— Если горбатый волк пришёл на защиту своих детей, как я смогу вас оставить? — удивился шаман.
Командир наш слегка успокоился. Его люди нуждались в отдыхе, многих ещё мучали раны, и соблазн отъесться и подлечиться был слишком велик.
А ещё его соблазняло обещанное колдунякой оружие. Пусть это будут только короткие мечи, но и они были нелишними.
Я мог ему немного помочь. Имелась у меня небольшая «демоническая» заначка с оружием. Но выпустить демона я опасался.
Тварь явно была голодна. Рассматривая нож, я видел — он потеет и истончается.
Выпустишь демона — придётся его подкормить. А кем?
Мне даже посоветоваться было некогда: лагерь просто бурлил жизнью. Всё-таки несколько дюжин взрослых мужиков — совсем не то, что подростки.
Дедушка Тин увёл Шасти в лес за травами. Симар таскал из леса ветровал — на дрова. Йорд и Чиен спорили с Айнуром и расставляли караулы, чтобы уберечься от внезапного налёта колдунов.
Наставники полагали, что лучше всех знают местность. Они лазили по окрестным горам, искали площадки, подходящие для дозорных.
Всё-таки наш лагерь был расположен очень близко и от города, и от караванной тропы. Незваные колдуны на драконах могли пожаловать к нам в любой момент.
Но Айнур был хорошим воином и понял наконец, что перспектива засесть под самым носом колдунов — очень соблазнительная.
Отряд будут искать в горах, выискивая магией скрытую располагу, ведь колдуны знали, что уцелел ближник правителя, человек драконьей крови. А это был явный магический след.
Айнур понимал — его ищут. Но искать по одной только крови — очень непростая задача. И ведь не под самым городом, верно?
Главное — наладить систему оповещения. И вот здесь пока не срасталось.
Построить вышки мы не могли — это бы слишком бросалось в глаза. Айнур решил, что нужно отыскать естественные возвышенности у водопада или на ближайшей горе. И наблюдать оттуда за небом и лагерем.
Его воины тем временем сооружали две больших юрты, чтобы было где прятаться от воздушных патрулей. Да и просто спать. Народу у нас сильно прибавилось, а ведь ждали ещё волков и барсов.
Незур пока не вернулся, и покрывать юрты решили пластами кедровой коры. Этого материала в горах имелось в избытке.
Аилы было бы проще построить и покрыть, но они очень бросались бы в глаза. А вот крытые корой юрты — как раз для нищих зайцев, вроде нас.
Пока наставники бродили по окрестностям, я решил занятий не прекращать. Построил парней, стал возиться, обучая фокусам работы с мечом.
Это были совсем не те приёмы, которыми в совершенстве владел Камай, а дикая мешанина из ножевого боя моей родной реальности, самообороны, айкидо и самых грязных приёмов уличной драки.
Искусство Камая требовало многолетних тренировок, его не набрать в пару месяцев. И я, махнув рукой на красоту движений, учил парней сражаться за жизнь всеми возможными способами. Швырять в лицо противнику песок, бросаться в ноги, выбивать оружие палкой, нападать всем скопом на одного.
Мои ученики — каждый в отдельности — были слабее взрослого мужика. Но уже вдвоём могли успешно противостоять вооружённому воину. Если он, конечно, не был мастером драконьего меча.
Я показывал приём, старшие повторяли. Младшие пока только смотрели. А то за ними не уследишь.
— Видели, как надо? Ну а теперь представьте, что вас сбросили с волка на землю! — спрашивал я, прохаживаясь перед шеренгой старших, как заправский Йорд. — Как обезоружить врага?
Как выбить меч, я показывал вчера. Кто-то догадается повторить?
Догадались. Я покивал — молодцы. И задал следующий вопрос:
— А как выбить нож?
Вот тут уже мои бандиты начали переглядываться. Драться умели многие.
— Нападайте на меня! — разрешил я.
Багай бросил палку, изображавшую меч, и вытащил нож, глядя мне в глаза весело и нахально.
Ножами мальчишки учатся владеть с детства. Это серьёзная игрушка.
Месяц назад я бы потребовал взять щепку. Камай не умел биться ножом — не царское это дело. Но мои умения постепенно проросли в его тело. И я спокойно пошёл на Багая с пустыми руками.
Бросок! И «охотник» засопел, изображая обиду.
— Чё быстро-то так? Я не понял!
Пришлось повторять медленно: сделал захват, увёл руку с ножом, выкрутил запястье.
— Ух ты! — обрадовался Багай. — Кима, иди, попробуем!
— Оставь раненого в покое! — Я не разрешал поединков, когда один из противников был откровенно слабее. — Возьми из младших кого.
Младшие прямо запрыгали, выражая немедленное желание.
Удивительно, как все здешние мальчишки хотели учиться. Но вот что будет, если такому дать в руки смартфон? Он тоже потеряет интерес к жизни?
— А самый мелкий — сумеет выбить у меня нож? — спросил Багай, вытаскивая из шеренги одиннадцатилетнего Такора.
Парнишка был младше всех, но характер имел совершенно упоротый — в драке мог и зубами вцепиться, отстаивая своё место в мальчишеской вольнице.
Старшие его не задирали. У них был некий внутренний устав драк: младшие могут драться между собой в полную силу, старшие тоже. Но старшие с младшими — нет.
Багай мог выписать Такору подзатыльник, оттащить от противника. Но не драться с ним. И сейчас младший сгорал от нетерпения — ему хотелось драться с Багаем. А поединок был единственной возможностью напасть на старшего.
— У тебя — наверное, да. А вот у воина… — я с сомнением покачал головой. Кивнул: — Пробуйте.
К сожалению, у мелкого не вышло и с Багаем. Всё-таки Такор был совсем мальчишкой. Разве что укусить.
— А другой приём есть? — озабоченно спросил Лойчен.
Старшие держали младших в узде, но и заботились о них. И искренне переживали, когда у тех что-то не выходило.
— Есть, и много, — кивнул я. — Но младшим не покажу, в них совсем мало веса. Для них есть другая тактика — увернуться, убежать. И она тоже работает.
— Убегать? Мне⁈ — возмутился Такор.
— Не убегать, а убежать. Осознанно, — поправил я. — А как только опасность миновала, возвращается и бить, чем умеете.
— А нож? — умоляюще спросил Такор. — Ну, покажи? Самое простое?
— Ладно, — сдался я. — Попробуем пару приёмов. Может, что-то получится. Нападайте на меня все по очереди! Будем смотреть, что подойдёт!
Я кивнул младшим. Они тут же выстроились друг за другом. Глаза горели: «А я? А мне показать?»
Последним пристроился Кима. Пришлось прикрикнуть на него:
— Я же сказал — это не для раненых! Иди отдохни в юрту! Ты больше всех уже напрыгал!
Кима обиженно заморгал, закусил губу, но сдержался. Побрёл к юрте, уже наполовину закрытой корой.
А я стал безжалостно швырять младших, отбирая у них ножи.
Старшие веселились, я присматривался, решая, какой приём выбрать для самых слабых и лёгких.
— Ну, ты и силён, братишка! — раздался вдруг за спиной очень знакомый голос.
— А рубаху-то всю изодрал! — ответил ему ещё один, тоже очень знакомый. — Нехорошо!
Этот голос я бы узнал из тысячи. Но откуда?
Мальчишки мои вытаращились от удивления. Я обернулся.
Память не подвела, в десятке шагов от нас стояли: мой приятель-охотник Истэчи и мой брат Темир!
— Ничего себе, Айнур дозоры наладил! — захохотал языкастый Багай. — Тут-то волки лесные и разгулялись! Ну, вы, блин, даёте!
— Мы не волки, — развёл руками Темир. Он был в чистой кожаной рубахе, в лёгкой куртке, украшенной мехом. Среди мальчишек в потрёпанной одежде он выглядел королём. — Мы — барсы!
— Страшные! — подтвердил Истэчи. — Страшно скучали по Каю. Прямо до хрена скучали! Ичин говорит — сиди в лагере! Майман говорит — сиди! — Приятель забористо выругался, припоминая мне весь мат, который вырывался у меня в первые дни пребывания в военном лагере барсов.
Я сгрёб его в объятья. Вот же памятливый, зараза! Я, значит, сдерживаюсь, а он мне сейчас всех мальчишек испортит!
Темир навалился третьим, сжимая в объятьях нас обоих. Он был повыше и покрепче, совсем уже взрослый по здешним меркам.
