— Есть, — расстроено ответил ему дежурный и ушёл обратно в домик.
— Бардак! А всё из-за этого индюка, — поправил фуражку Гнётов. — Он меня достал. Я ему устрою сопровождение делегации, — грозился Григорий Максимович.
Внутри укрытия находились Барсов, переводчица и кубинцы. Пропитка пафосом здесь чувствуется за километр.
Барсов был одет в новый лётный комбинезон, камуфлированной расцветки «Бутан». За его спиной стояли красивые стенды по конструкции МиГ-21, карта района полётов, стенд со схемами тактических приёмов воздушного боя и, куда ж без них, карта СССР и Мира.
Но самое, что даже меня впечатлило, где Барсов смог достать такие большие флаги Советского Союза и Кубы? Они были растянуты за его спиной прямо по центру между стендами и смотрелись очень красиво. Я заметил в этот момент на лице Гусько некую радость.
— Как всё организовал! — шепнул Савельевич мне на ухо, когда мы остановились в нескольких шагах от переводчицы.
Кубинцы сидели перед Мариком. Каждый за отдельным столом в своих лётных комбинезонах пыльно-зелёного цвета и внимательно слушали Марика. А тот продолжал вещать с трибуны, словно выступал на Генеральной ассамблее ООН.
— Итак, товарищи лётчики! Вы приступаете к обучению в нашем 137 м Центре боевой подготовки, — громко выступал Марк за красной напольной трибуной с гербом Советского Союза.
Гнётов решил вмешаться, но я поспешил остановить врио командира эскадрильи. Гусько же изначально не вмешивался в процесс.
— Родин, сдурел? — сказал Гнётов, и его фраза была услышана переводчицей.
Девушка приложила указательный палец к губам и вернулась к переводу выступления.
— Видите, они не против такого занятия. Тем более, он ничего плохого ещё не сказал, — прошептал я, и Гнётов решил остановиться.
Марик заметил, что появились ещё зрители, но не остановился и решил ускорить выступление.
— Все вы окончили училище, где вас обучали опытные инструкторы, — продолжил он, растягивая слова.
Ох, что-то это мне очень напоминает!
— Каждый из вас находится здесь, потому что лучший в своём деле. Элита! — сделал акцент на крайнем слове Барсов.
Я сегодня уже столько раз должен был рассмеяться, но сейчас мне труднее всего.
— А как сказал — элита! — шептал Гнётову Гусько, отмечая ораторские данные Марика.
Переводчица только и успевала переводить хвалебные слова кубинцам, а те, в свою очередь, утвердительно кивали. Мол, согласны с тем, что крутые лётчики.
— Вроде бы ничего пока, — сказал Гнётов и слегка расслабился.
— Но, это было вчера, товарищи! — отмахнулся Марик, и настроение публики слегка ухудшилось, когда переводчица перевела им крайние слова.
— Рано порадовался, — произнёс Григорий Максимович, приложив ладонь к своей щеке.
— У вас новый враг. И у него лучшие самолёты, из тех, что производит загнивающий Запад. И в этом противостоянии ваши навыки и умения выходят на первый план. Вы должны быть на шаг впереди, и этому мы вас научим, — произнёс Марик и посмотрел в нашу сторону.
Пока что он был спокоен и всё так же привержен своей риторике. Только как у него родился подобный план, я не могу даже предположить. Американских фильмов он насмотреться не мог. Это в них уровень пафоса выше крыши.
— За время этого курса вы научитесь драться в воздухе с превосходящим по силам противником, предугадывать его шаги и побеждать, — сказал Барсов, и кубинцы ему поаплодировали стоя.
У Гнётова челюсть отвисла.
— Помните, вы само олицетворение духа свободного кубинского народа. Как и ваш национальный символ — эль токороро вы не можете быть в неволе и под гнётом западного империализма, — буквально прокричал эту фразу Барсов и кубинцы зааплодировали ещё сильнее.
Переводчица, наверняка, была поражена харизмой Марика. Пора бы ему уже заканчивать, а то он так рекорды Фиделя Кастро побьёт. Правда свою самую длинную речь лидеру кубинского народа предстоит ещё произнести.
— А теперь о главном. О том, кому предстоит вас учить, — начал Марик и подмигнул мне.
Вот сейчас начнётся!
— Ваш инструктор обладает необходимым боевым опытом и навыками, — произнёс Марик и показал мне, чтобы я подошёл.
— Родин, а ну, делай, как он говорит. Видишь, кубинцы ждут выхода, — шепнул Гусько и подтолкнул меня.
Если уж играть, то играть до конца. Шёл я к трибуне медленно, будто мы и, правда, снимаем один из известнейших фильмов про авиацию.
— Он один из лучших лётчиков советских ВВС. О его подвигах слагают легенды, — продолжил Барсов.
Ох, и переигрывает Марик! Переводчица сама уже начала верить в его слова. А кубинцы смотрят, как я иду к трибуне, буквально затаив дыхание.
— То, чему он вас научит, позволит вам победить, — продолжил Марк. — Среди его наград орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги». А самое почётная — золотая медаль Министерства обороны.
Кубинцы были просто поражены. Завидев, как я приближаюсь к трибуне, они резко поднялись со своих мест и выпрямились.
— Представляю вам старшего лейтенанта Родина, — сказал Марик и сделал шаг назад.
Ему осталось мне ещё какой-нибудь позывной придумать, вроде «Орла» или «Выхухоля». Тогда точно всё совпало бы.
— Спасибо. Добрый день, прошу садиться, товарищи, — сказал я и кубинцы сели на свои места.
Барсов забрал с трибуны свои бумаги. А он и, правда, готовился! У него на листах был сценарий расписан.
Гнётов, Гусько и Марик вышли на улицу, а меня оставили с обучаемыми.
Передо мной и, правда, уже не молодые офицеры. Интересно бы сначала узнать об их квалификации.
Бегло опросив всех через переводчика, я понял всю глубину проблемы, стоящей передо мной. Эти лётчики имеют налёт на МиГ-21 в районе 40–50 часов. До этого они летали на Л-29 и МиГ-17. Это, конечно, не так уж и плохо.
Вот только бороться им предстоит с «Миражами-Ф1», которые имеют определённое преимущество перед МиГ-21. И чтобы его нивелировать, нужно бы владеть техникой явно не на 40–50 часов. Этого я от них скрывать не стал.
— И как мы поступим? — спросил у меня темнокожий кубинец по имени Кампос Лопес.
— Всё просто — будем летать много. Отрабатывать тактику именно против «Миражей» и учиться их побеждать. Попутно будем учиться бомбоштурмовым ударам, — ответил я.
— Вы будете один с нами летать? — спросил менее темнокожий с полностью лысой головой и усами Хорхе Бенитес.
Правильный вопрос задал этот усатый капитан.
— Нет. Из нашего Центра кто-то ещё будет, — ответил я.
— А, компанеро Барсов может нас учить, если у него будет возможность? Такие регалии у этого офицера! — спросил Бенитес, и все кубинцы его поддержали.
Интересно, что же он им тут наплёл⁈
— Скорее всего — да. У него найдётся время. Товарищи офицеры, предлагаю сделать перерыв.
Ко мне тут же подошла переводчица, выпучив карие глаза.
— Товарищ старший лейтенант, вы не могли бы пройти со мной к вашим командирам?
Глава 17
Жгучая красотка выглядела весьма рассерженно, когда мы удалялись с ней от кубинцев. Мои подопечные пока что пошли осматривать МиГ-21, громко разговаривая на своём испанском языке. Что-то уловить в их беседе мне было сложно, хотя я и поставил себе задачу некоторые термины при обучении пояснять на их родном языке.
— Товарищ Родин, давайте я вам кое-что расскажу сейчас, — сказала лейтенант-переводчик, когда мы отошли на несколько метров от кубинцев. — Вы отдаёте себе отчёт, что вы здесь устроили?
Она остановила меня и начала сверлить своими карими глазами. Скулы у девушки пульсировали, но это так мило смотрелось на её красивом личике!
— Не напомните, как вас зовут? — решил я немного сбить начальный порыв переводчицы.
— Мила Григорьевна Андреева. Давайте не отходить от темы, — сказала девушка и слегка пригладила волосы. — Вы понимаете, что наврали с три короба нашим кубинским товарищам? Ещё и меня заставили переводить весь этот бред.
