На стапелях стояло красивое судно. От уже виденных мной чахлых корабликов, что прибывали с промыслов и даже от вполне добротного казённого бота, оно отличалось не только размерами, но и наличием двух мачт. Настоящих, высоких, сложенных из нескольких деревьев, с реями на двух ярусах (стеньги пока стояли отдельно), хотя и с временными подпорками и растяжками вместо такелажа. Мне как человеку сухопутному это внушило уважение. Не ладья какая–нибудь древняя. Хотя, сказать по правде, кораблик был всё равно невелик.
– И на этот, чтобы с парусами управиться, сколько народу нужно, – пояснил Окунев, которому, судя по блеску глаз, корабль сразу пришёлся по душе. – Зато ход у галиота хороший, и волну лучше держит. От ветра опять же не так зависит, может и при боковом неплохо идти. Да и вместительность побольше, чем у шитиков. На таком и счастья попытать можно.
Пока мы рассматривали покупку, Чихотка где–то наверху разыскал старого корабельного мастера.
– Березин, Харитон Михайлович, – представил он старика уважительно, полным именем.
Тот, уже зная о гибели Рытова, вовсе не удивился смене хозяина, не стал выспрашивать подробностей сделки, а, наскоро оглядев нового владельца и коротко кивнув Окуневу, сразу перешёл к текущим проблемам.
– Когда снасти будут? – спросил он. – Видишь, мудрёнть, сидим тут без дела, мошку зазря кормим. Канаты нужны, парусина, железа кое–какого недостаёт. Дело–то нехитрое. Семён к весне обещал доставить, а иначе не успеем снарядить до лета.
– Раньше будут, – заверил я. – Только мне точно знать нужно чего и сколько привозить. У Рытова может и были какие записи, но я их не видел.
Мастер запустил руку в бороду. Хмыкнул.
– Ладно, поброди тут, а я пока покумекаю, прикину.
Тем временем на шум из домиков повылазили заспанные работники. Чихотка с Борькой, приметив знакомых, отправились к ним поболтать, а мы с Данилой и Окуневым обошли корабль. Корма оказалась обрубленной, набранной из досок точно донышко кадки. Между двумя махонькими оконцами, похожими на амбразуры, спускался рулевой привод. Никаких там балконов, резных колонн и прочих украшений. Галиот не галеон.
– Кстати, как собираешься наречь корабль? – спросил Данила, увидев пустоту в том месте, где по всем канонам следовало красоваться названию.
Вот ещё головная боль. Вообще–то моему вкусу соответствовали античные имена, но любовь к древности, как и к мифологии, ещё не укоренилась в империи. Все эти барышни– Юноны, Паллады и Авроры – дожидались лучших просвещённых времён. Пока же, как я успел понять, суда называли именами святых. Не слишком набожные, но жутко суеверные промышленники словно искали тем самым дополнительной защиты от стихии. Однако к моему появлению все козырные названия уже разобрали. Пётр, Павел, Николай, Георгий, Капитон… – эти имена давно на слуху.
– Я собираюсь снарядить много кораблей, – пораздумав, заявил я. – Очень много. Будем называть их по именам семидесяти апостолов, а первенца назовём "апостол Онисим".
Данила улыбнулся. Окунев едва заметно поморщился. Название явно не пришлось капитану по вкусу. Оно понятно – святой Онисим считался заступником пастухов, а не мореходов.
– Следующий будет "апостол Филимон", – успокоил я капитана. – А потом "Варнава", наверное. Чего–то я всех их и не упомню.
– Семьдесят? – буркнул Окунев. – Не много ли?
Была ли этому виной пережитая катастрофа, или мореход уродился таким серьёзным, но он воспринимал всё слишком буквально.
– Ну, с десяток я бы заказал, – сказал я. – Вот только бы найти, кто их построит. У Березина народу, я гляжу, маловато.
– Народу не только у Березина маловато, – заметил Окунев. – С кем в море–то выходить? Мы и на этот–то кораблик работников ещё не набрали, а ты десяток...
– Наберём, – отмахнулся я.
При виде корабля меня охватил оптимизм, и никакие проблемы не казались мне сейчас слишком большими.
– Кого наберёшь, голытьбу всякую? – заспорил Окунев. – А мне корабельные работники нужны, которые толк знают и опыт имеют. Я–то напротив рассчитывал отсюда кого–нибудь сманить. А мореходов на десяток кораблей ты где найдёшь? А для промыслов зверобои нужны. То–то!
– Придумаем что–нибудь. Главное – корабли. Без них и людей искать незачем.
– Пошли, поговорим с Березиным, – предложил Данила.
Мы обошли галиот с другой стороны и вернулись к мастеру.
– Погоди с расчётами, Харитон, – сказал Данила. – Тут новое дело образовалось.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что после рытовского заказа артель Березина собиралась разбежаться. Данила тут же предложил занять её долгосрочной работой. Мастер прикинул стоимость. Его работа обходилась недёшево. Однако если учесть мои возможности доставлять материалы по цене производителя, я спокойно укладывался в пять тысяч рублей за каждый корабль. В то время как прочим заказчикам точно такой же обошёлся бы в несколько раз дороже. Но главной проблемой оставались темпы постройки.
– Хотелось бы каждый год получать по два новых галиота, – заявил я. – Материалы проси любые – всё в срок доставлю, хоть из самого Петербурга.
– Два в год не построю, – сразу отказался Березин. – Дело–то нехитрое, но дерева не хватит, не из сырого же леса строить, мудрёнть? И людей смышлёных в обрез.
– Пусть по одному кораблю каждый год будет, – предложил Окунев сразу и мне и мастеру. – И то людей с трудом наберём…
– И по одному в год не получится, – возразил мастер. – Вот за два года один такой смогу строить. И уж краснеть не придётся. В эту зиму народ за лесом отправим, весной сплавим, распилим. А два лета сушить будем. Но зато уж корабль добрый получится, жаловаться не станешь.
– А нельзя ли сразу побольше дерева наготовить, чтобы потом разом два корабля заложить? – спросил я.
– Ну, тогда мы только заготовками и будем заниматься, мудрёнть, а строить–то когда? Лучше уж мерно работать. Без спешки.
Н–да. С такими темпами мои семьдесят апостолов обретут воплощение через сто сорок лет.
Данила, молодец, прочувствовав обстановку, достал водку, огурчики, луковицу. Мы забрались в недостроенный галиот и продолжили разговор. Скрепя сердце я согласился на одно судно в два года, но для начала хотел получить хотя бы ещё один корабль сверх рытовского.
– С двумя как–то надёжнее, – сказал я. – Не на Камчатку всё–таки собираемся, в Америку.
– Да ты не спеши, – убеждал Березин. – Куда спешить–то, мудрёнть? Пока на одном сходишь. А как вернёшься, глядишь, и второй подоспеет.
Эту "песню мудрого старожила" я уже слышал. И от Родионова, и от Зыбина. Что за напасть? Каждый считает долгом посоветовать мне, не торопиться. А мне трудно объяснить им, что американские земли не вечно будут вакантными. Европейцы не дремлют. А мелкой шайкой с единственным корабликом шесть тысяч вёрст берега не то что не удержать, но и не застолбить толком. Нет, мне нужен был целый флот.
– А если я людей в помощь пришлю? – предложил я.
– Кого ты мне пришлёшь, мудрёнть? Казачков, зверобоев или купчишек вон? – Березин кивнул на Данилу.
– Ну, хоть кого–нибудь, пусть на подхвате будут.
– Ладно, посмотрим, – сдался мастер. – Может, кто из них и смышлёный окажется. Может с других плотбищ кто–нибудь перебежит. Дело–то нехитрое. Вон Осип Леонтич корабль для Бичевина закончит, народ у него освободится. В общем, посмотрим. Железа и снастей ты, значит, привозишь. Дерева кое–какие запасы у меня есть, можно у того же Зинина взять, если что осталось. Так что один кораблик я, пожалуй, за лето построю. Но следующий только через год от первого будет.
Мы прикончили запасы спиртного и вернулись к делам. Мастер принялся перечислять необходимую номенклатуру и голова моя скоро опухла от изобилия незнакомых названий и допотопной системы мер.
– Ещё спутаю что–нибудь, – остановил я его. – Притащу в такую даль ненужный хлам. Ты мне лучше дай гвоздь или скобу, как образец, и скажи, сколько точно таких же надо доставить на каждый корабль. Глядишь, и пойдёт дело.
