но шипы на костяшках прочертили четыре глубоких борозды по правой щеке, распарывая её до самой челюсти.
Параллельно Рей резко встряхнул левой рукой, вправляя вывих, фактически, одним лишь напряжением мышц. А затем нанёс удар в корпус уже этой рукой.
На этот раз я успел выставить молот для блока. И благодаря тому, что сейчас атака уже не была направлена снизу-вверх, даже не подлетел в воздух. Лишь отъехал на несколько метров, прочертив по земле две глубокие борозды.
Едва успел стабилизировать свою стойку, как пришлось спешно уходить в сторону, уходя от направленного в подбородок удара. Рей, рванувший за мной, атаковал стремительным апперкотом.
К счастью, из-за тумана он не смог достаточно точно рассчитать дистанцию. И затверженный за тысячи часов тренировок нырок с приседом на заднюю ногу позволил избежать превращения моей челюсти в дуршлаг.
В ответ я, скрутив корпус, ударил молотом Рея прямо в живот, и выставленный левый локоть его не спас. Наконец не только я, но и мой противник оказался оттеснён назад, вынужденный пятиться, скрючиваясь от боли в ушибленном прессе. И теперь уже я бросился за ним, не собираясь отдавать инициативу обратно.
Даров у меня было примерно на две минуты, и за это время всё должно было решиться. Иначе я останусь перед Реем совершенно беззащитным.
Две минуты, отделяющие смерть от победы над одним из сильнейших людей на планете, пошли.
Бой против Лидгарба поставил меня на самую грань. Я был на волоске от смерти и чудом избежал гибели.
Но ни тогда, ни когда-либо ещё, кажется, с самого появления в этом мире я не чувствовал настолько всепоглощающую усталость.
Сердце бешено колотилось, грозя выскочить из груди, и уже никаким образом я не мог успокоить его биение. Лёгкие полыхали, каждый вдох ощущался так, будто мне на грудь заехал БелАЗ. Мышцы дрожали будто у больного последней стадией Паркинсона. Глаза заливал едкий вонючий пот. Во рту словно раскинулась целая пустыня Сахара.
Было такое чувство, что за эти жалкие две минуты я прожил разом минимум пару недель бесконечных тренировок на самом пределе своих возможностей. Держаться и не падать мне помогали лишь молот, на который можно было опереться, как на трость, и банальное упрямство.
Я просто не мог проиграть, находясь так недалеко от победы.
А победа действительно была близка. Потому что Рей, похоже, находился примерно в том же состоянии, что и я.
Иллюзорный воин, не только повторявший его удары и шаги, но и полностью копировавший всё, что происходило с человеком-Майигу, уже не стоял в чёткой боевой стойке. Он, наклонившись вперёд, тяжело и с натугой дышал, удерживая перед собой дрожащую правую руку. Левую я сломал.
Похоже, его магия тоже не была рассчитана на долгий бой. Ну, оно и не удивительно, учитывая невероятную мощь, которую он продемонстрировал.
Я умудрился выжить до сих пор только за счёт превосходства в скорости, достигнутом, несмотря на молот, за счёт поджигания своей крови. Потому что прочность его магии была куда выше даже моей «тройной» шкуры, и, если бы я пропустил хотя бы один лишний удар, сейчас вряд ли смог бы даже банально стоять.
Впрочем, и без того он успел неплохо меня потрепать. Сломанные, превращённые почти что в труху рёбра с левой стороны и разрыв левого лёгкого. Довольно серьёзное внутреннее кровотечение. Жуткая рваная рана на правом бедре, где шипы на его кулаке буквально сняли мне мясо с кости.
Однако я не остался в долгу. Помимо сломанной левой руки я мог записать в свою копилку раздробленную правую ступню, даже более серьёзное, чем у меня, внутреннее кровотечение и, судя по всему, сотрясение мозга.
Ни для меня, ни, похоже, для него, эти повреждения ещё не были смертельными. Но когда один из нас упадёт, обессиленный, его не будет ждать ничего кроме гибели.
В какой-то момент мы замерли после очередного обмена ударами. Туман уже развеялся, мы отлично видели друг друга. И вдруг мы оба как-то интуитивно поняли, что уже не можем держаться дольше. Ни я, ни он.
У обоих было ещё от силы несколько секунд. Потом его магия развеется и он останется просто измождённым травмированным человеком, а моё тело после исчерпания энергии Дара огня накроет жёстким отходняком, из-за которого я вряд ли смогу даже собственное тело в вертикальном положении удержать.
Сейчас всё должно было решиться, один должен был победить, а второй — проиграть. И проигрывать я не собирался.
Вся мана, которую я накапливал до сих пор благодаря пожранным магам и Майигу, а также благодаря второму ядру, собиравшему энергию на полях сражений, влилась в приказ силы. Аура Рея вспыхнула мощью, едва ли не превосходящей ту, что он показал в самом начале нашего противостояния.
И мы, сделав шаг навстречу друг к другу, сшибли его кулак и мой молот.
* * *
Я лежал на земле и глядел в небо. Волчий доспех вернулся в свой «гражданский» вид, маны поддерживать его превращение не было. Молот, из-за невероятной силы, вложенной мной в удар, погрузился в землю почти по рукоять и сейчас я при всём желании не смог бы его даже покачнуть, не то, что с места сдвинуть.
Я с трудом мог пошевелиться, встать на ноги сейчас казалось невыполнимой задачей, банально потому что я не чувствовал ног. Однако я не проиграл.
Рей, чья правая кисть в результате нашего столкновения превратилась в кровавое месиво, лежал чуть поодаль. Ровно такой же обессиленный, тяжело дышащий, не способный подняться, как и я.
А это означало мою победу, потому как в чём в чём, а в скорости своей регенерации я был более чем уверен. Восстановиться достаточно, чтобы доползти до противника и откусить ему голову я всяко успел бы быстрее, чем он успел бы исцелиться и добить меня.
И, нечеловеческими усилиями заставляя себя оставаться в сознании, я продолжал думать о том, как сделаю это. Как сожру его и получу огромную порцию маны, поразительный Дар и, возможно, даже часть энергии Закона Катриона. О том, насколько это будет вкусно и питательно, и насколько с помощью этого я смогу стать сильнее.
Думал, думал, думал…
— Работай на меня.
Рей аж закашлялся от такого неожиданного поворота событий.
— Чего? — наконец спросил он, прочистив горло.
— Ты слышал. Брось империю, переходи под моё командование.
— И зачем это мне? Говорю сразу, угрозы смерти на меня не действуют.
— Я и не собирался. Но ты ведь не последователь Палема, ты назвал господином Катриона.
— А это не одно и то же, по сути?
— Нет. Думаю, ты и сам об этом знаешь. Катрион спонсирует Палема, потому что ему кажется полезным его Дар войны, и потому что он считает, что с этим Даром Палем сможет захватить Тейю быстрее, чем кто бы то ни было. Но Катрион — максимально расчётливый сукин сын. Сам по себе Палем его ни капли не интересует и если найдётся кто-то сильнее, то без проблем откажется от одного фаворита в пользу другого.
— И ты хочешь стать этим фаворитом?
— Я хочу убить Палема. Спонсорство Катриона при этом меня мало интересует. Тем не менее, мы с ним общались однажды, и я знаю, какой он. И у меня нет никаких причин становиться его врагом, скорее наоборот. Мне нравится максимально деловой подход этого богомола.
— Ты ведь понимаешь, что твоя цель едва ли исполнима?
— Ты не первый, кто мне это говорит. Около полугода назад примерно то же самое мне сказал старик, находившихся на третьей ступени. Я тогда не имел даже силы второй ступени. Сейчас же я одолел тебя, последователя Катриона и, думаю, одного из сильнейших даже в империи.
— То, что ты смог пересилить меня, будучи Нейрагу — это действительно чудо. Но я понимаю в том, о чём говорю, чуточку больше, чем тот старик. И не просто так утверждаю, что Палема ты убить не сможешь.
— И почему же?
— Во-первых, потому что количество одарённых, с которыми он поделился Даром войны, исчисляется миллионами, а количество его последователей — сотнями миллионов. Его сила давно превысила всё, на что способны все остальные Майигу Тейи минимум на порядок. Может быть пока что он и далёк от уровня Руйгу, но он — существо, не имеющее себе равных в этом мире. А во-вторых, он — дракон.
— А это тут при чём?
— Драконы не просто так считаются королями монстров. Даже если не брать в расчёт его
