цивилизованном мире, отдадим её в школу и займёмся воспитанием – авось выйдет из тэми толк: вон цифры до десяти за пять дней успела выучить и теперь увлечённо ходит и считает всё вокруг, ужасая и восхищая окружающих.
Проблема, конечно, ещё в том, что купцы, к которым можно попроситься пассажирами, появляются регулярно только на западном берегу острова, где большинство моих предполагаемых спутников объявлено в розыск. Надежды, что в обозримом будущем в устье Боо появится вохейский корабль, мало. Остаётся либо поиграть в партизан, тайно пробираясь до Мар-Хона, прячась в лесах или останавливаясь у надёжных людей (Огорегуй на недельной давности совете что-то об оставшихся на западе сторонниках тэми говорил), либо же для начала отправиться мне одному или в компании с Бакланом и Сектантом и договориться с купцами, чтобы они по дороге домой завернули в Бонхо за пассажирами.
Глава 10,
в которой всё идёт совсем не так, как рассчитывал наш герой. И даже он сам в итоге начинает действовать вопреки своим первоначальным намерениям
Два дня после этого я был как на иголках, строя планы дальнего путешествия в чудесные края туалетной бумаги и мыла. Вахаку, сопровождая свою малолетнюю госпожу, дважды появлялся в мастерских, но в присутствии Раминаганивы серьёзный разговор заводить я не решался.
Не зная, как поговорить со здоровяком наедине, предлагаю ему самолично поучаствовать в изготовлении обещанного ножа. Внимание Солнцеликой и Духами Хранимой, к счастью, удалось направить на Атакануя, который возился с экспериментальным образцом самогонного аппарата.
В промежутках между качанием мехов выкладываю Вахаку, что тут крутит и мутит за спинами остальных глава их команды. Дикарь выслушал, мрачнея с каждым моим словом всё больше. Столь же молча и угрюмо внимал он моей, так сказать, позитивной программе. Когда я замолчал, текокец, сохраняя внешнее спокойствие, сказал: «Спасибо, Сонаваралинга» – и двинулся прочь, напряжённо о чём-то думая, забыв даже о почти готовом ноже.
На следующий день мне пришлось топать на строительство канала, где завязалась растянувшаяся до обеда дискуссия по поводу предстоящего через неделю пуска воды: оказывается, мои подчинённые и добровольные помощники очкуют перед решающим моментом и норовят переложить ответственность на меня как на инициатора и организатора. Несколько часов мы спорили насчёт того, хорошо ли укреплены стенки канала, туда ли, куда надо, в итоге его проложили, точно ли выверены уровни и, самое главное, все ли магические обряды правильно и в полном объёме проведены.
Так что начало событий я пропустил. О чём не сильно жалею. А ещё лучше, если бы я вообще оказался далеко-далеко от всего случившегося веселья, в загадочном Ирсе или – предел мечтаний – в своей квартире.
В общем, обсуждение правильных заклинаний было в самом разгаре, когда на поляну, где собрались все причастные к ирригационной программе, влетел Атакануев мальчишка-подмастерье, с ходу начавший тараторить, помогая себе усиленной жестикуляцией. Ничего не поняв, рявкаю на незадачливого гонца, требуя повторить помедленнее. Чуть успокоившись и переключившись с ускоренной перемотки в режим нормального воспроизведения, пацанёнок принялся повторять сначала.
Сердце у меня сразу ушло в пятки: речь шла о том, что чужаки из свиты тэми устроили какую-то заварушку. С чего всё началось, вестник точно не знал, но пришлые вроде сперва затеяли разборки меж собой, кого-то убили, многих ранили, а потом припёрлись к резиденции таки и стали предъявлять ему претензии насчёт какого-то злоумышления против Солнцеликой и Духами Хранимой.
Собрание, посвящённое магическому сопровождению грядущего пуска канала, прервалось на середине. Такумал и остальные бонхойцы сразу же засобирались в Хау-По, преисполненные самых нехороших предчувствий. Суне, предоставленные самим себе, поднялись, чтобы разойтись по своим отрядам. Я придержал Длинного и Ко со словами: «Подождите немного, сейчас ещё поговорю с ганеоями». Повторив предводителям рабочих отрядов тремя фразами то, о чём разговор шёл в течение предшествующих нескольких часов, говорю своей свите:
– Теперь пошли. Только не спешите. Что-то мне не очень хорошо.
Насчёт «нехорошо» не вру. Мне действительно было плохо – а с чего должно быть хорошо, коль моему боссу стало известно, как я его сдал чужакам-текокцам. Но делать нечего, если вздумаю отсиживаться по кустам, растеряю и без того невеликий авторитет и уважение со стороны окружающих. Тогда останется только и дальше прятаться вдали от людей.
Стараясь придать лицу полную невозмутимость, я в сопровождении своей мини-свиты вошёл в Хау-По. Уже на околице, не вдаваясь в ненужные и не красящие меня подробности, пришлось обрисовать вкратце своё видение ситуации, резюмировав это приказом в случае чего мочить всех, кто вздумает напасть на нас, и валить отсюда на фиг – лучше в Сонав, но, на крайний случай, годится и Бон-Хо, главное, подальше от Ратикуитаки.
Мы миновали десятка полтора домов, не встретив никаких следов боевых действий или массовых беспорядков. Людей, правда, тоже не было видно. Но по полуденной жаре туземцы и должны прятаться в тени. Наконец попалась первая живая душа, принадлежащая полусогнутой старухе. Бабка молча проводила нас взглядом.
Ещё сотня метров – и площадь возле резиденции Главного Босса. Толпа была немалая – несколько сотен, в основном мужчины, поголовно все вооружённые кто чем. Ратикуитаки стоял у своей хижины в окружении регоев и родственников. Напротив него возвышался разъярённый Вахаку, за которым стояли остальные текокцы, окружая тесным заслоном Раминаганиву.
Моё появление вызвало некоторое оживление среди собравшихся, зашелестевших: «Сонаваралинга, Сонаваралинга…» Как-то сам собой очистился путь к стоящим напротив друг друга людям нашего босса и текокцам. Вблизи бросилось в глаза, что Вахаку и часть его спутников действительно успели уже с кем-то подраться. Причём, сдаётся мне, не с хозяевами – потому как у людей Ратикуитаки никаких ран или ушибов не наблюдалось. Да и вообще бонхойские регои, будучи при оружии, не показывали намерения атаковать чужаков: если гости взирали на правителя бонхойцев и его воинов весьма неприязненно, то хозяева скорее демонстрировали растерянность. Только их начальник смотрел на текокцев злобно. При виде меня лицо Главного Босса вообще утратило всякое подобие человеческого, превратившись в рыло неведомого науке зверя. Пришельцы с запада же глядели на меня, словно чего-то ожидая. Решаю, что их компания предпочтительнее, нежели общество моего начальника – судя по всему, бывшего.
Став чуть левее и позади Вахаку, я принялся ждать дальнейшего развития событий.
Огромный текокец, нарушив молчание, обратился ко мне, чуть повернув голову, продолжая краем глаза следить за Ратикуитаки:
– Сонаваралинга, повтори всем собравшимся здесь то, что ты говорил мне вчера, когда мы делали нож.
– Что именно? – изобразив непонимание, уточнил я.
– Про замыслы бонхойского таки, –
