Правда, на сей раз стена заставила Миху лишь отступить. От ледяных стрел он отмахнулся. И оказалось, что клинок крошит этот лед весьма даже неплохо.
А еще, что сегодня что-то изменилось. В нем, в Михе. И дело даже не в том, что он больше не чувствовал слабости. И усталость отступила. Нет. Скорее уж сами движения его стали мягки.
Плавны.
И осторожны. Дикарь тихо заворчал, оттесняя Миху. А тот не стал сопротивляться. Но не исчез. Он словно бы наблюдал. Со стороны. За магом, который казался невозмутимо спокойным. Но Дикарь видел.
Слегка сощуренные глаза.
Легкое движение плеч. Тонкие кисти, которые застыли неподвижно, но пальцы шевелятся, выплетая невидимую сеть. И та вдруг вспыхивает над головою Михи, чтобы, застыв на долю мгновенья, обрушиться живым огнем. И пламя скользит по клинку, падает на руку, обжигая, принося мучительную боль.
Но Дикарь боли не боится.
И рычит.
Меч разбивает пламя, как и огонь, чтобы схлеснуться с тонкой змеей плети. И та пытается вырвать, выкрутить клинок.
Не выходит.
Это похоже на танец. Но Миха никогда не умел танцевать. Он вообще отличался поразительной неуклюжестью. И спорт – не его тема. Любой. А тут… главное, не мешать.
Делать то, что он умеет.
Смотреть.
Запоминать. Улавливать легчайшие движения силы. Те, которые не ощущает Дикарь. В какой-то момент танец ускорился, а огня стало так много, что он заполнил весь подвал. И в нем, мерцающая, переливающаяся всеми оттенками серебра, фигура мага показалась нереальною.
Миха сделал шаг.
И еще.
А когда в руке Винченцо появился клинок, радостно заворчал. Дикарь… он не слишком жаловал всю эту магию. Но вот честный бой – совсем иное.
И клинки действительно запели, взрезая плотный раскаленный воздух. Сталкиваясь друг с другом. Сперва осторожно, пробуя чужую силу. Но с каждым мгновеньем ускоряясь. И голоса их завораживали. Один был тонким и нервным. Он словно спешил доказать.
Другой гудел.
И возражал.
И кровь, которая пролилась на древний камень была правильной платой.
- Двигайся! – рявкнул маг почти в лицо. – Быстрее! Так, как учили!
Там, на круге. В месте, которое Миха, казалось бы, забыл. А Дикарь вот вспомнил. И взревел, усиливая нажим. Он больше не пытался щадить мага.
Да и тот не просил пощады.
Только губы облизывал. Раз за разом. И дышал тяжело. И… и когда все вновь изменилось? Тело пронзила быстрая боль. А потом Миха понял, что звуки стали четче. Запахи. Цвета же словно поблекли.
- Стоп! – Винченцо выбросил клинок, с трудом отбивая удар. – Да остановись же ты!
Острие вспороло воздух, коснувшись щеки мага. И алая кровь взбудоражила. Дикарь заворчал, предвкушая…
Стоп.
Это маг. Он не друг, но и не враг. Надо остановиться.
Дикарь не хотел.
Надо.
Он нужен. Он не будет убивать. Он отступает. Быстро. Шаг за шагом. И отступление похоже на бегство, пусть даже кое-как маг и держится. Но ясно же, что кое-как. И мерцающий доспех, что покрыл его, почти не спасает. Почему-то клинок Михи взрезает этот доспех.
Стоп же… так и вправду убить недолго.
Удержать.
И маг падает, пытается подняться…
Стоп!
Твою ж мать! А Миха знал, что ничем хорошим это не закончится. Но усилием воли он перехватывает тело, останавливая удар. Клинок падает, пусть не на мага. И скрежещет остывающий камень.
- Я… - Миха дышит тяжело и говорить тоже сложно, будто в глотке ком ваты. – Я ведь… п-предупреждал.
- Да ну тебя на… - вполне искренне отвечает маг, становясь на четвереньки. Он сплюнул на пол, но густая слюна повисла на нити.
Красная.
- И тебя туда же, - Миха тоже опустился на пол, потому что мышцы дрожали. Мелко так. Мерзко. – Что ты, что твоя сестрица… вы оба долбанутые.
- Ты даже не представляешь, насколько, - маг все-таки сел.
Икнул.
И сидел несколько минут, пытаясь отдышаться.
- Магистр говорил, что ты не сможешь оборачиваться, - наконец, Винченцо заговорил снова. – Надо же. Ошибся.
- В смысле?
Миха потрогал лицо.
И… что-то с ним было не то. Определенно. Правда, зеркал в этом зале не оставили. Кожа жесткая. И бугристая. Или не кожа, а… чешуя?
Похоже на то. И шее есть. Руки… руки как руки, разве что и вправду пальцы мелкой чешуей покрылись, а сквозь нее то тут, то там шерсть пробивалась.
- Твою ж… я красавец.
- Просто неотразим, - подтвердил Винченцо. – Но пока не пройдет, лучше тут побыть. А то ведь не поймут.
Сказал и лег.
На грязный пыльный камень. Ладно, не очень пыльный, поскольку вся пыль сгорела, но оттого не менее грязный. Миха пощупал рубаху, которая опять пестрела прорехами, и подумал, что это еще выяснить надо, что грязнее – он или пол.
И тоже лег.
- А оно пройдет?
- Должно. В теории, - уточнил Винченцо, вытащив знакомую флягу. – Пить будешь?
- Опять отвар?
- А то как же.
- Вот когда закончится все, нажрусь, - Миха флягу принял и ополовинил одним глотком, подумав, что, то ли он привыкать начал, то ли в нынешнем обличье вкусовые рецепторы работают хуже, но горечь почти не ощущалась. – До поросячьего визга.
- Мечты, - Винченцо тоже сделал глоток. – Я так давно хочу… а оно все никак. Не заканчивается.
- Сочувствую. И это… - Миха согнул руку, отметив, что когти не исчезли, но даже будто больше стали. – Твоя сестрица у меня ночевала.
- Она говорила.
- Не в том смысле, извращенцы…
- Почему?
- Потому что, - пробурчал Миха, то убирая, то выпуская когти. Для интереса царапнул одним клинок. На рукояти осталась глубокий след.
И на лезвии.
- Она просто спала. И когда уходил, тоже.
Маг повернул голову и поглядел так, с интересом.
- Да не в том смысле… обычно спала. Легла на бочок и заснула. Похрапывала даже. Хотя нет, вру. Такие не храпят. Вот. А все остальное у вас в голове. И не только у вас, наверное. Слухи пойдут.
- Они уже ходят.
- Теперь еще больше ходить станут. Но жениться я на ней не буду!
- Я уже понял.
- Ты.
- И она тоже. Поверь. Миара вообще понятливая.
- Жаль, что стерва.
- Иначе не выжить. Не порти клинок! – маг дотянулся и хлопнул по руке. - Знаешь, сколько он стоит?
- Понятия не имею, - честно признался Миха. – Надо вставать?
- У тебя еще не прошло.
- А как пройти?
- Ты у меня спрашиваешь? Я обычный человек.
- Скажи еще, что нормальный.
- Относительно.
Ага. Знать бы еще, относительно чего.
- Судя по всему, это боевая форма. Ты ведь должен про нее что-то знать.
Должен. В теории. Но не Миха, а Дикарь. Только он, кажется, немного обиделся, что Миха не позволил ему убить мага. Нет, ну несерьезно же! Одно тело на двоих.
И жить надо в мире.
И желательно, не с чешуйчатою рожей. На чешуйчатых бабы с подозрением смотрят.
Этот аргумент Дикарю был понятен, хотя… там, дома, все наоборот. Ни одна женщина не отказала бы тому, на кого снизошло благословение Великого духа.
Но это там.
Благословение, стало быть? И сон вспомнился. Костер. Шаман. Зверь огромный.
Великий дух.
Михе дозволено было увидеть его. А это не все воины могут. И даже отец Дикаря, который был сильным воином и тоже умел принимать иной облик, Духа не видел. Силу – да, принял.
Хорошо.
А убрать это как?
Просто… только больно. Немного. И потом тоже надо приспособиться, потому что все меняется. Запахи гаснут. Звуки тоже. А вот мир расцветает красками. Даже здесь, в подвале, их много. И надо привыкнуть. Миха закрыл глаза, привыкая.
- Расскажи, - попросил он мага. – Раз уж все одно лежим.
- О чем?
- Хрен его знает. О чем-нибудь. Отвлечься надо… я сон видел. Странный. Сперва твоя сестра… в общем, не важно, - Миха вовремя осекся, подумав, что, наверное, не стоит вываливать так уж все и сразу. Захочет – сама расскажет. – Короче, она петь стала. Типа колыбельную. И я заснул.
- Дом видел?
