А пора спускаться.
Время-то конкретное не оговорено, но Миха шкурой чуял – пора. Время, мать его, для подвига.
Во дворе суетился народ. Люди. Лошади. Отдельно в стороне держалась леди Алисия в ярко-алом платье. И рогатый чепец на её голове придавал фигуре её какие-то совсем уж нечеловеческие черты.
- Вы рано встали, дорогая, - ровно сказала баронесса. Лишь глаза слегка сощурились.
- Я не ложилась. Я всю ночь молила богов, чтобы даровали они моему благородному супругу победу, - произнесла леди Алисия мягким голосом. – И теперь спешу воссоединиться с ним, дабы собственными глазами увидеть её.
- Не смею мешать вам, - баронесса произнесла это в сторону. – Вы и дочерей забираете?
Девочки стояли тут же. В алом.
В чуть менее алом, чем сама леди Алисия, но все равно казались они яркими. Ненастоящими.
- Им стоит увидеть победу отца.
- Вы в ней так уверены?
- Боги всегда были милостивы к моему мужу, - леди Алисия взмахнула рукой. – Его меч без устали разил недостойных.
И на Миху уставилась. А к нему аккурат подвели лошадь. Невысокую, крепенькую, вида самого меланхоличного. Именно то, что нужно.
Леди Алисия скривилась.
А Миха поймал Миару за локоть.
- Что эта стерва вообще здесь делает? – тихо поинтересовался он.
- Ты же слышал. Молится.
- Миара…
- Они ведь не в ссоре с баронессой. Формально. А стало быть, нельзя отказать им от дома без веской причины. Женщины, чтоб ты знал, не воюют.
Ну да, конечно. Миха взял и поверил.
- Но держись от них подальше, - Миара была напряжена. – Как правило, мужчины не стесняются привлекать своих невоюющих женщин для… разного рода мелких дел. Конечно, напрямую к битвам отношения не имеющим.
- Зелье…
- Передала еще вчера. Не стоит опасаться. К сегодняшнему утру оно несколько подвыдохлось, да и в целом. Погоди, - она вдруг стала перед ним и обвила шею руками. Прикосновение холодных губ к губам со стороны выглядело поцелуем.
Но шею обожгло.
- Что…
- Это моя кровь, - Миара не спешила отстраняться. Она прищурилась, сделавшись донельзя похожей на кошку, которая лишь притворяется ленивой и расслабленной. – Капля. В стекле. Почувствуешь, что что-то не так, хлопни. Стекло рассыплется. А кровь целителя на многое способна.
- Боги, какое бесстыдство!
- Не завидуй, - огрызнулся Миха и обнял магичку. – Что еще?
Говорить губы в губы не слишком удобно.
- Кровь не только моя. Малявка сама пришла. Предложила. Так что… думаю, будет сюрприз. Что бы они там ни готовили.
Её руки накрыли его руки.
И спрятали в них что-то твердое.
На вопросительный взгляд Миара лишь слегка пожала плечами.
- Там маг. Если вмешается, то щит Каварры спасет. От любого удара спасет. Но хватит его на один раз. Делать ничего не надо. Он сработает сам. Потом рассыплется.
И все же Миара отстранилась.
Вот ведь… а нарочно она. Ведь могла же ночью прийти. Или потом, утром. Или вообще передать свои чудо-средства с братом, который тут же, хмурится, но как-то не всерьез. А она устроила шпионские игры. И не для Михи.
Отступила.
Снова в плащ замоталась, что мышь летучая. И вид делает, будто происходящее вокруг её совершенно не касается.
Миха же кое-как взобрался в седло, чем заработал презрительный фырк леди Алисии. Ну да, великий воин, а верхом ездить не умеет.
Позор и только.
Миха подобрал поводья, нашел взглядом Арвиса, кивнул. Мол, выпускайте.
Замковая решетка поднималась медленно, а мост и вовсе завис, будто раздумывая, стоит ли опускаться. Но нет. Копыта загрохотали по дереву. И леди Алисия, хлестанув тонконогую лошадь плетью, вырвалась вперед. Она полетела, и ветер растащил алое полотнище её наряда.
А следом за ней устремились и падчерицы.
Ехавший рядом маг покачал головой.
- Что-то будет, - сказал он, нарушая молчание. – Предчувствие дерьмовое.
- Не только у тебя. Все-таки надо было травить и не выеживаться, а не это вот все, - пробурчал Миха, силясь не свалиться. Дикарь в верховой езде понимал не больше его, и вообще предпочел бы добраться до места пешком. Идти-то недалече.
Но нет.
Нельзя.
Рядом громыхали доспехом стражники, облаченные по случаю в цвета де Варренов. Покачивалось над головой знамя, да и флажки на древках копий добавляли антуражу.
А по-над землей стелился туман. Белесый. Полупрозрачный. Он словно растворял и звуки, и запахи, и не спешил таять. Медленно поднималось солнце.
А предчувствие крепло.
- Тебе лучше вернуться в замок, - Миха поерзал и едва не сверзся, ибо коню вздумалось шарахнуться вправо. Чудом лишь он удержался в седле. Только зубы клацнули.
- Поздно, - Винченцо прикрыл глаза. – Уже поздно.
Их ждали.
Поляна? Нет, скорее луг. Правда, траву вытоптали, и серая земля, едва прикрытая полотном тумана, казалась мертвой. Сопровождение Хальгрима растянулось полукругом.
Люди.
Кони.
Людей немного. Дюжины две. Остальные где? В лагере? Готовятся? Главное, что их не видно. А вот эти, явившиеся, при оружии. Кони в броне. И сам Хальгрим выделяется, что ростом, что этой вот броней, которая черна и зловеща. Рядом с ним леди Алисия кажется еще более хрупкой.
А девочек не видно.
Миха отметил это и выкинул из головы. Не хватало на такую ерунду отвлекаться.
- Явился, - прогудел Хальгрим, как почудилось, с насмешкой. – А я уж не надеялся.
- Надежда умирает последней.
- Посмотрим, кто тут сегодня умрет, - Хальгрим погладил рукоять меча. Меч был внушительным, причем внушал отнюдь не богатством отделки, а размерами.
Этаким приложить – мало не покажется.
Миха отвечать не стал, но спешился.
- Стало быть, нормального коня у тебя тоже нет?
Он пожал плечами.
Не объяснять же, что в пустынях с конями сложно, а в его родном мире они и вовсе по разряду экзотики проходят.
- А племянничек мой где?
- Дома остался.
- Чего так?
- Рань несусветная. Ребенку выспаться надо, - Миха поскреб шею. А ведь доспех ему честно предлагали. Он его даже примерил, после чего наотрез отказался от подобной чести. Может, оно, конечно, и защищает, но двигаться, железом обвесившись, тяжеловато.
- А ты, как погляжу, заботливый, - Хальгрим оперся на седло. – И разумным кажешься. Может, все-таки миром?
- Я бы и рад, - честно признался Миха. – Да только ты ведь не отступишь, верно? Ни от мальца, ни от девчонки.
- У меня свои планы. А тебе что за дело, если не твоя?
- Не знаю. Должно быть, гуманизм жить мешает.
- Это что за хрень? – Хальгрим явно удивился.
- Хрень и есть, да вот… можешь, честью назвать.
- Рыцарской?
Миха опять плечами пожал.
- Ты не рыцарь. И вовсе человек неблагородный. Какая у тебя честь?
- Какая уж есть, - он потянулся. – Ну… так условия какие? До первой крови?
- До смерти, - Хальгрим поправил поводья. – Сражаемся… как сражаемся. Мои люди свидетелями, что поединок будет честным. Твои вон тоже. Если болен, скажи, дам еще отсрочку.
Ложь.
И вот это Миха почуял явно. Он покачал головой:
- Не стоит.
- Добре.
- Оружие?
- А у кого какое есть. Коня, если хочешь, дам.
- Обойдусь.
- Ну сам смотри, - уговаривать его явно не собирались, впрочем, как отпускать живым. Хальгрим обернулся куда-то. – Эй вы там, кубок несите.
Кубок принесли.
Серебряный. Украшенный чеканкой и камнями, которые ярко переливались на солнышке. А туман растаял. И погода хорошая. Такой бы загорать где-нибудь на берегу реки, а не дурью маяться.
Кубок наполнили вином и поднесли барону. Тот вытащил кинжал и провел по запястью. Темные капли упали в вино, а Хальгрим торжественно произнес:
- Клянусь сражаться честно. И да услышат боги мое слово!
Кубок подали и Михе.
Поклясться? Отчего бы и нет. Хотя клятве Хальгрима он не слишком поверил.
Первым из кубка пригубил барон, явно показывая, что отравы нет.
