из них. Они вместе всего шестнадцать тысячелетий. Довольно ветряная особа.
— Многожёнец значит, — тупо проговорил я, переваривая полученную информацию.
— У его народа это в порядке вещей, — пожала плечами Ладора.
— Что ж, — собрался я с мыслями. — Это не меняет того, что я ему благодарен. Если вы как-то ему передадите мои слова, это было бы замечательно. А то мы как-то странно с ним расстались. Не хотелось бы, чтобы он думал обо мне нехорошо.
— Мы передадим при случае, — кивнула богиня.
— Ладора, — голос мой стал немного смущенным. — А это обязательно, чтобы нас сейчас слышали другие боги?
— На самом деле они не слышат. Мы не видим тебя. Точнее, чтобы видеть тебя, нам необходимо находиться рядом с тобой во плоти. Я передаю им твои слова, которые их касаются.
— Думаю, дальше их уже ничего не касается, — заметил я.
— Как скажешь, — мягко улыбнулась богиня.
— Я тут… Безделушку одну смастерил… — смущение мое достигло пика. Я даже начал чесать в затылке и отвел глаза в сторону. Вот ведь! Как же неловко-то! Ужас какой-то: грохнуть Мао и то проще было, чем тут пару слов связать. И не ОЯШ вроде давно, но один ангел, уши пылают. — Тебе… — протянул я женщине розу, выточенную мной из дерева. Из дубовой заготовки. Древесина была достаточно твердой и прочной, чтобы получилось изобразить даже мельчайшие детали листьев и лепестков, в чем очень помогала идеальная память и хороший инструмент. Идея подобных цветов пришла мне еще на драконьем озере. И я много раз пытался ее воплотить, из разных пород дерева, даже из камня пробовал, используя свой коготь. Но та, что я держал сейчас в руках, была лучшей из всего, что у меня до этого получалось. Даже самому нравилась. Возможно от того, что делалась она не просто так, а с глубоким чувством, да еще для кого-то. Для богини.
— Мне? — удивилась Ладора. — Спасибо, — осторожно приняла она цветок из моих рук. — Красивый…
— Рад, что тебе понравилось, — смутился я еще больше. — Ладно… Пойду я, — сказал и развернулся было уходить.
— Постой, — остановила она меня прикосновением к плечу.
— Да? — обернулся я к ней.
— Ты ведь позвал именно меня не просто так? — спросила она, глядя своими добрыми, мудрыми глазами. Неловкое чувство.
— Ну… Понимаешь… Попросить хотел… — окончательно запутался в своих эмоциях я. Требовать мне раньше приходилось, заставлять тоже, чаще всего просто брать самому, то, что хотел или считал нужным. А вот просить… Просить было трудно. Словно что-то плохое делаю.
— Попросить? Ты? — неподдельно удивилась богиня. Не мудрено, учитывая мои прошлые отношения с божественной братией.
— Да — я, да — попросить, — чуть разозлился я. И эта злость помогла немного взять себя в руки. Но злился я не на нее, а больше на себя.
— О чем же? Чем тебе может помочь Богиня Любви, Плодородия и Семейного Очага? Я ведь не имею власти над тобой. Мое благословение не подействует на тебя.
— Не мне, — помотал головой я. — Я за одну девушку попросить хотел. Мою знакомую.
— Смертную? Тебе есть до них дело, О’Мао?
— Ты считаешь меня чудовищем? — начало подниматься раздражение. — Если бы мне не было дела до смертных, я не делал бы того, что делал. Не пытался бы спасать миры, не вмешивался бы в их дела…
— Не злись, Логин, — успокаивающе чуть сжала мое плечо она. — Я не хотела тебя обидеть. Только хотела понять. Что с этой девушкой?
— Насколько я понял, у нее не получается зачать ребенка.
— Ну, уж в этом ты можешь помочь ей и без моей помощи, — лукаво, но не обидно, улыбнулась она. — Надо объяснять как?
— Не стоит. Не маленький, — покраснел я. — Она замужем. И она просто моя подруга, а не возлюбленная.
— Это кому-то мешало?
— Не ожидал таких речей от Хранительницы Очага!
— Не самый плохой из способов сохранить семью, — чуть пожала плечом она. — Не обижайся, — уловила она изменение моего настроения. — Что за девушка? Как ее имя?
— Верия, — ответил я. На секунду Ладора задумалась.
— Ты уверен, что ей нужна моя помощь? Она на первой неделе…
— Вот как? — обрадовался я. — Это хорошая новость!
— Я благословлю ее, — мягко улыбнулась мне Ладора. — Все же это первый раз, когда ты чего-то попросил у бога. И я ценю, что этим богом стала именно я.
— Спасибо, — кивнул я.
— Тебе спасибо за дар.
— Это не дар богу, — поправил я ее. — Это подарок женщине. От души, а не по велению…
— Тогда вдвойне спасибо, — Ладора приблизилась вплотную ко мне, обняла за шею и поцеловала. — Это не воздаяние бога, а благодарность женщины, — оторвавшись от моих губ, сказала она. — Мне еще никто не делал подарков, спасибо! — и снова припала губами к губам. Руки мои сами собой обняли ее за талию. Аккуратно и осторожно.
Поцелуй был не долгим. Не был он и страстным. Скорее уж целомудренным и нежным, но меня будто током пробило от него. Сердце колотилось, как бешенное.
— Странное чувство, — сказала она. — Быть полностью здесь. Полностью плотной. В твоих руках я перестаю быть богиней. Буквально.
— Мой иммунитет к магии? — понял я, о чем она говорит. — Должно быть тебе страшно и дискомфортно?
— Страшно, — согласилась она. — Но, пожалуй, приятно. Отпустишь?
— Да, конечно, — убрал с ее тела свои руки я. И оно словно бы засветилось. Ладора испустила вздох облегчения и прикрыла глаза.
— Как-нибудь повторим, — стукнула она меня пальцем по кончику носа и истаяла светом.
Я еще постоял молча на месте, потом немного деревянной походкой двинулся обратно в деревню.
К дому старосты я как раз к подъему притопал. Апанас глянул на мою растерянно-ошалелую морду и только в усы улыбнулся. Потом подошел, по плечу хлопнул и рассмеялся. Но как-то это все мимо сознания пролетело. Вроде бы я даже отвечал что-то, отшучивался, но совершенно на автомате, не задумываясь, не подключая голову.
Позавтракали и пошли на лесопилку работать — день короток, надо успеть много. Весна — время такое, прохлаждаться не велит.
Работал я тоже рассеянно, на автопилоте. Надо пилить — пилю, надо тащить — тащу, надо бревно на станок закинуть — закидываю. Вот только то, что на другом конце двуручки нет никого, что тащу вместе с повисшим на доске парнем и закидываю бревна почти в обхват толщиной, словно жерди для плетня… Что ж тут скажешь? Да, я сильный. И рассеянный.
Мужики поудивлялись немного вначале, но быстро приняли, как данность и спокойно перестроили в соответствии с этим работу. Дело пошло.
Думаю вчерашний простой мы уже за первую половину дня нагнали.
К полудню на обед прервались. Там я глазами Верию нашарил и подошел к ней, постаравшись, правда, внимания не привлекать.
— Здравствуй, Миш, ты чего чудной сегодня такой? — спросила она, когда мы с ней в сторонку отошли.
— Богиня ответила, — почесал в затылке я.
— Как ответила? — даже растерялась девушка.
— Словами, — пожал плечами я. — Сказала, что ты и так уже на первой неделе. Так что кончай тяжести таскать, не дай Творец, ребенку повредишь.
— Ребенку? — неверяще посмотрела на меня она. В глазах ее боролись неверие и радость.
— Боги врать не могут. А не веришь, к бабке-травнице сходи. Думаю, через недельку уже определить можно будет наметанным глазом… Или через две, — счастье в ее взгляде победило неверие и Верия попыталась броситься мне на шею от радости.
— Стой! — резко отстранился я. — Не прикасайся — Благословение Богини собьешь!
— Как это? — в растерянности остановилась девушка.
— Ладора тебя благословила, но ко мне тебе прикасаться нельзя, даже случайно, а то Благословение рассеется, — пояснил я ей. — Не веришь — в капище сходи, со служительницей побеседуй. Да и поблагодари богиню заодно.
— Схожу, — серьезно кивнула она. — Но как же… Богиня…
— Кто знает? — пожал плечами я. — Она же богиня. Захотела, вот и ответила. Не будет же она перед нами отчет держать что да почему делает?
— Это да, — задумалась Верия.
— Только, про меня не болтай, пожалуйста, — попросил я. — А то ведь если слух пойдет, что мне боги отвечают — замучат. Продыху не дадут просьбами. Да еще и обижаться будут. Так что только между нами, хорошо?
— Ладно, — серьезно кивнула Верия.
— Надеюсь на тебя! — улыбнулся я, понимая, что уже завтра вся деревня только об этом и будет судачить. На женское молчание надежды нет никакой. Так что буду готовиться отбиваться от потока страждущих.
Вот только вернувшись к столу, я понял, что судачить начнут уже сегодня — ко мне шла Ладора.
