Как в селе без зельевара определяют, будет ли ребенок?
— Ну так как всегда… Пришли те самые дни — значит, не будет. — Она испытующе посмотрела мне в глаза и понизила голос: — А коли хочешь их вызвать, то мы и без зельевара травку знаем. Только за ней надо в горы идти.
И женщина посмотрела в сторону приграничных гор.
— Если тебе надобно, то будь осторожна, друид наш Зиновий ой и злился, когда ловил баб с лихоцветом. Краснел весь, как рак, слюной брызгал, — прошептала она совсем тихо и коснулась моего плеча. — А я думала, что ты денег в долг хочешь взять.
— И что вы с этим лихоцветом делали? Отвар или настойку?
— Нет, ну что ты… — Матрена бросила короткие взгляды по сторонам. — Подвешивали над кроватью у ног. Три ночи так поспать, и все вернется на круги своя.
— Спасибо, Матрена, — сердечным тоном ответила я и спохватилась. — Вот, специально для вас я отвар приготовила. Перед сном четверть чашки выпейте, и спать будете крепко-крепко.
— Не надобно мне зелье, Настенька. Толку пытаться обхитрить судьбу, все равно ничего не получится, — замотала головой соседка. — Будем потихоньку жить, как живется, а помрет лес, и мы помрем.
Она протопала в сени и вернулась с большой банкой молока.
— Вот, специально для тебя отлила вчера, а ты не пришла. Оно уже подкисло немного, ты еще дня два подожди, и будет простокваша.
Отказываться я не стала. Взяла банку, поблагодарила и направилась прочь.
***
Отвар от бессонницы, от которого отказалась Матрена, я поставила в погреб. И решила наведаться к Софии Дмитриевне сразу, без оглядки на Матвея Ивановича. В конце концов, я его жене приготовила лекарства — и что, мне теперь прятаться и выжидать, чтобы их отдать?
Ну уж нет!
Положив два пакета со сборами и две бутыли с отварами в холщовую сумку, я направилась к ближайшему дому.
Во дворе никого не было. Я постучала в дверь и, робея, потянула ручку на себя. За три дня я еще не успела привыкнуть, что можно просто так зайти к соседям в дом.
— Добрый день, — громко произнесла я, открывая дверь в гостиную. — София Дмитриевна, я принесла вам лекарства.
— Здравствуй, Настя!
София Дмитриевна выглянула из-за одной из дверей и направилась мне навстречу. Взяла у меня из рук пакет и скосила взгляд в сторону кухни. Из которой сначала послышались шаги, а потом и вовсе появился Матвей Иванович.
— Матвей, не спеши ругаться! — подняла она ладонь вверх. — Настя подобрала мне травы вместо тех негодных лекарств, которые врач в городе выписал.
— И что, от этого она перестала быть зло́деем?
— Я не злодей, — вздохнула я и заговорила повышенным голосом: — Я ничего плохого не делаю. Мы с Игнатом сами пострадали от Блинцовки. Она не только сад нам испортила, но еще и слухи про меня распускает. А сама сирот в детдоме обворовывает!
Я прикусила язык, но было уже поздно.
— Игнат мне говорил про сад, — сложил руки на груди Матвей Иванович. — А про детей что конкретно?
— Ну, здание в запущенном состоянии… — промямлила я, но мужчина нахмурил брови. — Она ткань, выделенную им на пальто, себе присвоила.
— Не хотите герцогу запрос на расследование отправить? — оживился он как-то странно.
— А толку от него?
— Есть толк! Я уже разов двадцать писал, и все проблемы, кроме двух, разрешились в мою пользу. Если хотите, я могу и от вашего имени написать.
— Нет-нет, — замахала я руками. — Я подумаю, как с ней по-доброму обойтись.
— Можно с нашим новым друидом поговорить. Он, правда, молоденький совсем, но за дело ухватился крепко, — в голосе Матвея Ивановича прозвучало одобрение. — Во всем хочет, чтобы его участие было.
— Да, ко всему свою руку прикладывает, — повторила за мужем София Дмитриевна. — Оно и неплохо. Не то что Зиновий, которого ничего не волновало, кроме Загорья и контрабанды лихоцвета.
— Я попробую, спасибо за подсказку, — постаралась я ответить бодро и заинтересованно.
Только бы он внял моей просьбе и не стал писать на самый верх про козни Блинцовки. Не хватало еще внимания подручных герцога ко мне и к нашему с Игнатом саду… А вот то, что Элиан такой амбициозный, может сыграть мне на руку: скорее всего, он предпочтет проводить свои расследования в одиночку.
— Так я и думал! Так я и знал! — тихонько захлопал в ладоши Матвей Иванович.
Я отвлеклась от грустных дум и озадаченно посмотрела на соседа.
— Ты о чем? — нахмурилась София Дмитриевна.
Она сейчас укладывала сборы в свою кастрюльку и, похоже, тоже не ожидала такой экспрессии от своего мужа.
— О том, что не могла внучка Олимпия Ладиславовича быть зло́деем, не могла! Я мог бы и сам догадаться, что это поклеп Блинцовки. Мог бы!
Мы еще немного поговорили. Я рассказала Софии Дмитриевне, как готовить отвары, и собралась уходить.
— Если нужна помощь, вы приходите. — Определенно, Матвей Иванович окончательно сменил гнев на милость. — Всем, чем смогу, окажу помощь.
Я еще раз поблагодарила и вернулась домой. Работы у меня было непочатый край.
Глава 27
Сказать, что Матрена потрясла меня своим фатализмом, было нельзя. После нашей первой с ней встречи внутреннее я уже была готова к подобному повороту. Хорошо, что в поселке больше десятка домов и, если Матрена не хочет поправлять свое здоровье, найдутся другие жители, которые станут моими покупателями. Как София Дмитриевна, например.
Громко лязгнула входная дверь. В гостиной раздались неуверенные шаги. Терпкое алкогольное амбре с нотками укропа разлилось в воздухе, и у меня защекотало в носу.
