угнаться. И я без проблем был готов признать, что первый столп Золлы куда быстрее меня. На Земле я был вынужден полагаться на быстроту и ловкость из-за своих габаритов, теперь из-за них же мне пришлось от скорости отказаться.
Но с какого-то момента я был готов поклясться, что ни один противник, примерно схожий со мной по уровню, тем более человек, не сможет победить меня в состязании грубой силы. И я старался всячески поддержать это преимущество. Даже обзавёлся оружием, максимально подчёркивающим мою колоссальную мощь, отказавшись таким образом от любых перспектив в плане скорости.
И вот субтильный и невысокий парень, выглядевший так, будто только возвращается с пляжа, отправил меня в полёт первым же ударом. Однако я не ощутил унижения, как во время боя с той же Ялианой.
Скорее наоборот, наблюдая за удаляющейся землёй, я почувствовал невероятное возбуждение и азарт. Уж слишком давно я не встречал противника, который смог бы действительно побороться со мной на моём же поле.
Последним был предыдущий владелец моего молота, главнокомандующий авангардом имперской армии. А все, с кем я сталкивался после того, как вернулся на фронт, либо довольно быстро умирали, попытавшись столкнуться со мной в лоб, либо старались перебить мою силу какими-то своими методами, вроде скорости, магии или скрытных атак.
Рей же был будто бы создан специально для того, чтобы разбить мою уверенность в собственной превосходящей силе. Сгруппировавшись и крутанувшись вокруг собственного же молота, без точки опоры слишком массивного, чтобы я мог его реально сдвинуть, я приземлился почти в двадцати метрах от своего противника.
И когда взглянул на него вновь, стало понятно, что даже продемонстрированная им до этого мощь — далеко не предел.
Рей, оставаясь в своей стойке, поднялся на пару метров над землёй. Вот только это была не левитация и не магия ветра. Мана вокруг него, отчётливо видимая даже обычным зрением, сложилась в шестиметровую коренастую фигуру с шипастыми кулаками, полностью повторявшую его стойку. Сам парень при этом завис в груди иллюзорного воина.
Мы с ним были почти одних габаритов, я — чуть повыше, он — чуть пошире в плечах и помассивнее. Но по сути, если не обращать внимания на само тело Рея, я встретился с кем-то, которому мог смотреть прямо в лицо. Впервые, кажется, с того момента, как я перерос Рахиру.
И не приходилось сомневаться: если Рей даже без визуализации этого иллюзорного воина смог отправить меня в полёт своим ударом, то теперь каждая его атака будет способна рвать мою плоть и дробить кости. Тем более с учётом очень опасно выглядящих шипов на кулаках иллюзии.
Из-за молота я при этом оказывался в очевидном проигрыше по скорости. Также вряд ли смог бы защититься от всех ударов из-за того, что у меня была только одна рука. А защита Рея теперь наверняка стала только сильнее.
Я за последний месяц неслабо вырос по сравнению с тем временем, когда спарринговался с Ялианой.
Были накоплены немалые объёмы маны, которых в критический момент хватило бы не только на платформы, но и на парочку более весомых приказов.
СИЛА «сердец» поглотителей шестых и седьмых эволюций, пожранных мной, позволила мне окончательно свыкнуться с огромным весом молота.
А межмировая энергия-таки запустила, хотя пока и не завершила в моём теле процесс перестройки печени, благодаря чему моя выносливость стала ещё больше, а устойчивость к ядам достигла почти полного иммунитета.
К сожалению, несмотря на всё это, я не мог не признать, что в текущем состоянии шансов на победу у меня не было никаких. Однако у меня ещё оставался один козырь, который я специально берёг для ситуации наподобие этой. Дары двух Майигу, которых я убил за этот месяц.
Они оба были слабее Лидграба. Но благодаря своему второму ядру количество силы Дара, что я смог пожрать, в итоге оказалось больше, чем я получил от чёрного волка.
Большой минус был в том, что оба эти Дара были стихийными. Один — огня, второй — тумана. И мне, никогда не использовавшему настоящей магии, с ними было куда сложнее управляться, чем с обычным Даром чистой силы.
После убийства оригинальных владельцев этих Даров я постарался хотя бы примерно разобраться в том, как их правильно использовать. Отщипывал по крошечным кусочкам и экспериментировал, проверяя самые разные идеи, которые могли прийти мне в голову.
Однако в итоге уровень контроля, который стал мне доступен, вряд ли составил даже десятую долю от того, на что были способны оригинальные владельцы. Тем не менее, это не значило, что два эти Дара были совершенно бесполезны.
Я нашёл способ применения для них обоих. Одновременно простой, чтобы мне хватило способностей не облажаться при использовании, но при этом достаточно эффективный, чтобы реально повлиять на исход даже битвы на моём уровне.
И сейчас был как раз тот момент, когда придуманная на коленке тактика должна была пройти проверку на прочность.
Дар тумана прыснул из моего тела во все стороны, за считанные секунды окутывая всё поле густой, будто молоко, закрывающей солнечный свет взвесью.
Я сам в этом тумане не видел буквально ничего, перед глазами была лишь серость и даже поднесённая к лицу рука лишь едва-едва угадывалась по очертаниям. Так что Рей, если только его магия не давала какое-то сверхъестественное восприятие, тоже сто процентов оказался полностью ослеплён.
Вот только у меня были особенные глаза, позволявшие даже в непроглядной пелене тумана чётко видеть его благодаря способности видеть энергию. А потому, хотя этим трюком лишил себя возможности видеть само поле боя, я разом получил над противником огромное преимущество.
Второй же Дар, Дар пламени, напротив, не должен был сделать и шага за пределы моего организма. Благодаря появившемуся в сердце «сердцу» я теперь мог по желанию ускорять или замедлять кровоток, а также искусственно создавать эффект адреналинового допинга за счёт резкого разогрева крови.
При максимальном разогреве моя кровь приобретала температуру в районе ста пятидесяти градусов по Цельсию. Если бы гоночная машина могла описать свои впечатления от впрыска в топливо закиси азота, думаю, это было бы очень похоже на то, что испытывал я.
Однако путём довольно рискованных, на самом деле, экспериментов, я выяснил, что даже этот эффект можно дополнительно усилить. Нужно было «всего лишь» заставить кровь почти что вскипеть с помощью Дара огня.
Её температуры при этом становилось достаточно, чтобы расплавить свинцовую пулю, а я на полном серьёзе начинал чувствовать, будто горю изнутри. Правда, ради экономии Дара я ещё никогда не поддерживал этот процесс дольше секунды, и не имел ни малейшего понятия, что произойдёт с моим телом при более продолжительном использовании.
Что же, сейчас и узнаем.
В груди будто бы раскочегарили кузнечный горн и горячая магма хлынула по венам, наполняя тело жаром и новой энергией. А следом я влил в перекачиваемую сердцем кровь Дар пламени и он в секунду растёкся по телу, принося боль, но её сразу почти напрочь смело волной невероятной эйфории.
Молот в руке вдруг показался лёгким, будто игрушечным, а тело словно и вовсе перестало весить хоть что-то. Появилось пьянящее чувство всесильности, будто я способен абсолютно на что угодно и Рей — лишь крошечное препятствие на моём пути.
Если бы не затаившаяся до поры боль, отголоски которой я продолжал ощущать, я бы, возможно, даже действительно поверил в это. Но боль была, и хотя ощущалась совсем-совсем слабо, она помогла мне не потерять концентрацию.
И когда я вынырнул из пелены тумана, впечатывая молот в наспех выставленный блок Рея, я всё ещё помнил, что сражаюсь не с букашкой, а с сильнейшим из моих врагов.
На этот раз одними царапинами он уже не отделался. Рука магического воина повисла плетью, кажется я вывихнул ему локоть. И, похоже, Рей делил с созданной иллюзией не только движения, но и повреждения.
Несмотря на то, что мой молот даже не коснулся фигуры внутри иллюзорного воина, я отчётливо увидел, что и рука человека тоже пришла в негодность. Правда, праздновать было ещё рано.
Крутанувшись вокруг своей оси, использовав импульс, который я придал ему ударом молота, магический воин нанёс мне размашистый удар тыльной стороной кулака в лицо. Я успел в последний момент отдёрнуть голову, чтобы не испытать все прелести этой атаки,
