Мама Ишико какое-то время шла молча, а потом призналась:
— Я так испугалась, когда увидела, что нас преследуют…
— Всё хорошо, — успокоил я женщину. — Мы в безопасности.
— Ты такой смелый! — с восторгом произнесла мама Ишико.
«Смелый, но глупый, — подумал я. — И зачем я потащил сюда маму Ишико? Подверг её опасности…»
С другой стороны, откуда ж я знал, что в городе вот такая обстановка.
Ладно, в случае чего будет что предъявить отцу.
Вскоре мы вышли на улицу, ведущую к нашему дому, и я расслабился. Тут на нас точно никто не нападёт. Можно спокойно подумать, из чего сделать ножны. По-хорошему нужны две деревянные плашечки и полоски кожи. Где бы их взять? Интересно, у предыдущего хозяина были ножны? Вот ведь, и не сходишь, не спросишь.
Да ладно, сделаю сам! Уж с ножнами-то справлюсь. Найти бы подходящие материалы. Сейчас придём, и засяду за изготовление ножен.
С этими мыслями я открыл перед мамой Ишико калитку во двор.
Едва мы вошли в дом, как отец спустился по лестнице.
— Рассказывай! — приказал он.
— Что тебя интересует в первую очередь? — спросил я. — То, что на нас с мамой Ишикой сейчас напали и мы только по счастливой случайности не пострадали?.. Или что-то другое?
— Что ты городишь?! — взбесился отец. — Кто мог на вас напасть?!
— Это так, — тихо, но твёрдо сказала мама Ишико. — На нас напали человек десять. Простые люди, бедняки. Чего они хотели, не знаю. Мне показалось, что убить. Кизаму меня защитил…
Я восхитился, как коротко и точно мама Ишико описала всё, что с нами произошло. А я-то наивно полагал, что она ничего не замечает!
Отец хотел что-то возразить, но запнулся. Зыркнул на маму Ишико, на меня и уже другим тоном выдал:
— Не надо ходить где не следует!
Но я не дал ему очернить нас и выгородиться самому, сказав:
— Вообще-то мы шли днём по улице города, за порядком в котором следишь ты.
Отец потёр подбородок, задумчиво посмотрел на нас и вдруг развернулся и пошёл по лестнице вверх.
Едва отец ушёл, как мамочки и няня запорхали и защебетали:
— Кизаму, сыночек ты, наверное, проголодался?
Как бы да. Но даже если бы нет, не отказался бы — очень уж вкусно няня Омоко готовит. Пока я умывался и переодевался, женщины накрыли стол.
Вдохнув чудесные ароматы, я поспешил к столу.
Не успел я взять палочки, как на кухню вошёл отец.
— Кизаму, пойдём! — приказал он и вышел.
Я с сожалением положил палочки и рисовую булочку, от которой уже успел откусить, и отправился за отцом.
Он поднялся на второй этаж и, не оборачиваясь, пошёл в самый конец коридора.
Мне не оставалось ничего иного, как пойти следом.
Отец открыл дальнюю дверь на той же стороне, что и моя комната и подождал, когда я войду.
— Сядь! — он подхватил стул у стола и выставил в центр комнаты.
Я сел. Мне было интересно, что он задумал и зачем вызвал на разговор.
Он прошёл и сел у стола.
Я сидел, развалившись и задрав ногу на ногу.
Отец посмотрел на меня и не стал делать замечания, только покачал головой. Что я, конечно же, расценил, как мою маленькую победу. Ничего, это только начало!
Я молчал. Ждал что он скажет. Не я его позвал, а он меня, вот пусть и говорит. А я посмотрю, буду отвечать или нет.
— Ты в последнее время изменился, — сказал отец.
Я пожал плечами и ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Да, изменился. Но его заслуги в этом нет.
— Что ты делал сегодня в храме? — спросил отец.
— Помогал, — ответил я.
Не дождавшись больше ничего, отец спросил:
— Что именно делал? Чем помогал?
Я, нагло глядя в глаза, ответил:
— Спроси у верховной жрицы. Если она сочтёт нужным, то расскажет.
— Она всегда всё мне рассказывает, — завёлся отец с полуоборота.
— Вот и спроси.
Отец, было дёрнулся, но потом расслабился, и взгляд его снова стал холодно-отстранённым.
— Почему пропустил школу?
— В храм ходил.
Пока отец думал, что ещё спросить, я, заранее зная, какой будет ответ, с усмешкой спросил:
— Ты говорил, верховная жрица тебе всегда и всё рассказывает?..
— Всегда, — отец кивнул.
— А она сказала тебе, что я теперь тоже владею магией?
Если отец и хотел что-то спросить, то он про всё забыл. Он сидел и смотрел на меня самым охреневшим взглядом, какой только может быть.
— Значит, не сказала, — подвёл я итог с усмешкой.
Мне было очень интересно посмотреть на реакцию отца. И он меня не разочаровал. Реакция была яркая и очень эмоциональная. Однако отец быстро взял себя в руки:
— Как это произошло? — спросил он, его голос дрогнул.
— Ты про благословение? — как бы не понимая, спросил я.
Отец кивнул.
— Это случилось, когда я в последний раз лежал в лечебнице.
Моя безобидная фраза про лечебницу вызвала ещё больший эффект, чем весть о магии. Отец соскочил и рванул к двери:
— Что за безмозглые дуры! Я же приказал этим курицам, чтобы духу твоего не было в этой чёртовой храмовой лечебнице! Как они посмели?! Сейчас я им мозги вправлю!
Я тоже подскочил и заорал:
— Стоять!
Я вдруг представил, как отец орёт или даже замахивается на маму Ишико. Допустить этого я не мог. Именно потому и проорал то, что проорал. Хоть это и нарушение субординации.
Хотя о чём это я? Какая нафиг субординация?
Отец, уже взявшийся было за дверную ручку, опустил руку и повернулся ко мне:
— Что ты сказал? — спросил он.
Я конечно мог повторить, но не стал. Сказал лишь:
— Ни мамочки, ни няня тут ни причём. Мне стало плохо на улице и прохожие отнесли меня в лечебницу. Там и произошло благословение.
Я не стал рассказывать отцу о другом даре, полученном раньше в пещере при помощи сэнсэя Макото и Ёсико. И о том, что был на стене — тоже. Незачем ему знать об этом. Достаточно про официальный дар. Тем более, что, если отец припрёт верховную жрицу, она скажет только про моё умение управлять людьми. Про карту и демона она не знает. И никто не знает, даже Ёсико.
— Кто знает об этом? — спросил отец. — Кто знает, о том, что ты теперь владеешь магией?
— Ты, я, верховная жрица и мамочки с няней, — ответил я.
Про Кинпатсу и его семью говорить не стал, незачем подвергать их опасности. Пусть живут спокойно.
— Отлично! — Отец облегчённо выдохнул. — Забудь, что у тебя есть дар. И чтобы в храме я тебя больше не видел!
Вот это финт! Я всего ожидал от отца, но только не этого! Я бы не удивился, если бы он орал, топал, кинулся драться. Да что угодно! Но не того, что он попытается скрыть мой дар.
— А как же академия магии? — растерянно спросил я.
Я уже планировал паковать вещи, чтобы отправиться вместе с Кинпатсу и Ёсико в академию магии, а тут такой номер! Да, отец, удивил!..
— Какая академия магии? — вспылил он. — Ты что, идиот? Никакой академии!
— Что? — уточнил я. — Так ты меня не отправишь?
— Нет, конечно! Я пока ещё в своём уме.
— Но я хочу туда!
— Мало ли кто что хочет?! — хмыкнул отец и пошёл к своему стулу. — Теперь мне понятны все изменения в твоём поведении. — отец перешёл на деловой тон: — Но ничего, мы с этим разберёмся. Я скажу всем, кто знает про твой дар, и они забудут об этом. Никто не узнает, что ты владеешь магией. Никто! Можешь идти.
— Вот так просто? — Вместо того, чтобы выйти за дверь, я тоже сел на стул.
— Да, так просто! — ответил отец. — Как бы то ни было, ты мой сын. И ты останешься дома.
Как я его сейчас ненавидел! Он ломал все мои планы. Но фиг я ему это позволю!
— Ладно, сам ты никому не расскажешь, — начал я. — Женщин запугаешь, и они не скажут. Но ведь есть ещё я.
— А что ты? — не понял отец.
— Ты всерьёз думаешь, что я буду молчать?
— Если не дурак, то будешь! — отрезал отец. — Можешь идти. У меня есть ещё дела…
— Не надо меня недооценивать, отец, — я встал со стула. — Я сделаю так, чтобы все в городе узнали о том, что ты лицемерная сволочь! И что ты отправляешь других в академию, а своего сына выгораживаешь!
