— Чем ты так заинтересовался? — спросила Верочка, заметив, как я не свожу глаз с неё.
— У меня редко женщины в комнате, расчёсывают волосы.
— Да⁈ И сколько же женщин тут было? — напряглась Вера.
— Пока только ты одна, — произнёс я, и девушка зарядила в меня талмудом «Техники пилотирования».
Если не считать случайного прихода сюда Алёны Буяновой или, возможно уже Мендель, то я не соврал.
— Кстати, ты готов к поступлению? ВЛК серьёзное будет, — предупредила меня Вера.
— Мне даже интересно, откуда ты про серьёзность врачебной комиссии узнала?
— Я же из авиационной семьи. Плюс кое-что поспрашивала на будущей работе. В этом году поступление будет очень непростым. Но, зная тебя, ты теорию, практику и даже собеседование пройдёшь. Остаётся только ВЛК, — сказала Вера и отложила в сторону расчёску. — Тебя точно ничего не беспокоит?
Она, как будто знает об этих незначительных болях и моей прошлой медкомиссии, когда меня едва не списала супруга Хрекова.
— Милая Верочка, всё у меня…
Мои слова были прерваны неожиданным стуком в дверь. Сегодня у меня прямо аншлаг на посещения!
Быстро накинув на себя майку и спортивные штаны, я подошёл и открыл дверь. Посетителем оказался мой «компанеро» Барсов.
— Долго идёшь, Серёга! — весело ухмыльнулся Марк, откусывающий пирожок.
— Не стоит торопиться жить. Чего хотел? — спросил я, не открывая полностью дверь.
— А ты чего там скрываешь? — прищурился Барсов и сделал глубокий вдох носом. — Я тебя понял — запотевшие окна, взъерошенные волосы и запах женского парфюма. Ничего не упустил? — ехидно улыбнулся Марик.
— Браво, Ватсон! Ты потренироваться в дедукции пришёл? — спросил я.
— Неа. Вот возьми, — протянул он мне небольшой флакон с мазью. — Кубинцы сказали, что она поможет спине маэстро Родио.
— Ты им зачем рассказал? У меня ничего не болит, — возмутился я.
— Ты думаешь, отошёл в сторону и никто ничего не видел? Может, у тебя и ничего серьёзного, но вернуть спине изначальное состояние нужно попробовать.
О медицине наших кубинских товарищей я слышал только самые лучшие отзывы. Начнём лечение с этого зарубежного препарата с интересным названием «Матасанос».
— Переводится, как «знахарь», — кивнул я на лекарство.
— Тебе виднее, — подмигнул мне Марк.
— Спасибо, — поблагодарил я Барсова и он, откусив пирожок, удалился к себе.
Закрыв дверь и вернувшись на кровать, я поймал на себе строгий взгляд Веры Полосовой. Она ещё при этом постукивала своими коготками по столу.
— Что⁈ — спросил я.
— Тебя точно ничего не беспокоит? — настойчиво повторила свой вопрос Вера.
— Вот этот взгляд меня беспокоит, — сказал я, кивнув в сторону девушки. — Ты сейчас об этой мази?
— Само собой. Почему ты не сказал, что спина у тебя болит? — села рядом со мной Вера, взяв за руку.
— У меня ничего не болит. Иногда есть небольшой дискомфорт, но это крайне редко. Вот мне, на всякий случай… — улыбнулся я, но девушка перебила меня.
— Сергей, это не шутки. Ты собираешься в испытатели, а там серьёзные нагрузки.
— Здесь не меньше.
— Но там больше. Это сейчас ты молод и можешь потерпеть. А что потом?
— Потом будет всё хорошо. Даже не переживай за это, — ответил я и обнял Верочку.
— Ой, да как же за тебя не переживать⁈ — прошептала она. — Ты, как и многие до тебя, живёшь мечтой о полётах, сверхзвуке и больших высотах. Хоть что-то, может, удержать тебя на земле? — спросила Вера, посмотрев на меня своим чарующим взглядом.
— Не знаю как что-то, но вот кто-то может попробовать. По крайней мере, сегодняшним вечером, — тронул я кончик носа девушки, взял на руки и положил на кровать.
Наутро следующего дня я пошёл к Гнётову со своими предложениями по поводу форсирования подготовки кубинцев. Времени у меня было немного, поскольку до начала предполётных указаний нужно было внести изменение в полётное задание.
На сегодня мы уже запланировали несколько вылетов с воздушным боем два на два. Вот только всё там было стандартно. Так, в реальном воздушном бою быть уже не может.
Застав своего врио командира эскадрильи в рабочем кабинете за чтением «Правды», я рассказал ему о планируемых мной изменениях. Причиной всего этого я назвал мой скорый отъезд в Циолковск. Вот только Гнётов, выслушав меня, отреагировал не совсем так, как я планировал.
— Родин, тебе делать нечего? Чего ты лезешь в утверждённый, при твоём участии, между прочим, план со своими изменениями? Там какие полёты сегодня запланированы? — спросил Григорий Максимович, убирая газету в сторону.
Газета как раз была открыта на странице с заметкой про войну между Англией и Аргентиной за Фолклендские (Мальвинские) острова.
— Сегодня пара на пару на средних и больших высотах, — сказал я.
— Ну, так зачем изобретать велосипед, Сергей? Ты думаешь, что за такой короткий срок их вообще можно чему-то научить? — потряс новым полётным заданием Гнётов.
— Можно и нужно. Или мы их просто как животных тут на убой готовим⁈ Это люди, Григорий Максимович. У них и семьи есть, вообще-то, — стоял я на своём.
— Ты мне ещё про долг расскажи. У нас с тобой долг перед Родиной, а не перед другими странами, — вышел из-за стола Гнётов.
— Это вы сейчас про интернациональный долг? — спросил я. — Мы его уже с вами выполнили. Недалеко тут — «за речкой». Или где-то ещё нужно?
— Вон видишь газету, — указал Гнётов на тот самый номер «Правды». — Везде мы нужны. Ох, и недолго нам с тобой отдыхать придётся! Эти НАТОвцы просто так с нас не слезут. Везде будут стараться укусить страну. Да что там страну⁈ Они как гидра, расползающаяся по всему свету.
Что верно, то верно. Советский Союз тоже поддерживал по всему миру коммунистические режимы. Вот только везде, где появлялся, строил и защищал.
— Давайте к нашему основному вопросу, Григорий Максимович. Я ещё раз настаиваю на изменении задания.
Гнётов походил взад-вперёд, обдумывая моё предложение.
— Сергей, это ничего не изменит. В реальном бою у них шансов мало. Пока наверху не примут решение об отправке в Анголу МиГ-23, они не смогут на равных бороться с новыми «Миражами», — сказал Максимович, ещё раз просмотрев задание.
— Но шансы есть. Вы и сами это признали только что, — ответил я.
— Иди, маэстро, — улыбнулся Гнётов. — Я с командиром решу вопрос по поводу изменения высот и задания.
— Есть. Спасибо, командир, — ответил я.
— Врио, пока ещё, — поправил меня Максимович.
— Ничто не вечно, — громко сказал я, выходя из кабинета.
После предполётных указаний, пригласив к обсуждению офицеров боевого управления, я объяснил замысел боёв.
— Я лечу с Бенитесом в паре. Марк с Лопесом. Определяемся, кто первыми взлетает и уже начинаем обсуждать тактику. Диапазон работы от земли до 5000 метров, — сказал я и среди кубинцев послышались удивительные возгласы после того, как им перевела Мила мои слова.
— Мы не готовы к такому, — покачал головой темнокожий Хорхе Бенитес.
— Я так не думаю, — поправил я его. — Сначала работаем на разных каналах. Перед началом боя переходим на общий. Всем ясно?
По жребию, мне и Хорхе выпало взлетать первыми. В этом есть небольшое преимущество, поскольку ты уже знаешь первоначально направление появления оппонентов. Только вот в нашем случае погода в районе планируемого полёта была не очень хорошей.
— Разведчик погоды дал над Чарвак облачность от 400 до 3000 метров. Сплошную, — сказал ОБУшник, с которым мы отрабатывали замысел.
Суть его была в том, чтобы прийти в район работы и распустить пару. Один снижается на предельно-малую высоту и ждёт команды от напарника на выполнение выхода для атаки. Тот, кто выше, выполняет роль приманки и выводит оппонентов в нужную точку. Тут же второй выполняет выход из «засады».
— Это плохая погода, маэстро, — не соглашался на мой план Бенитес. — Тебе сложно будет выполнить набор через облака.
