Подошёл к торговке. Улыбнулся вопросительно.
Та обрадовано скатала в руках мясной шарик, опалила огнём маленького костерка. Бросила покупателю.
— Счёт за услугу пришлёшь во дворец, — сказал Раху, подхватывая лакомство.
Девушка видела его одежду — с кружевами и позолотой. Но при слове дворец — широко распахнула глаза. Наверное, решила, что ей мерещится?
— Но ведь на площади говорили, что вас похитили колдуны, господин Раху? — испуганно спросила она.
— Врали, — отрезал юный волк.
— У нас теперь новый наследник, — сказала девушка.
— Я понимаю, — кивнул Раху. — Но тебе всё равно заплатят за мясо.
Утолив голод и омыв руки у этой же услужливой торговки, Раху отправился во дворец. Надеялся, что соскучился, но высокие стены вызвали всё ту же мучительную боль за грудиной. И рана на плече — тоже заныла.
Дворец стал навевать на юного волка тяжёлые мысли после гибели отца. А когда и мать окончательно потеряла от тоски разум, каменные стены и вовсе опостылели.
«Это рок! — твердил дядя. — Сначала погиб отец, теперь твоя мать потеряла людской облик и волчицей бросается на родных! Твою семью преследует рок, Раху! Ты не должен покидать Город! Ты погибнешь, и люди останутся без наследника!»
Раху прыжками преодолел высоченные ступени. Вот тут уже новая стража разглядела его, но преградить путь не посмела.
Он вошёл во дворец и ступил на лестницу, поднимающуюся к тронному залу, но вдруг уловил негромкий знакомый стук: что-то маленькое и деревянное падало на каменный пол.
Свернув в левое крыло, он замер у дверей детской.
Он рос здесь один. Во дворце никогда не было других детей!
Каменная дверь, закрытая на магический замок, легко поддалась и распахнулась.
Для управления дворцом не нужно было особого дара — камень ещё хранил в себе древние управляющие заклятья. Раху знал, как вытянуть руку, чтобы дверь узнала его, вот и всё.
Вернее, раньше в нём было только это ощущение: «Память. Это всё — только память о былой магии». А теперь в его руках, в теле с каждым днём всё сильнее бушевал древний синий огонь. Чесался под кожей. Рвался наружу.
Отец так мечтал об этом, но он не дожил.
Раху шагнул в комнату, и стук прекратился. Круглолицый мальчик перестал играть с деревянными кубиками и уставился на пришельца.
— Ты кто? — спросил Раху.
— Ниясэ, — отозвался «мальчик».
Имя было женское. Раху принюхался и понял, что перед ним — совсем маленькая девочка, лет, может быть, двух или трёх, когда по лицу ещё и не разберёшь — волчица это или волчонок.
— А что ты тут делаешь? — спросил он строго.
— Играю, — улыбнулась она.
У Ниясэ были мягкие волосы детского желтоватого цвета и ямочки на щеках.
Раху улыбнулся ей и присел на корточки. Но больше ничего спросить не успел — по коридору дробью ударил стук шагов.
Верно, дяде уже доложили, что блудный племянник вернулся.
— Раху! — крикнул дядя с порога. — Ты жив! Ты вернулся!
Юный волк вздохнул и тяжело плюхнулся на каменный пол рядом с девочкой. Он много чего хотел высказать дяде, но силы вдруг покинули его.
— Это Ниясэ, — сказал дядя, указывая на маленькую волчицу. — Последняя наследница крови нашей семьи. Последняя надежда. Я скрывал её в лесу даже от себя, но был вынужден привезти в город, нарушив тайну. В городе должен быть наследник. Если не будет наследника — город умрёт.
— Не умрёт, — покачал головой Раху.
— Ты снова споришь со мной? — рассердился дядя. — Ты должен оставить планы о мести! Ты должен!..
— Не умрёт, — перебил юный волк уже твёрже.
Он вытянул руки вперёд, и синевато-фиолетовое пламя вспыхнуло, осветив потускневшие гобелены на каменных стенах.
— Ты?.. — дядя от потрясения растерял заготовленные слова. — Ты?..
— Огонь вернулся в нашу семью, — сказал Раху. — Я видел духа гор в облике старого волка. И говорил с ним. Он сказал, что у людей ещё есть очень маленький шанс возродить свой огонь.
Дядя в потрясении закрыл руками глаза. Но ноздри его раздувались: он чуял тепло, исходившее от рук племянника.
— Это невозможно, — шептал он. — Нет… Нет!..
— Возможно, — попробовал улыбнуться Раху. — Дух сказал, что невозможного не бывает, пока держится Равновесие.
Маленькая, любопытная, как и все волчата, Ниясэ потянулась к огню.
Она ловко забралась на колени к Раху, чтобы быть поближе к чудесной игрушке. Потянулась к его рукам, потрогала пальчиками нежное не обжигающее пламя и засмеялась.
— Мы… — дядя убрал от лица руки и заставил себя улыбнуться, хотя губы его дрожали. — Мы должны оповестить всех. Ты должен выйти утром на церемониальную площадь и встретить солнце так, как встречали его правители города многие века назад.
— Нет, — мягко сказал Раху.
Огонь на его ладонях угас, и девочка разочарованно вздохнула.
— Но почему? — растерялся дядя. — Ты ощущаешь, что ещё не готов? Огонь отнимает у тебя слишком много сил?
— Это не важно, — сказал Раху. — Я знаю — теперь огонь разгорится.
— Но в чём тогда дело?.. — начал дядя.
Юный волк не стал слушать его возражения. Он ссадил Ниясэ с колен, поднялся. Потрепал девочку по светлой макушке первой, не вылинявшей «масти».
— Просто я должен идти, — сказал он. — Я принёс тебе весть, как обещал духу волка. Но теперь я свободен от обязательства. Я чую — мой друг в беде. Я нужен ему.
— Друг? — удивился дядя. — Кто он? И почему ты должен куда-то идти? Давай мы пригласим его в Город. Это — большая честь для людей, что дикарями живут в горах.
— Мой друг не из людей, — покачал головой Раху. — Он — человек.
— Человек⁈
Ниясэ испуганно пискнула. Наверное, нянька пугала её человеками с копьями и арканами. Теми, кто ловит заблудших детей и уводит в Белую гору, где они навечно становятся их рабами.
— Да, — согласился Раху. — Он человек. Его зовут Кай из рода барсов.
— Ты с ума сошёл! — возвысил голос дядя. — Ты никуда не пойдёшь!
— Но я должен, — пожал плечами Раху и шагнул к двери.
— Нет! — выкрикнул дядя. — Этого не будет!
— А как ты сможешь меня удержать? — негромко спросил Раху. — Свобода — часть силы нашего мира.
— Я пока ещё управляю городом и остатками его магии! — оскалился дядя, и его человеческий облик размылся от гнева. — Сами стены не выпустят тебя, Раху! Камни сомкнутся на твоём пути! Ты останешься здесь!
Глава 18
Колдун-инспектор
Я пытался считать волков, кружащих над лагерем, но то и дело сбивался. Однако мне даже навскидку казалось, что стая теперь гораздо больше. Может быть, даже в два раза! Уже больше дюжины крылатых волков опустилось на землю, а их сородичи всё кружили!
Мавик — тот волк, на котором я потихоньку учился летать — узнал, кинулся ко мне. Начал лизать лицо, поскуливая от удовольствия.
Я потрепал его как следует по шее, стараясь, чтобы ласка была ощутимой для такого здоровенного зверя.
— Откуда столько волков? — удивлённо спросил Лойчен. — И чего они так боятся?
Только Мавик бесстрашно сунулся ко мне с поцелуями. Остальные звери сбились в кучу, разглядывая нас со страхом и подозрением. И не было Бурки, чтобы их успокоить.
— А сколько ты насчитал? — спросил я Лойчена.
— Не меньше двух дюжин, а потом сбился, — он развёл руками. — Но две я насчитал точно! Давай ещё раз пересчитаем?
Я покачал головой. Считать волков на земле было ещё сложнее, чем в воздухе. Выглядели они, кстати, отлично — шерсть прямо-таки лоснилась. Отъелись, гулёны.
— Потом разберёмся, — решил я. И похвалил Лойчена: — Пока нам хватит твоей прикидки. Похоже, наши волки прихватили с собой одичавших собратьев.
— Целую банду, — кивнул Багай.
Он уже разжился едой: прихлёбывал бульон из деревянной миски и таращился на зверей.
— Вон того волка я помню, — согласился Лойчен. — А этот — он же чужой! Посмотри, Кай? У нас с рыжиной никого не было! И седой со шрамом — тоже не наш!
