- Вот ведь ферт! – произнёс про себя Андрей.
Почему “ферт” и откуда это слово всплыло в его мозгу, он не знал. Но студент был уверен, что подобрал самый подходящий эпитет для щеголеватых ангелов.
- Я всё слышу! – в руках одного из “светлых” появилась золотая пилочка. Он аккуратно водил ею по безупречным ногтям.
- Я в смысле не это… То есть того… - голова у студента просто раскалывалась, и он выражал свои мысли с трудом. Во всяком случае, с извинениями у него возникли проблемы.
Он хотел продолжить свою речь, но снова услышал рычание. Андрей обернулся и похолодел. Прямо над ним нависла отвратительная морда чёрного тигра, на котором восседал Мифарес. Злобный гном был всё в том же колпаке палача, сквозь прорези которого лился зелёный свет.
Но не это больше всего поразило студента. Он разглядел Серафима. Тот снова находился в западне. Только уже не в дьявольской печати, а на странице. Огромный книжный лист стоял вертикально, а в самом его центре расположилась чёрно-белая иллюстрация. На ней был изображён привязанный к столбу Серафим. Рядом с несчастным клоуном был сложен хворост. Возле кучки сухих дров суетились какие-то люди. В отдалении виднелся священник, читающий приговор. Андрей с ужасом наблюдал, как картинка начинает приобретать цвета. А по мере того, как она делалась более яркой, фигурки на странице становились подвижными.
- Это произвол! – раздался вдруг голос Макарова. - Я буду жаловаться!
Андрей посмотрел на лётчика. Тот не смирился со своим положением и, как мог, боролся за свои права. Какие именно, он не знал, но бороться всё равно не переставал. Правда, теперь рядом с его возмущённой головой появилась виселица. Гильотины не было. Её заменил пропитанный кровью чурбак с торчащим из него топором. Инвентарь для отделения головы от туловища выглядел внушительно.
- Сатрапы! – голосил цитатами из кино зарытый по горло пилот. – Душители свободы!
- Тише ты! – хотел осадить друга студент, но из его горла вырвался только слабый хрип.
Андрея пронзил новый приступ боли, а во рту появился противный металлический вкус. Он хотел сделать ещё одну попытку урезонить революционный пыл товарища, но его внимание привлекли голоса, доносившиеся откуда-то сзади. Он сумел обернуться. Книжная страница ожила полностью. Серафим по-прежнему томился на жерди, а множество людей ожидало окончательного вердикта суда.
- … и приговаривается к сожжению на костре! – донеслись до Андрея последние слова инквизитора.
Народ, собравшийся к месту казни, с одобрением загомонил. Кто-то метнулся в сторону, но через некоторое время вернулся. Только уже с горящим факелом. Приспешник инквизиции направлялся прямо к кучке хвороста с явным намерением запалить костёр. Серафим изо всех сил пытался высвободиться, но крепкие верёвки прочно стягивали тщедушное тельце.
Андрей вскочил на ноги. Не обращая внимания на взорвавшийся болью затылок, он бросился к джокеру. Но не успел он сделать и пары шагов, как вновь очутился на земле. Сплюнув набившийся в рот песок, студент повернул голову и увидел маленький сапожок с золотой шпорой. Вредный палач успел подставить Андрею ножку, отчего тот и упал.
- Так нечестно! – возмутился студент.
- Судью на мыло! – не унимался Макаров.
Возле лётчика тут же возник аккуратненький электрический стульчик. Старые провода без изоляции, тянувшиеся из жуткого кресла, терялись в молочной дымке, нависшей над мрачным пейзажем.
- Ты обещал нас отпустить! – Андрей посмотрел на злобного карлика.
- Вас – да, - согласился палач. – Его, - он кивнул в сторону шута, - нет. Зачем вы вернулись?
- Да он просто боится! – раздалось со страницы.
Зелёные прорези вспыхнули. Колпак палача не спеша повернулся в сторону казни. Человек с факелом уже готов был завершить своё дело. Он ждал лишь команды от падре.
- Хочешь ли ты покаяться перед смертью? – священник поднялся со своего места.
- Этот жалкий трус, – продолжал Серафим, – бьёт только исподтишка, а встретиться лицом к лицу – у него кишка тонка!
Конечно, джокер обращался сейчас к своему врагу, но люди на иллюстрации этого не знали. Они просто не видели, что происходит за пределами их двухмерного мира.
- Вы слышали?! – инквизитор показал пальцем на приговорённого. – Он одержим демоном!
В то же мгновение священник подал знак человеку с факелом. Прислужник средневекового правосудия тут же бросил огонь в хворост. Сухие ветки мгновенно занялись. Мифарес взмахнул рукой, и картинка, снова сделавшись бесцветной, неожиданно замерла. Застыли люди, оцепенел жестокий судья. Перестал разгораться и страшный костёр. Единственный, кто мог сейчас двигаться, был Серафим.
- Хочешь драться по-честному? – палач сжал шерсть на тигрином загривке. Зверь взвыл.
- Конечно! - тут же согласился шут. – Если развяжешь.
Злобный гном с силой вонзил золотые шпоры в бока чёрного чудища. Тигр вздрогнул всем телом и зашёлся в жутком вое. Мифарес дёрнул шерсть монстра, и тот, сверкнув красными глазами, двинулся в сторону книжной страницы, на которой томился гаер. Подъехав вплотную, палач нагнулся к голове зверя и что-то произнёс на незнакомом наречии. Тигр затих, а потом ударил лапой по бумаге.
Страшные когти хищника разорвали лист в том месте, где располагался костёр. Верёвки лопнули, и Серафим выпал с бумажной плоскости. Но тигр на этом не остановился. Он продолжал кромсать несчастную иллюстрацию, пока не превратил её в груду истерзанной бумаги. Андрей, как завороженный, следил за этим актом вандализма. Ему стало не по себе – по обрывкам книжного листа сочилась кровь.
Студента обуяла злость. Он редко выходил из себя, но такое иногда случалось. Сжав кулаки, он двинулся в сторону распоясавшегося палача. Неизвестно, чем бы закончился его порыв, если бы в дело снова не вмешался врытый в землю пилот.
- Долой оголтелую реакцию! – надрывалась возмущённая голова. – Дави гидру капитализма! – он глубоко вздохнул, а потом добавил: уроды все, в общем.
До этого момента особенного внимания на него никто не обращал. Но последнее замечание почему-то задело всех за живое. Палач на тигре и два ангела с обиженными выражениями лиц уставились на вопящего лётчика. Даже чёрный хищник набычился, услышав столь нелестный о себе отзыв. Возможно, он воспринял слова землянина буквально. Тигр осмотрел себя сверху вниз и огорчённо рыкнул, выведя тем самым из оцепенения остальную нечисть.
Два ангела вздрогнули, и возле одинокой головы возникла видавшая виды дыба. Макаров, вернее верхняя его часть, находился теперь в окружении самых изощрённых предметов для изъятия жизни из бренного тела. Чего тут только не было! И плаха, и гильотина, и виселица. В общем, мечта палача или выставка достижений средневековой инквизиции.
- Можешь сделать так, чтобы этот крикун заткнулся? – Мифарес уставился на ангелов. – Надолго, - после некоторой паузы решил конкретизировать свою просьбу палач.
“Светлые” на мгновение задумались, потом четыре глаза озарились догадкой. Через мгновение перед торчащей из земли головой возникла большая кобра, которая сразу же приняла боевую стойку.
- Если ты ещё хоть раз откроешь рот, - ангелы нагнулись к опешившему пилоту, - она сразу ужалит тебя в язык. Ты понял?
Макаров изо всех сил сжал губы и торопливо закивал.
- Браво! – палач картинно зааплодировал. – И этого, - он показал на Андрея, - изолировать не мешало бы.
Поняв намёк, парочка белокрылых изобразила несколько пассов руками, и на студента с небесным звоном свалилась клетка. Она состояла из золотых прутьев. Двери данная конструкция не предусматривала. Андрей очутился в золотом застенке, выхода из которого не существовало.
Палач тронул загривок тигра – тот начал не спеша приближаться к Серафиму.
- Ну, теперь нам никто не помешает, - произнёс он. – Можем приступать.
- Может, отпустишь зверушку? – Серафим посмотрел на хищника. – Пусть попасётся.
Зелёная вспышка вырвалась из прорезей маски. Палач что-то выкрикнул – зверь подогнул передние лапы и опустил морду к земле. Мифарес спрыгнул с хищника. В его руке возник кусок мяса. Неуловимым движением он зашвырнул его куда-то в белёсый туман, и тигр чёрной молнией метнулся вслед за подачкой.
Два карлика, один в капюшоне палача, другой в колпаке шута, стояли один напротив другого. Прошло довольно много времени. Молчаливая дуэль антагонистов грозила затянуться надолго, как вдруг за спиной Мифареса прямо из воздуха стали проявляться очертания книги.
Андрей сощурился, пытаясь разобрать слова на призрачной обложке. Ему стало не по себе. Он сумел прочесть название материализовавшейся книги. Латинские буквы сложились в одно слово - “Хексенхаммер”. “Это же “Молот ведьм”, – студент прильнул к блестящим прутьям, - самый известный трактат по демонологии. Настольная книга инквизиции!” Под зловещим названием чернело изображение латинского креста.
