Алексей Переяславцев - Негатор

– С такого расстояния ленту не различаю. Но думаю, соглядатай. Если бы хотел ввязаться в драку – уже давно догнал.

Я уже деятельно взводил арбалет.

– Сейчас и проверим. Через четверть мили – поворот в нужную нам сторону. Если и он повернет – наверняка соглядатай. А что тогда делать будем, командир?

– При таком транспорте избавиться от хвоста мы не можем. Бросать наши телеги со всем добром – и того глупее. Значит, будем или валить, или брать живьем. Второе предпочтительно.

– А ведь тут недалеко то место, что ты присмотрел для засады. Вот и пригодилось.

Дождавшись моей приготовленной позиции, я подаю знак «Внимание, опасность!» тем, что впереди. Сарат увидел, тихо сказал что-то Ире, и она погнала лошадку вперед к кустам, где и планировалось спрятать транспортное средство. Места хватило бы на пять телег. Туда же направил нашу вторую телегу Тарек, а я сам, подхватив арбалет, укрылся в стрелковой ячейке. Планировалось, что Тарек с луком должен был передать телегу и бежать ко второй огневой позиции, но только если противник не будет его видеть. Кусты могли бы скрыть передвижение.

Сидеть в моем укрытии было адски неудобно. К тому же я понимал, что наиболее опасная задача не у меня, а у напарника: я-то уже в укрытии, а ему еще до него добежать. Отдать должное – он успел.

Вот он – наша цель. Нас он не видит, не видит и нашего транспорта. Это его пока что не беспокоит, перед ним спуск, и можно предположить, что на спуске мы прибавили скорости. Но на всякий случай он переходит на рысь. Его конь наклоняет голову вперед – прекрасно, мне удобнее стрелять. И я стреляю.

Разряженный арбалет – в сторону. Бегом к всаднику, уже начавшему валиться вбок. Подхватить его: он не должен разбиться при падении. Но и за руками следить.

Стрела попала не совсем туда, куда я хотел. Пробито легкое, судя по звуку. Похоже, долго он не протянет. Значит, надо допросить быстро.

– Кто вы и зачем за нами следили?

– Пател-ил. Управляющий доктора Шхарат-ана. Он владелец этих земель. Получил приказ.

Похоже, ему трудно говорить длинными фразами.

Тарек встревает в допрос – видимо, навыки бывшего разведчика берут верх над субординацией:

– На каком основании был выдан приказ?

– Я навел хозяина на мысль. Что вы незаконно живете на его земле. И что вы производите что-то.

– Почему вы пришли к такому выводу?

Молчание.

– Он долго не проживет, у него внутреннее кровотечение. Но я могу попробовать продлить его жизнь.

Ирина! Ведь у нее же был ясный приказ: ни в коем случае не подходить. Так, разбор полетов я тебе гарантирую, девонька. Но не сейчас. И все равно странно: говорить такие слова в присутствии больного – грубейшее нарушение врачебной этики. Впрочем, наша целительница, вероятно, не давала клятву Гиппократа, или какой там ее аналог здесь имеется.

Эге, а у девицы, похоже, имеется длинный зуб против этого типа. Вон какая улыбочка – ну точно людоедка, добавляющая последнюю щепотку пряностей в любимое блюдо.

По моему знаку Ирина достает из своих закромов кувшинчики и коробочки. Настойка на рану, легкое касание мазью.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы продлить твою жизнь.

Улыбка становится еще более широкой и еще менее приятной.

– Я тебя узнал. Ты племянница.

– Кое-чему научившаяся от, – непонятное слово.

Я вклиниваюсь в их диалог.

– Ирина, отставить разговоры. Вы не ответили на вопрос.

– Я вычислил вас. Вы посетили россыпь и нашли что-то ценное. Я думал, что вы не маг. Что кто-то другой погасил сигнальный амулет. А это были вы. Моя главная ошибка. И я анализировал ваши покупки в городе. Вы покупали вещи. Производственного назначения. И еще, что вы живете недалеко. И еще ваши дела с Морад-аром. Что-то очень ценное. Иначе он бы с вами не имел дела.

Будь ты неладен, он потерял сознание. И явно скоро умрет. А труп уже ничего не расскажет. Или расскажет? Но в моей команде некромантов нет… А вот у местных органов защиты правопорядка таковые, возможно, и найдутся.

– Кто знает, как можно сделать так, чтобы покойник уже ничего не рассказал?

У Тарека методы не из сложных:

– Изрубить на мелкие кусочки, всего и делов. Или, еще лучше, сжечь тело. Утопить тоже можно, но желательно поглубже.

У Ирины свой вариант:

– Есть один отвар. Вообще-то он для, – непонятное слово, – но если по принятии внутрь в течение суток больной умрет, то ни один некромант ничего сделать не сможет. Смешать его с болеутоляющим, ложки за глаза хватит. Хотя на него расходовать болеутоляющее…

Все понятно, наша славная медицинская работница с куда большей охотой напоила бы раненого болеусиливающим.

– Он не сможет выпить – без сознания же…

– У меня – выпьет.

– Подвожу итоги. Изрубить нельзя, будет слишком много крови, ее найдут. Сжечь – потребуется слишком много дров, их заготавливать нужно. Топить просто негде, река далеко. Отвар – единственный наш вариант. Ира, действуй.

Целительница оказалась права. Ложка отвара была выпита почти без трудностей. Взгляд пленного прояснился – видимо, в лекарство был добавлен стимулятор.

– Какие еще силы находятся под командованием хозяина?

– Десяток охраны. Не маги. Хорошие воины. Магов нет. Он не терпит рядом магов. Меня – и то с трудом. Защитных амулетов много. Всех не знаю.

– Вы бакалавр?

– Так и не стал. Этим он и поманил. Обещал содействие на экзамене и деньги на обучение.

Старо. Морковка перед носом ослика.

Тарек снова встревает:

– Кто еще выполнял разведывательные и контрразведывательные функции у Шхарат-ана?

Вот всем вопросам вопрос. Нет, мне еще учиться и учиться у этого ветерана.

– Никто. Я один. Такого, как я, – мимолетная злорадная усмешка, – он еще не скоро найдет. Он хороший маг, но думать не умеет. Не знает, что есть у него во владениях. И не узнает. Хорошие кристаллы. И вы не узнаете.

Последние слова пленный выплюнул вместе с кровью. Ноги слабо двинулись и застыли. А на лице застыла слегка презрительная гримаса шахматиста, увидевшего в безнадежном положении этюдный путь к ничьей.

Могилу рыть не стали – очень уж почва была каменистая. Просто оттащили тело в распадок и завалили камнями.

Разумеется, мы забрали амулеты и деньги – последних было совсем не так и много. А вот среди амулетов один привлек мое внимание. Он был с гранатом.

Похоже, на сегодня мы исчерпали запас приключений. Ничуть этому не огорчаюсь. И без того все мы устали. Все, разборы полетов, поиски, выявление и наказание отложим на завтра. Впрочем, нет. Ирине дать задание: передать Сарату, чтобы подобрал дом подальше, где он и будет хранить свой настоящий усилитель.

Утро – оно всегда вечера мудренее. Вот с утра и начнем мудрый и проницательный разбор полетов.

– Так, команда. Все по лавкам, слушаем внимательно. Вчерашнее боестолкновение в целом закончено в нашу пользу. Но это не по причине наших знаний и умений. – Я хотел употребить выражение «всеогромная крутость», но не знал, как перевести. – Единственными членами нашей команды, кто достоверно не сделал ни единой ошибки, были лошади. Разберем по порядку возрастания вины. Сарат-ир!

– Слушаю, командир!

Однако, парниша кое-что усвоил из армейских порядков. Уже неплохо, но говорить об этом пока не будем.

– С учетом своего нового статуса мог бы поактивнее участвовать в планах. Отныне на тебе повышенная ответственность именно в магической части, поскольку из нас ты самый знающий. Однако недостаток инициативы – это то, за что можно получить лишь не более замечания. С тобой все.

Кажется, он ожидал большего разноса. Так и слышу его мысленный вздох облегчения: «Пронесло!»

– Тарек-ит!

– Слушаю, командир!

Вот этот верно знает, что есть армейская дисциплина. Хотя, судя по послужному списку, придерживается ее не всегда.

– Недостаток инициативы в планировании. Мог взять стрельбу на себя – тогда мы получили бы полноценного «языка», а не смертельно раненного. Вместе с тем благодарность за наблюдательность – заметил слежку.

Кажется, я чего-то сказал не вполне то. Упустил чего, что ли? Но исправлять сейчас не будем.

– Ирина-ма!

– Слушаю…

До полного понимания устава ей еще как через Атлантику в корыте. А есть ли здесь Атлантический океан?

– Тебе было приказано сидеть в двуколке и не вылезать оттуда?

– Я целительница. Мое место среди раненых и пострадавших.

Смотри-ка, а у девчонки свое мнение имеется! Ну, это мы пресечем.

– Ты не только и не столько целительница, – добавляю жесткости в голос. – В первую очередь ты хранительница наших секретов, которые ни в коем случае не должны попасть к противнику. Именно из этих соображений ты получила приказ. А ты ему не подчинилась.

– Я оказалась на месте и оказала вам помощь при допросе, – глаза полны слез, но все еще хорохорится. – И потом, я сначала увидела, что он смертельно ранен, а вы двое целы, и уж после побежала.