а если мы на одном конце сидим, а люди на другом — что тогда?
— Сто километров при среднем дневном переходе в 20 — это всего пять дней, — отвечал я, но уже с меньшей долей уверенности, — максимум. А скорее всего, гораздо меньше. Так что должны дойти.
— У нас есть совсем пожилые люди, — сказала уже Люда, — и четверо женщин, кроме меня. Они могут и не выдержать такой переход.
— Тогда посыльных надо посылать, — угрюмо ответил Сергей, — двух-трёх физически самых крепких и умелых.
— А если пока эти посыльные лазают по горам, к нам помощь прилетит? Где их искать тогда? — спросила Люда
— Тоже интересный вопрос, — подытожил результат нашей беседы я, — надо с капитаном посоветоваться и с этим… с его помощником. Походу это два самых адекватных наших собрата по несчастью.
— Тогда берём дрова и возвращаемся к нашим баранам, — предложил Сергей, и мы так и сделали.
А в нашем лагере тем временем тоже шла какая-то оживлённая дискуссия. Я прислушался — речь шла, как это ни смешно, но тоже про золото. Тон задавал тот самый лысый, который меня сдал бандитам.
— Я ж пять лет на Камчат-золоте отпахал, — громко разорялся он, — через мои руки не одна тонна золота прошла, а тут всякая мелюзга меня уму-разуму учить будет!
— О чем спор? — тихо спросил я у капитана после того, как мы сбросил дрова у костра.
— Рассуждают, где эти бандиты могли столько золота намыть и куда они его везли, — просветил меня он.
— Ясно, — протянул я и продолжил вслушиваться и не встревать.
— Да никто и не спорит, что ты спец, — возражал ему длинный и тоже лысый чувак в клетчатой ковбойке и джинсах, — только что там на вашем Камчат-золоте? Сплошная механизация и автоматизация — песок-то из ручья небось не ты черпал, а механическая драга. И золота в руках ты никогда не держал, а если и держал, то под присмотром трёх охранников, там у вас все повёрнуты на системе безопасности. Когда из проходной-то выходите, в жопу вам каждый раз заглядывают или как?
Лысый кляузник надулся и замолчал, а продолжил длинный.
— На Берёзовом ручье они золотишко намыли, к гадалке не ходи — там самый золотоносный участок на всем полуострове.
Глава 26. Робинзон Петрович
Робинзон Петрович
— А что, — продолжил я интересоваться у капитана, — это такой важный вопрос, где они золото брали? Ничего важнее нет?
— Я не знаю, — меланхолично открестился Ираклий, — не я эту тему поднимал…
— Что дальше-то будем делать, есть понимание? — вспомнил я такой заковыристый оборот из своей прошлой жизни, — если никто не прилетит нас спасать, например…
— Я думаю — вот что надо сделать, — тут же откликнулся он, видимо, не одного меня этот вопрос волновал, — сегодня переночуем, завтра как-то перекантуемся, а вот если до ночи никто нас не найдёт, послезавтра надо перебираться в вашу пещеру, это раз…
— А два тогда что?
— А два — это разведка территории, надо посылать двух-трёх самых подготовленных, чтоб они нашли тут жильё. Дальше проще будет.
— Ночи холодные, — напомнил я, — как бы воспаление лёгких кто-нибудь не схватил.
— Верно, — ответил капитан, после чего встал и громко объявил, — споры про золото прекращаем, ты, ты и ты (он выбрал троих мужиков, в том числе спеца с Камчат-золота) плывёте на самолёт и забираете оттуда вещи. Надо будет укрыться чем-нибудь на ночь, а то не хватало нам только больных.
— И веток этого стланика наломать бы, — вставил я свои пять копеек, — а то на голых камнях спать не очень здорово.
— Точно, — согласился капитан, — вот ты со своими друзьями и займись этим.
Инициатива всегда наказуема, вздохнув, подумал я, но кивнул головой Серёге с Людой, и мы отправились по уже известному маршруту вдоль ручья, других удобных подъёмов с пляжа видно не было.
— Просто ломать будем? — спросил Сергей.
— Ну да, ни пилы, ни топора у нас нет, да и не взяли бы они эти кусты — так что только ломать, я сейчас покажу, как правильно…
И на ближайшем пятачке, открывшемся слева, я быстро и аккуратно отломал с десяток веток от кедровника.
— Блин, тут все руки занозишь, — сказала Людочка, попробовав повторить мои действия.
— А ты аккуратнее, аккуратнее, — попенял ей я, — иголок не надо касаться, тогда и заноз не будет.
Через полчаса мы вернулись с полными охапками веток, сбросили их около костра и я поинтересовался у Ираклия:
— Хватит?
— Еще бы столько же надо, — прищурившись, выдал резюме тот, — народу у нас много…
— А кстати, сколько всего нас осталось? — спросил я.
— Если вычесть троих, что улетели на вертушке, — Ираклий достал замусоленную записную книжку из нагрудного кармана, — то двадцать две души, из них пять женщин.
— Почти целый взвод, — задумчиво ответил я, — одной еды на сутки надо столько же килограмм, двадцать, а то и двадцать пять. Ладно ещё, что с водой у нас проблем нету… ну мы пошли за второй партией веток.
Но уйти далеко нам не удалось, подоспела партия, которую посылали за багажом. Все трое были навьючены сумками и чемоданами, как верблюды в караване.
— Всё не смогли притащить, — сказал старший, тот самый спец, — свалили на берегу — надо бы ещё пару человек в помощь, тогда за одну ходку принесём.
— Я пойду, — распорядился Ираклий, — и второй пилот тоже, а вы несите ветки, — обратился он к нам троим.
А на ночь капитан распорядился выставить пост охранения — мало ли что может случиться. В первую смену попал я и тот самый спец по золоту.
— Ну чего, попытаемся не заснуть, — сказал я ему.
— Я в три смены на своём комбинате работал, — заявил он мне, — научился не спать ночью, хотя это было и нелегко.
— Молодец, — уныло ответил ему я, — меня теперь научи.
— Ну во-первых, — воспринял он всерьёз мою просьбу, хотя я чисто для разрядки спросил, — надо чем-то заняться, можно чисто механическим делом, просто так сидеть и ничего не делать, это верная дорога ко сну.
— А во-вторых что? — продолжил тему я.
— Во-вторых, хорошо бы кофе выпить или чаю крепкого перед сменой…
— Где ж мы его тут найдём?
— Верно, тогда сразу к в-третьих переходим, — согласился он, — надо физические упражнения делать хотя бы раз в десять-пятнадцать минут, это помогает.
— Спасибо, воспользуюсь, — поблагодарил его я, — рассказал бы, как там на Камчат-золоте работается-то? В каком хоть месте вы там работаете, не секрет?
— Не секрет, — подумав, отвечал он, — месторождение Агинское, 250 километров от Питера и 100 от села Мильково.
— О, — вспомнил я, — Мильково это ж недалеко от долины гейзеров… ну где «Землю Санникова» снимали.
— Это в другую сторону, — ответил он, — долина к востоку от Мильково, а мы к западу, но и в ту, и в эту сторону по сто километров примерно.
— А ты сам-то бывал в этой долине?
— Не, там же закрыто посещение уже лет 10 как. Да и неинтересно.
— Тогда про золотодобычу расскажи — как оно в натуре устроено-то?
— Да что там долго рассказывать — есть золотоносный ручей, у нас он называется Быстрый, посреди ручья стоит механическая драга… три драги, если точно… они черпают песок и камни из ручья и закачивают их в сортировальный агрегат. Что там внутри этого агрегата, я точно не знаю, но на выходе получается золотой песок с самородками.
— А я вот слышал, что при этом извлечении ртуть применяют — правда?
— Был такой метод, но давно уже не применяется, — пояснил он, — сейчас в моде кучное выщелачивание. Но только не спрашивай меня, что это такое, я и сам не в курсе…
— Хорошо, про это спрашивать не буду, — вздохнул я, — спрошу про другое — правду этот мужик говорил, что у вас жопу каждый раз просвечивают на выходе?
— Да гонит он, как этот… как ямщик, — нервно ответил Виталик, так его оказывается звали, — карманы проверяют, с собой никакой поклажи брать нельзя, это есть, но до жопы дело не доходит.
— А много золотишка-то намываете? — продолжил свои вопросы я.
— Тонну в год примерно… бывает меньше, но редко. В месяц, значит, сотню кило где-то…
— А как вывозят это золото? Как эти два бандита, в сумках на самолете?
— На самолётах, да, другой же дороги от нас нет… морской путь не считаем, долго и хлопотно. Но не в сумках, а в специальных таких коробах. И с пятью охранниками по бокам.
— Ясно, — я пододвинул несгоревшие бревна в костре и продолжил, — а вот насчет этих бандитов…
— Что насчет них? — эхом отозвался Виталик.
