сидишь, расскажи про своего напарника, — я тоже присел, но не рядом, а в отдалении, — на чём его взять можно?
— Ни на чём ты его не возьмёшь, — сказал, крутя головой, Щербатый, — псих он со справкой, пять лет в психушке провёл. И боли он не чувствует, такая особенность.
— Наглухо что ли его валить… — начал размышлять вслух я.
— А сможешь? — усмехнулся он, — в первый раз человека завалить трудно…
— А кто тебе сказал, что я это в первый раз буду делать?
— Так видно же, — вторично усмехнулся он, — ботан ботаном… только с хитрым подвывертом каким-то.
— Ну-ну… — это всё, что я смог ответить, а потом замолчал и начал размышлять, как жить дальше.
Ничего особенно умного я так и не придумал, плюнул и решил положиться на импровизацию.
— Вставай, — пнул я Щербатого, — и двинули дальше. Значит, план такой — в сумку кладём пару камней примерно того же веса, что и золото…
— И дальше что? — вяло спросил он.
— Дальше я тебя развязываю, ты берёшь сумку и двигаешь к Слону, я иду рядом. Ты начинаешь говорить, что золотишко вот оно, пацан не соврал, и ставишь перед ним сумку. Он наверняка захочет посмотреть содержимое и наклонится, тут-то я его и обезврежу. А ты, если не будешь мне мешать, можешь рассчитывать на скидку у ментов — расскажу, как ты мне помог. Годится?
— А если Слон не захочет в сумку смотреть, а сразу тебя на мушку возьмёт? — задал логичный вопрос Щербатый.
— Тогда будем плакать, — отозвался я, — может у тебя другой план есть, так ты расскажи.
Но никакого другого плана, как и следовало ожидать, у него не оказалось. Мы встали и побрели дальше, но Щербатый почти сразу остановился, как вкопанный.
— Чего встал, двигай, — пихнул я его в спину, но двигать он не захотел, а спросил через плечо, — а это что такое?
Я посмотрел в том направлении, куда он кивнул — там между двумя большими камнями что-то лежало, завёрнутое в целлофан. И край этого свёртка высовывался наружу.
— Не знаю, — ответил я, — отойди на два метра, а я посмотрю.
Он отошёл, а я зацепил это дело и выволок на свет божий — тяжеленный свёрточек оказался.
— Ты будешь смеяться, — сказал я Щербатому, — но по-моему это оно самое, золотишко ваше.
Но радости на его роже я что-то не заметил, кислая она у него была, как эта… как квашеная капуста в бочке.
— Угу, это оно, — просто подтвердил он, — какая ж сука его вытащила и так хреново спрятала?
— Есть у меня одно предположение на этот счёт, — сказал я, — но вопрос этот не первой степени важности, потом разберёмся. А у нас план действий слегка меняется — в сумку закладываем не камни, а золото, но в остальном всё так, как договорились. Помнишь?
Он только кивнул головой в ответ и буквально через полсотни метров мы вышли из речной долины на пляж — Щербатый чуть впереди, а я чуть сзади и справа, с сумкой в одной руке и с ПМ-ом, засунутым в карман, в другой. Слон нас сразу увидел и заорал, хотя до нас ещё сотня метров оставалась.
— Ну чё, нашли?
— Нашли, — так же громко отвечал Щербатый, — вон он его в сумке несёт.
— Тащи сюда, — распорядился Слон, не забывая держать меня на мушке нагана, — и руку из кармана вынь.
Я пожал плечами и сделал, что велели… а Щербатый так и плёлся рядом, не делая никаких попыток отойти от нашего сценария. Я бросил сумку к ногам Слона, тот приказал отойти мне на пару метров и начал расстегивать молнию.
А я стоял в метре примерно от него, слева от меня Щербатый — этот не мычал и не телился, видно здорово я его приложил на той поляне. Макушка второго бандита маячила у меня перед глазам, и я уже потянулся в карман за пистолетом, как вдруг Слон выпрямился, как пружина и взял меня на мушку.
— Годится! — заорал он в полный голос всем вокруг, а потом продолжил лично мне, — руки подними, чтоб я видел, а ты проверь, что у него в карманах, — и Щербатый, раскачиваясь из стороны в сторону, подошёл ко мне и протянул руки, чтоб обшарить мою одежду.
Но в этот момент у Слона за пазухой что-то затренькало, он засунул туда руку, не забывая держать меня на мушке, и вытащил маленькую телефонную трубку. Тут я восхитился — неужели в СССР умели делать такие квази-мобильники… а потом вспомнил, что в фильме Вертикаль радист отряда альпинистов Володя Высоцкий связывался с базой именно таким вот способом, а это 15 лет назад снимали. И даже название устройства всплыло у меня из памяти — Недра-1, если на лампах, и Недра-П на транзисторах.
Ну а трубка тем временем тренькала до тех пор, пока Слон на нажал там на какую-то кнопку, после чего начал беседу:
— Я… всё в цвет… это Парамушир, северная оконечность, записывай координаты… — и он продиктовал линейку цифирок.
Про обыскивание меня они оба как-то забыли, прогнувшись под потоком новой входящей информации… Щербатый только спросил у кореша:
— Ну чё там?
— Ништяк, брателло, — сообщил Слон, — вылетают. Через полчаса, край через час здесь будут. А ты пошёл к стенке, — продолжил он мне, — надо бы тебя мочкануть, надо, но я сегодня добрый, живи уж, — и он расплылся в довольной улыбке.
Это тебя надо было Щербатым обозвать, подумал я, лицезрея его оскал, в котором не хватало минимум четырех зубов, но ладно, живи Слоном уж, а что меня не замочил, за это отдельное спасибо. Макарова я решил не расчехлять, всё равно же они сваливают скоро, зачем эти оружейные игры? А у меня начали выспрашивать подробности капитан и Серёга.
— Как это вы его нашли, золото это чёртово? — спросил капитан.
— Ты будешь смеяться, — отвечал я, — но случайно увидели в ручье… шли-шли, и тут глаз зацепился за свёрток какой-то.
— В каком месте ручья? — вылезла вдруг с таким вопросом Люда, — мы же его только что вдоль и поперёк исходили и никаких свёртков не заметили.
— Может, невнимательно смотрели, — подумав, отвечал я, — а может кто-то его туда засунул в промежутке между первым и вторым походом…
Они некоторое время переваривали эту мою информацию, а продолжил Ираклий.
— А чего это ты за карман всё держишься? Заныкал что ли часть золотишка?
— Не, — осторожно ответил я, — когда бы я успел его заныкать — просто сюда меня этот бандит саданул, болит теперь, вот и держусь чисто рефлекторно.
Неприятная тема убралась с горизонта, и ладно… а бандиты тем временем совещались о чём-то в отдалении. Я решил попытать остальных своих спутников на их счёт.
— Вот ты лётчик, — посмотрел я на Ираклия, — наверно не один год самолёты водишь здесь…
— Один, — поправил он меня, — в прошлом августе меня перевели сюда из Грузии.
— Ладно, — не стал спорить я, — год это тоже немало. Таких вот ситуаций, как наша, за этот год не встречалось?
— Аварий-то немало было, — помолчав, ответил он, — сам понимаешь, авиация без аварийных случаев не бывает… но захватов самолётов с заложниками я что-то не припоминаю.
— Ясно… а с вывозом золота что слышно было?
— Вывозят, — вздохнул он, — как не вывозить, если старательских артелей у нас полно, не, есть конечно Камчат-золото, но там всё строго. А такую вот частную инициативу не то, чтобы приветствуют, но и не запрещают. А у старателей дисциплина ни к чёрту, к тому же бывали случаи, когда вся артель снизу до руководителя повязана была этими махинациями. Но лично я с такими фактами не сталкивался, проносило как-то до сих пор.
— А теперь, значит, не пронесло, — задумчиво продолжил я. — Морским путём, наверно, надёжнее — у вас же огромный рыболовецкий флот, там среди улова хоть мамонта можно спрятать.
— Сейнеры редко заходят в другие порты, кроме Питера и Усть-Камчатска, — ответил Ираклий, — ну иногда в Северо-Курильск. И что делать с золотом в Северо-Курильске?
— Логично, — задумался я, но тут же добавил, — о, у них, кажется, что-то случилось.
К нам быстрой походкой подошёл Слон и сказал следующее:
— Сейчас тут сядет вертушка и заберёт нас двоих. Но мы не звери какие-то, поэтому можем забрать с собой раненых, там как раз три свободных места останется.
— А с нами как будет? — взял на себя инициативу капитан.
— Маякнём спасателям ваши координаты, в течение суток прилететь должны, — продолжил Слон. — А тебя надо было мочкануть, — перевёл он ствол нагана в мою сторону, — надо… но живи уж, за тебя Щербатый вступился.
И снова золото
— У нас трое раненых, — сразу проявил инициативу
