— Мы работали, как нас учили. Не отстаём от противника и держим его на линии огня, — сказал Рауль Фалькон.
— Держать держите, но вы забыли три главных постулата, — вступил в разговор Марик, но тут же замолчал и продолжил ковыряться травинкой в зубах, сидя на бомботаре в «позе лотоса».
— Верно, коллега. Высота, скорость, манёвр — все помнят? — спросил я, и кубинцы закивали головой. — Всё, как и на МиГ-17. Только здесь чуть скорость выше и противник сильнее.
Дальше я повторил те характеристики, за счёт которых можно и нужно выигрывать у «Миражей».
— Скороподъёмность у нас лучше. Высотные характеристики и тяга на форсажных режимах не значительно, но тоже больше. Тяговооружённость почти равна. Единственное условие — никаких виражей.
— Видишь «Мираж» — не становись в вираж, — весело сказал Марик и я согласился с его высказыванием.
Тем более, что уже говорил эту присказку недавно.
— Так что запомните — никаких установившихся режимов с «Миражом» и его пошагового преследования. Всегда старайтесь увести его вверх. Он резкой потери скорости ой как не любит, — ответил я и на этом сегодняшний лётный день решили закончить.
После того как нас привезли к штабу, меня остановил Бенитес.
— Маэстро, я сегодня ошибся, — сказал они на ломаном русском. — Мы ещё будем бои делать?
— Обязательно, Хорхе. Ими и ударами по наземным целям и будем дальше заниматься, — ответил я.
— Вы настоящий пилото советико. Продолжайте нас так учить. Мы очень вам рады, — сказал Бенитес и крепко пожал мне руку.
— Грасиас, — ответил я и Хорхе заспешил в микроавтобус.
У дверей штаба со мной едва не столкнулась Карина. Девушка куда-то бежала сломя голову и чуть не упала при виде меня.
— Сергей! Я так рада… в смысле, думала, ты уже уехал с работы, — сказала блондинка.
— Ты так за мной торопилась? — спросил я.
— Вообще-то нет. Мне… парня одного перехватить надо. Ну, сам понимаешь, кадровые дела, — неуверенно ответила девушка, слегка покраснев.
Значит, точно бежала за мной. Думала, что уехал на микроавтобусе. Теперь только вопрос — зачем бежала?
— Не догнала? — улыбнулся я.
— Да ну его. Сам придёт, если нужно, — стеснительно улыбнулась блондинка, поправляя воротник своей блузки.
— Само собой. Ты заходишь? — открыл я дверь штаба, пропуская вперёд Карину.
— Ага. Там, кстати, на тебя телеграмма пришла. У Трефилыча в папке. Ты к нему подойди, он тебе даст посмотреть, — сказала девушка, облизнув верхнюю губу.
Наверное, из школы испытателей прислали. Надо подняться и почитать.
— Спасибо, — ответил я и жестом показал Карине проходить.
— Да я тут постою! Подожду этого… засранца, — натянуто улыбнулась блондинка.
Только я переступил порог, как меня за плечо ухватила женская рука.
— Серёжа, ты прости. Я знаю, что это по-дурацки звучит. Пойдём в кино сходим? Ну, или просто погуляем? Просто посидим? — начала тараторить Карина.
Эх, милая девушка. И ты в меня влюбилась, что ли? Что ей ответить — ума не приложу.
— Карин, я не хочу тебя обижать, но я несвободен, — ответил я.
Она медленно убрала свои пальчики с ярко-красным маникюром и отступила.
— Вот так сразу? И даже шанса мне не дашь? — спросила девушка.
— На мне мир мужчин не закончился. В нашей части есть много достойных ребят. Иногда надо и голову поднять, да по сторонам посмотреть, Кариночка, — улыбнулся я.
— У меня так скоро голова закружится, если столько буду по сторонам смотреть, — расстроилась девушка. — Спасибо, что хоть честен. Другой бы воспользовался.
— Всё у тебя будет хорошо. Я, кстати, удачу в этом отношении приношу, — сказал я и зашёл в штаб.
Ох, уж эти женщины! Каждая из них — отдельная история, да ещё и с открытым финалом.
Трефилович был на своём рабочем месте, когда я пришёл в отдел кадров.
— Родин, вот тебе телеграмма. Читай, ознакамливайся и собирайся, — улыбнулся он, протягивая мне телеграмму.
С трепетом в душе, я взял этот листок жёлтой бумаги. Это и, правда, был вызов на поступление в школу.
— Здорово! И когда мне там нужно быть? — спросил я.
— Переверни. Там написано. Я так далеко не читал, — ответил майор Балтин.
На обороте было написано, что с собой нужно иметь и дата прибытия. Я взглянул на календарь и понял, что это всего через четыре дня.
Обучение кубинцев я не успею закончить.
Глава 18
Я продолжил изучать присланную мне бумагу и даже не заметил возвращения в кабинет Карины. Трефилович дал ей пару распоряжений, а сам рассказал мне о работе испытателя и самом Циолковске.
— Ох, и на опасное дело ты соглашаешься, Родин, — покачал головой Балтин.
— Мне ещё поступить надо, Трефилыч, — ответил я, переписывая себе в блокнот адрес общежития, где мне надлежит разместиться.
— Сейчас такой бум в авиационной промышленности. Испытателей не хватает, а полётов очень много. Техника развивается очень быстрыми темпами, — сказал кадровик, просматривая документы.
— Вот он и будет её развивать. Всё получится, поступит и… к нам больше не приедет, — расстроено вздохнула Карина.
— Тю! Там процесс долгий, дочка. Сейчас поедет, медицину пройдёт, а затем у него будет подготовка. Там же так написано? — спросил Трефилович, указывая на телеграмму.
— Всё верно, — подтвердил я.
Телеграмма в принципе была с указанием на отправку старшего лейтенанта Родина для подготовки к поступлению. Что это такое, пока не совсем понятно.
Я почему-то представлял себе вступительные испытания по аналогии с лётным училищем. А здесь этот подготовительный курс выглядит странно.
— Эх, жаль, что только кубинцев доучить не сможешь, — сказал Трефилович. — Не расстроятся?
Через четыре дня нужно быть в Циолковске, а обучение с лётчиками острова Свободы будет ещё длиться неделю. Надо бы за этот короткий срок дать им максимально возможные знания. Придётся форсировать подготовку.
Вечером в общежитии, я сел за повторение авиационных дисциплин. Всё же в испытательной работе не всё решают твои практические навыки и количество свободного места на парадном кителе.
В дверь тихо постучались. Обычно ко мне в рабочие дни может зайти только наша дежурная Васильевна с вопросом не видел ли я, кто курил в коридоре. Откуда она во мне увидела стукача, ума не приложу.
Подойдя к двери, я учуял знакомый запах, который не смогла скрыть эта деревянная перегородка между мной и моей… гостьей. Невероятное сочетание розы, фиалки и ещё каких-то цветов. А ещё небольшие нотки персика. Так пахнет только Верочка.
Открыв дверь, я тут же попал в объятия своей девушки. Долгий и нежный поцелуй, резкие движения для того, чтобы быстрее освободиться от одежды. А главное — громкий удар дверью, которую я с трудом смог закрыть на ключ.
Какая там аэродинамика или конструкция летательного аппарата, когда ты занимаешься любовью со своей девушкой! Полчаса безудержной страсти, и вот вы с ней без сил смотрим в потолок общаги.
— Сергей, а ведь мы даже не поздоровались, — запыхавшись, сказала Вера, поглаживая своим аккуратным ноготком меня по груди.
— Да⁈ — удивился я и занял позицию сверху. — Ну, привет, Верочка, — посмеялся я.
— И тебе не болеть, — крепко обняла она меня, прижимая к себе. — Я так рада, что у тебя получилось в Москве с Кутаховым. Когда поступать ехать?
— Через четыре дня. Уже телеграмма пришла, — ответил я.
— Прекрасно. И мне нужно домой к этому времени. У мамы спину прихватило сильно. Она курс реабилитации проходит… — начала рассказывать Вера, и у меня жутко нос зачесался в этот момент.
Не сказать, что меня сильно беспокоила моя спина. Редко есть боли, как это было последний раз, но пока терпимо. Главное слово в этом случае «пока». Нужно что-то с этим делать.
Вера надела одну из моих рубашек, и стала расчёсывать свои волосы. Я же пока находился в некой прострации и любовался девушкой. Слишком грациозны были её движения расчёской и глубокие вдохи, от которых вздымалась упругая грудь.
