Лично. Собственной своей божественной персоной. Жест рука-лицо выполнился просто сам собой. Но хоть нецензурная брань осталась непроизнесенной вслух. А то бы еще обиделась.
— Здравствуй, Логин, — ни мало не стесняясь направленных на нее взглядов, подошла и поздоровалась она, опуская на стол рядом со мной красивый платок, завязанный на узелок, в каких местные женщины мужьям обеды носят.
И глаза ее при этом смеялись. Все она прекрасно понимает — дошло до меня. Понимает и все равно делает. Зараза. Ну, а что? Это ж так весело над Бессмертным О’Мао поиздеваться.
Но злости почему-то все равно не было. Видимо прав был вчера Апанас — слишком уж у меня «хвост колечком» для Волкодава. Вот и пользуются этим все подряд, кто для выгоды, а кто вот так: просто для развлечения.
— Здравствуй, — выдавил приветливую улыбку я, поднимаясь на встречу. Она же приблизилась еще и поцеловала в щеку. Уши мои заалели, словно маки. Возможно над ними даже воздух перегретый заструился. Я чуть заторможенно опустился обратно на свое место.
— Я тут тебе покушать собрала. Проголодался небось после работы-то? — сказала она, садясь на лавку рядом со мной и начиная развязывать платок. — Не побрезгуй уж.
— Спасибо, — неуверенно ответил я. Вот как в такой ситуации себя держать? Ведь не требует ничего, не пристает, даже и намеков никаких ни на что не делает. Начнешь возмущаться — и предъявить нечего, все невинно. Просто в благодарность за пришедшийся по душе подарок поцеловала, без каких-либо намерений и намеков. Просто принесла покушать, решив проявить немного заботы. Что в этом такого-то? Вот захотелось и принесла.
А то, что все вокруг уверены теперь, что мы как минимум любовники (а зная местные нравы, то скорее, что она невеста моя), так это проблемы озабоченных «всех», которые ни чего другого вообразить не в состоянии.
И все она понимает. И веселится страсть как, что чуть смешинки из глаз не сыплются.
Узелок поддался ловким пальчикам и на свет появилась нехитрая снедь: квасу крынка (с горлышком, завязанным какой-то плотной тканью, чтобы содержимое не расплескивалось), лучок зеленый, петрушка, укроп, хлеба краюха, сала кусок, яйца вареные, соли узелок, картоха вареная и огурцы с помидорами… красными, спелыми. Ага. В середине весны. Палево. Жесть…
Тут ведь гипермаркетов нет и из Турции или Египта овощи не возят, не довезешь их просто, как ни старайся. И парников у местных нет… А почему, кстати? Это надо исправить!!! Зря что ли я в Аграрном Институте на Незисе учился? Завтра же вечером займусь! Агротехник я, в конце концов, или просто погулять вышел? Технология изготовления стекла тут известна — вон в каждой избе в окнах стоят. Мутноваты, конечно, да для моих целей сойдет. Надо лишь взяться, стеклодува найти, договориться, а уж саму теплицу собрать, и моих собственных столярных навыков хватит.
— Кушай на здоровье, Логин. А то отощал ты что-то, кожа да кости одни остались.
— Я не тощий, я жилистый, — автоматически поправил богиню я. — Не в дурном мясе сила, а в крепких жилах.
— Ну, уж силушки-то тебе не занимать, — улыбнулась она.
Я достал из поясных ножен нож Дара и принялся нарезать им сало. Глянув на его лезвие, Ладора чуть побледнела и немного отодвинулась.
— Убрал бы ты ужас этот, а? — тихо сказала она. Я недоуменно на нее посмотрел. Потом на нож. Потом опять на нее. Но просьбу выполнил: обтер клинок тряпицей и в ножны спрятал.
— А что такое? — тоже тихо спросил я.
— Неприятный он. Ты им столько демонических жизней оборвал, что он теперь сам, как демон. Боюсь я его.
— Ну уж не страшнее он руки, что его держит, — пожал плечами я. — Меня-то ведь не боишься.
— Боюсь, — призналась она. — Сложно не бояться того, кто одним лишь прикосновением тебя смертной делает.
— Тогда, почему ты здесь? Логичнее ведь подальше держаться от того, кого боишься? — спросил я, принимаясь за еду. А она и правда жуть какой вкусной оказалась, прямо сама во рту таяла.
— Иногда и рискнуть можно, — улыбнулась она. — Да и не станешь же ты обижать беззащитную женщину, ничего дурного тебе не сделавшую? — улыбка ее стала лукавой, а глаза снова смеялись.
— Смотря что ты под обидой подразумеваешь. А то у вас, женщин, никогда не угадаешь, в чем виноват, — уклончиво ответил я. Обезоруживать себя поспешными заявлениями не хотелось. Вообще, с этим запретом на ложь, все становилось таким запутанным и сложным.
В этот момент к нам подошла Рита. Не утерпела все же. Женское любопытство — страшная вещь!
— Миш, познакомишь нас с твоей подругой? — спросила она, подойдя.
— Это Рита, — сказал я богине. — Однокурсница моя из родного моего мира. Мы вместе «провалились». А это…
— Зови меня Лара, — перебила Ладора. — Мы вчера с Логином познакомились ночью.
— Логиным, — автоматически поправила «учительница» Рита. — Логин — это фамилия, она склоняется. Его имя — Михаил. Михаил Логин.
— Спасибо, — благодарно кивнула Ладора.
— Ну ты шустер, Михан! — хлопнула меня по плечу Рита. — Только вчера познакомились, а сегодня тебе уже обеды носят.
— Ну, Михаил очень интересный юно… эм, мужчина. Неотразимый и убедительный, — лукаво стрельнув в меня глазами, улыбнулась Ладора. — Особенно, когда серьезен.
— Мужчина? — со значением посмотрела на меня Рита. А я сидел красный, как вареный рак. И не знал, что ответить. Видимо словесного ответа ей и не требовалось. В конце концов, я просто продолжил есть. Распутывать паутину самообмана, в которую всего парой слов загнала Риту Ладора, все равно было теперь делом безнадежным. Заставить оттенками правды обманывать самого себя — в этом богам нет равных.
— Ну, не буду мешать вам, — похлопала меня сверху по плечу, с самой пошлой и одновременно ехидной улыбкой Рита. После чего чуть поклонилась Ладоре и ушла.
— Ты ведь понимаешь, какие слухи про меня уже сегодня пойдут? — обреченно спросил я.
— Конечно, — ответила Ладора. — Но ведь вкусно же?
— Изумительно, если честно, — ответил я. — Вроде простенько все, без каких бы то ни было изысков, но ооочень вкусно!
— Спасибо, — улыбнулась она довольно. — Кушай, на здоровье. Мужчине хорошо питаться надо, а не полусырым, кое-как посоленным мясом и орехами, озерной водой запивая, даже не кипячёной.
— Ты же говорила, что боги меня не видят? — с подозрением посмотрел на нее я.
— Не видят. Но у Алекса спросить мне же никто не мешал?
— В следующий раз хоть привет от меня передай, раз уж все равно видитесь.
— Передам, — кивнула она. — Логин, я не смогу Риту домой отправить. Ваш мир — Закрытый Мир. Туда богам не попасть.
— Жаль, — заметил я. Ладора успела ответить на вопрос, который я еще не успел задать, но собирался. — С другой стороны — хорошо. Хоть где-то я смогу расслабиться. Да и родных моих не достанет никто.
— Не доверяешь нам?
— Естественно, — не стал я отрицать очевидного.
— Досадно, но в чем-то ты прав. Боги ведь тоже разные, как и люди. Всех одной меркой нельзя мерить. Также и доверять или не доверять всем тоже нельзя.
— Рад, что ты не обижаешься, — ответил я.
— Пойдешь вечером гулять? — вдруг поинтересовалась она.
— А не боишься? — внимательно посмотрел ей в глаза я. — Моя выдержка не безгранична. Раздразнить ты меня уже очень сильно раздразнила… Если я все же не удержусь, ведь ты же не отобьешься. При этом рискуешь стать смертной насовсем. Перестать быть богиней. Остаться в этом плотном теле.
— Ну, — протянула она. — Я не буду тебя дразнить… Так уж сильно.
— Дело твое. Я предупредил. Но за еду спасибо, — сказал я, отряхивая руки.
— На здоровье, — мягко сказала она, убирая посуду обратно в платок. — Пойду я.
Ладора встала со скамьи и, чмокнув меня в другую щеку, пошла в сторону леса. Неспешно пошла, словно лебедь по воде поплыла, ровная, статная, женственная, желанная. Взгляды мужиков, за столом сидящих, так к ней и прилипли. То тут, то там послышались подзатыльники, а кое-где и пощечины… Богиня — что тут попишешь.
Вечером я медленно шел из деревни в сторону леса. Солнце еще не скрылось за горизонтом, только опускалось к нему. Весенняя зябкость, цветущие вишни, еще совсем меленькая трава, пробивающаяся из земли… Чистый прохладный воздух.
Нож я оставил дома, помня о реакции богини на него. В конце концов, если что-то случится, то сам я оружие хоть с ножом, хоть без ножа. Боевая эффективность от его отсутствия не снизится ни на каплю. Так к чему действовать на нервы?
На опушке, освещенная лучами опускающегося солнца, шла Ладора. Сегодня сарафан был
