— Извини, но мне некогда… — я подошел к окну, за которым развивались интересные события.
— Фу, какой ты… — Ольга села в, разворошенной, постели и надула губы: — Я вообще-то рассчитывала…
— Ты помнишь, что я на работе?
— Но я то нет, а я тебе так помогла…
— Ага, так помогала, что почти без денег оставила. На, развлеки себя самостоятельно. — я положил на стол две купюры по пятьсот рублей.
— Но, этого мало. — Ольга, в чем мать родила, высунулась из-под одеяла, и, стоя на четвереньках, брезгливо ворошила острым коготком деньги.
— Нам еще обратно ехать, а кое-кто вчера в баре… — я одевался, поглядывая в окно.
— Ты скучный. — девушка ухватила деньги и вновь замоталась в одеяло: — Я с тобой больше никуда не поеду.
Не хотелось усугублять ситуацию, делясь со своим желанием тоже никуда с Ольгой не ездить, поэтому я молча вышел на крыльцо.
А на улице пахло натуральной весной. Горный Алтай располагался гораздо южнее Города, и, благодаря южным ветрам, что по долинам рек и ущельям, проникали из жарких пустынь, местный микроклимат весьма благоволил алтайским жителям. В среднем, здесь, зимняя погода была градусов на пятнадцать теплее, чем в Городе, расположенном гораздо северней, на границе степи и Сибирской тайги.
Вот и сейчас, теплые ветры принесли оттепель, а потом легкий мороз. Снежный покров подтаял, а затем подмерз, покрывая все скользкой, блестящей корочкой, по которой, с берега реки, безуспешно пыталась подняться белая «Мазда». Пока «японка», с ревом двигателя, въезжала на середину косогора, после чего, бессильно скатывалась назад, я выгулял Демона среди прибрежных валунов, после чего мы с псом уселись в «Ниву», и стали следить за дальнейшим развитием событий.
Побуксовав на крутом склоне, «Мазда», в очередной раз заглохла и скатилась вниз, с водительского сидения выбрался злой Игорь с стал глубокомысленно осматривать, протертые покрышками, ледяные колеи.
— Игорь, что-то случилось? — на крыльцо вышла встревоженная Оксана в накинутой на плечи куртке: — Я думала, что ты давно уехал…
Лучше бы она этого не делала. Из тех слов, что Игорь обрушил на оторопевшую девушку, цензурными были только «думала она». Игорь еще долго и увлеченно срывал зло на своей подруге, которая уже убежала с крыльца в дом, когда я вырулил из-за своего домика на «Ниве».
— Эй, как тебя там… — уголовник бросился мне на перерез: — Надо меня дернуть…
— Извини, мне некогда. — я улыбнулся и, аккуратно объехав Игоря, который, матерясь, попытался пнуть по моей машине, с трудом, но взял скользкий уклон.
Два часа я стоял на обочине, спрятав машину за придорожными кустами, наблюдая за попытками Игоря вызволить машину из ледяного плена. На его беду, сегодня на базе не было ни одного джипа, а владельцы остальных машин опасались спустится с верхней площадки вниз, чтобы взять на буксир белую «мазду». Побегав без толку по территории базы, Игорь сначала убежал в главный корпус, наверное, кому-то звонить, потом, громко ругаясь матом, побежал в деревню, раскинувшуюся метрах в трехстах от базы. Через полчаса на территорию базы отдыха въехал голубой трактор «Беларусь». Тракторист зацепил «Мазду» тросом, рванул и уверенно потащил ее вверх по склону, опять примерно да злополучной середины подъема, после чего рубчатые задние протекторы трактора потеряли сцепление с ледяной коркой, и трактор заскользил назад, беспомощно крутя колесами и через несколько секунд догнал белый японский автомобильчик с, запаниковавшим за рулем, и ударившим по тормозам, Игорем. Раздался треск пластика, и оба транспортных средства, связанные одним тросом, беспорядочно скользя по льду, съехали вниз.
За последующие сорок минут события развивались в следующем порядке: из домиков вышли и, демонстративно не глядя на Игоря, прошли в бар Оксана и Ольга, затем приехало несколько местных мужиков на ржаво-зеленой «уазовской» «буханке», что долго разбирались с Игорем и трактористом. В конце концов, побегав по базе и собрав у отдыхающих все имеющиеся тросы, мужики сцепили их в один буксировочный конец и, не съезжая с твердого асфальта, вытянули «японку», со уныло свернутым набок бампером, на дорогу, после чего «Буханка» и «мазда», короткой колонной, не торопясь, покатили по трассе, ну а я пристроился в хвосте, отстав от иномарки метров на триста.
Проскочив несколько поселков, интересующие меня машины свернули с дороги влево и стали осторожно спускаться к реке, после чего въехали в приоткрытые ворота большой, но, очевидно, не работающей в это время года, туристической базы.
Я приткнулся к обочине, не зная, что делать. Ехать в ближайший поселок и вызывать помощь из республиканского МВД было чревато, что угнанная машина за время моего отсутствия покинет территорию базы и навсегда скроется среди этих красивых горных долин. Лезть на базу одному было сыкотно — мне противостояло, как минимум пятеро, и чем закончится эта встреча не мог предсказать никто. Я подумал, после чего написал короткую записку с указанием моей должности и указанием телефона дежурной части Дорожного РОВД и, подняв руку, вышел на дорогу.
Остановилась третья по счету машина. Мужчина, сидевший за рулем «шестерки» с Городскими номерами, со скептическим выражением лица выслушал мою просьбу заехать в милицию в Столице алтайских сыров и отдать дежурному мою записку, после чего уехал, а я, передвину кобуру с пистолетом со спины на бок, не торопясь, покатил в сторону распахнутых ворот закрытой базы.
База отстояла от трассы метров на четыреста, и представлял собой большую, огороженную сплошным забором территорию, несколько десятков летних домиков, закрытое кафе, одноэтажный магазин, старой, еще советской постройки, с горящей в окне электрической лампой охранной сигнализации, а также еще одной огороженной территорией, за которой прятался большой дом с дымящей трубой и какими-то постройками вокруг, и, судя по всему, именно на этом подворье скрылись фигуранты, так как единственная накатанная колея на территории базы шла именно туда.
Не знаю, через сколько мне должна была прийти помощь, если тот странный мужик –мой земляк, не выбросил мою бумажку в окно за первым же поворотом, но стоять возле въезда на базу было бессмысленно — в любой момент белая «мазда» могла выехать за ворота, и тогда ни о какой помощи мне речи бы уже не было, подмога бы не знала, куда я девался, преследуя угнанную машину.
Поэтому я подал «Ниву» вперед, частично заблокировал ее корпусом выезд с обитаемого подворья, после чего, выпустив из машины собаку, присел в воротах на колено, прячась за кучей снега и стал осторожно рассматривать открывшуюся передо мной территорию двора. Автомобили, которые я преследовал, стояли возле большого сарая, стены которого были выложены из мрачно-серых шлакоблоков. Больше во дворе ничего примечательного не было, за исключением серо-белого щенка, внезапно появившемся на большой куче снега и испуганно облаявшего меня. Тонкий, истеричный лай песика, как будто сорвал туго натянутую пружину — из-за строений и куч снега внезапно, как черти из табакерки, выскочили несколько человек и бросились в мою сторону.
Что-бы там не говорили прокуроры, но когда в твою сторону молча бегут несколько человек, с перекошенными от злости, лицами, ты серьезно начинаешь опасаться за свою жизнь, поэтому я, перекрыв все нормативы, выхватил из «оперативной» кобуры пистолет и выстрелил из него куда-то, между бегущих ко мне мужчин. С определенной натяжкой можно было признать, что это был предупредительный выстрел в воздух.
— Стоять, милиция! — я махнул удостоверением, но сильно мне это не помогло.
Пробежав по инерции еще несколько шагов, агрессивные аборигены остановились.
— Братва, а я его знаю. — сделал маленький шажочек вперед Игорь: — Он на одну базу со мной заехал. Этот лошара сказал, что работает на заводе юристом…
— Ни че так, юристы сейчас с пистолетами…- коротко гоготнул один из нападавших — здоровый мужик с полным ртом золотых коронок: — А он, Игореха, говорит, что он милиционер. Что за времена настали — никому верить нельзя! Пацаны, а кто-то милицию из вас вызывал? Товарищ милиционер, а можно мы поближе подойдем, документик ваш внимательно осмотрим?
