно и спокойно, широко разводя бедра, наклонился к чудесному ротику и накрыл поцелуем. Мой язык раздвинул губы Майты и мы начали нежно-медленный, но постепенно ускоряющийся и ужесточающийся танец желания. Майта изогнулась и подала таз как можно ближе ко мне, желая поглотить мое естество в своей восхитительной глубине.
Когда я вернулся с речки, то увидел, что проказница и не подумала одеться. Но мечи находились на виду. Бесстыже раскинувшись и лениво мурча, Майта хватала по кусочку того-сего, запивая остывшим настоем. Искоса взглянув на мой живот, довольно пропела:
— Гур, действительно, волос нет нигде. Но, потом я еще проверю, вдруг недоглядела.
— Сотник, не будоражь меня, разве этому вас учили в обители ордена?
— Нет, конечно, но всячески приветствовали самообразование. Вот я и учусь. Ты сладкий. Ты чистый. Я это выяснила. Ты соленый.
— Хорошо не горький.
— Хорошо. Не вздумай меня расколдовывать!
— Сотник, иди искупнись, я сложу вещи. К вечеру мы должны достичь столицы.
Умчалась.
Майта. Я — большой командир
Благородство трудно описать, но легко заметить.
Леаст
Наглость нужно гасить быстрее, чем пожар.
Гераклит
Вечер подступал, тени деревьев, стоящих вдоль тракта, растворялись в густой траве. Запахло сумеречными цветами, привлекающими светлячков. Мы ехали гуськом, прижавшись к обочине. Встречных путников не было, нас несколько раз обгоняли спешащие в столицу всадники и обвешанные колокольчиками почтовые кареты с открытой задней площадкой, которую, по обыкновению, занимали коренастые и широкоплечие гномы охраны.
На блестящей голове Гура иногда отражалось небо, его руки спокойно лежали на коленях. Ноги я не могла рассмотреть из-за переметных сум. Но спина принадлежала мне, я ласкала ее взглядом, проникая под рубашку, чувствуя ложбинку позвоночника и крепкие мышцы, мощным потоком восходящие у лопаток и растекающиеся к бедрам. Мысленно прижимаясь к Гуру, я ощущала себя спокойнее. Чересчур много случилось в моей жизни за последние дни. Если бы эти мерзавцы меня не захватили, я бы не познакомилась с Гуром. Кошмар! Выходит, я должна быть признательна им за эту встречу? Ну да, они получили благодарность, посмертно. Жаль, что только один от моего клинка.
Толкнула мерина и поравнялось с Гуром.
— У тебя есть подружка или жена?
Он хмыкнул, взглянул на меня. Помолчал. Улыбнулся.
— Сотник, жены нет, а подруга теперь есть.
Бросило в жар от счастья, но быстро пришла мысль, что да, женой ему стать не смогу из-за бесплодия. Подругой, наложницей, но не женой. Но и это счастье. Пусть небольшое. Ладно, подберу ему жену, попозже, когда наслажусь им вдоволь. А смогу ли я сполна насладиться этим белым, чистым, спокойным человеком? Вряд ли наступит пресыщение. Пусть не сполна. Найду ему жену и буду любить как сестренку. Мою младшую. Главное, чтобы она могла легко рожать детей. Которых буду считать своими и подарками Гуру от меня.
