Ещё часа через полтора возница остановил фургон и, повернувшись к Руслану, сообщил:
– Дальше, вон туда, за ореховую рощу. Но лучше пёхом.
– Верно, – кивнул Шатун, спрыгивая с седла.
Бойцы оставили коней вознице и бесшумно растворились в подлеске. Подобравшись к частоколу, огораживавшему хутор, Руслан заглянул в щель между брёвнами и, приметив возившегося во дворе молодого мужика, достал из кобуры револьвер. С его ростом дотянуться до верха ограды было не сложно. Рывком выдернув себя поверх частокола, Шатун навскидку выстрелил, всадив пулю бандиту в бедро. Сразу следом за выстрелом на подворье влетели казаки.
Спустя три минуты все помещения были осмотрены, а все дворовые постройки вскрыты. К огромной радости бойцов, в одном из сараев нашлась коза и, судя по её вымени, молока она давала не мало. Бабу, крутившуюся на кухне, связали и, вытащив во двор, бросили рядом с раненым бандитом. Один из казаков сбегал за фургоном, и уже через полчаса Руслан имел полную картину жизни новых обитателей брошенного хутора.
* * *
Переночевав на хуторе, группа двинулась дальше. Но на этот раз скорость пришлось сбросить до почти пешеходной, чтобы не растерять на ухабах всё отобранное у бандитов. Малышу козье молоко пришлось по вкусу, и он, наевшись от пуза, мирно спал на руках у всё того же бойца, что сделал ему соску из хлеба, пуская слюнявые пузыри. В очередной раз подъехав к фургону, Руслан с седла заглянул вовнутрь и, найдя взглядом усатого няня, негромко спросил, кивая на найдёныша:
– Как он?
– Да вроде добре, – с доброй усмешкой отозвался казак. – Наелся вон, так теперь и пушкой не разбудишь. Только с рук слезать не хочет. Как положишь куда, так сразу орать начинает. Видать, натерпелся, болезный. К теплу человечьему тянется. И то сказать, ночь в степи пролежал. А чего ты делать с ним станешь, княже?
– Отдам семье, где такой же малыш имеется, и буду им платить, чтобы растили его, – пожал Руслан плечами. – Сирота ведь. На улице не бросишь.
– Это верно, – кивнул нянь, разом помрачнев.
– В любом случае придумаю что-нибудь, – добавил Руслан.
Казак одобрительно улыбнулся, продолжая покачивать младенца на сгибе локтя. Отъехав на обочину, Шатун окинул взглядом свой резко увеличившийся караван. На бандитском хуторе, после решения вопроса с захваченными там разбойниками, казаки устроили повальный обыск. В итоге перед крыльцом дома выросла целая куча добра. Тут была и серебряная посуда, и мотки тканей, и всякая мануфактура, которую бандиты ещё не успели сбыть.
Нашлись и деньги, и украшения. Их Руслан приказал собрать отдельно. Особенно побрякушки из золота и камней. Влезать в полицейское расследование и тем более подставлять своих людей с продажей всего этого добра он не собирался. И так было понятно, что владельцев всех этих вещей уже нет в живых. Это подтвердили на допросе схваченные подручные бандитов. Свидетелей банда старалась не оставлять. К тому же нападали они в основном на маленькие караваны или на одиночные выезды. Как было с крестьянской семьёй, где выжил только младенец.
Деньги Руслан приказал сразу разделить на всех бойцов, а вот украшениями решил заняться сам, уже дома. Казаки, сразу сообразив, что он задумал, только одобрительно кивнули, отлично понимая, что с этим добром могут нажить кучу проблем. В общем, с хутора выезжали они целым караваном. К фургону добавились две телеги и горская арба. Одна телега была загружена собранным добром, на второй везли все найденные съестные припасы и зерно, а на арбе было решено перевозить отловленную живность.
Два десятка кур, козу, кота и небольшую собачонку. Откуда взялась последняя, никто из бойцов так и не понял. Но за всё время штурма собачка и не думала подавать голос, просидев всю атаку под крыльцом. И только когда подручных бандитов увели со двора, выбралась наружу. А как только казаки принялись загружать живностью арбу, сама запрыгнула в кузов и, забившись в угол, притихла.
Такое поведение животного было необычно, и Руслан велел не трогать её. Судя по реакции на резкие звуки, собаку регулярно и сильно били. А судя по следам на шерсти, не только руками или ногами. Пара заметных шрамов на шкуре говорили сами за себя. Подобрав какую-то плошку, Шатун плеснул в неё воды из колодца и, поставив перед собачонкой, отошёл в сторону. Наблюдавший за ним казак оторвал от найденного на кухне круга колбасы солидный кусок и, бросив его рядом с плошкой, проворчал:
– Хоть и пустобрех, а всё одно живая душа.
В общем, теперь, после всех приключений, караван напоминал Ноев ковчег. Доверия найденный транспорт у Руслана не вызывал, так что двигаться пришлось медленно, чтобы ни одна таратайка не развалилась. В город они вкатились уже в сумерках. Вся команда, даже не раздумывая, направилась в казармы на Руслановом подворье. Помня, что казакам не редко придётся собираться в имении, чтобы выдвинуться в нужном направлении, Шатун с самого начала приказал возвести что-то вроде общинного дома.
Длинное, одноэтажное здание, в котором было всё необходимое для ночёвки бойцов. Деревянные лежанки, отгороженные лёгкими занавесками, печки для обогрева, даже шкафчики, индивидуально каждому бойцу. Матрацы в казарме регулярно выносились на солнце и перетряхивались. Набивали их свежим сеном, так что такое явление, как насекомые паразиты, казакам не докучало. Тут даже клопов не было, хотя от этой пакости страдали даже постояльцы солидных гостиниц.
Отметившись в штабе, Руслан направился домой. Уже на подворье Шатун, спрыгнув с коня, устало вздохнул и, забрав у бойца найденного ребёнка, отправился в дом. Выскочившая на шум колёс Катерина, увидев у него на руках свёрток, растерянно замерла, после чего, осторожно заглянув в пелёнки, испуганно спросила:
– Что это?
– Да вот, получилось так. Сироту нашли. Случайно, – вздохнул Руслан, смущённо пожимая плечами.
– Это девочка?
– Мальчик. Маленький совсем. Думали, помрёт, пока доедем.
– А как его зовут?
– Да откуда ж мне знать? – возмутился Шатун. – Говорю же, сирота он. Родителей убили. Потому и задержались.
– И что с ним теперь будет?
– Вырастим, – снова пожал Руслан плечами. – Не в степи же его было бросать.
Вышедшая из кухни казачка, служившая в доме кем-то вроде ключницы, едва завидев младенца, охнула и, тут же отобрав его у парня, поспешила куда-то на людскую половину.
– Ну вот. Вроде всё и разрешилось, – проворчал Руслан, почёсывая в затылке и провожая женщину взглядом.
– Выходит, ты его спас? – помолчав, тихо спросила Катерина.
– Выходит, так, – вздохнул парень.
– А кто родителей его убил?
– Разбойники. А его вместе с телами родителей бросили.
– Что с теми бандитами стало? – посуровев лицом, глухо спросила Катерина.
– Нет их больше. Совсем.
– Это знак нам, – еле слышно произнесла девушка.
– Чего? Какой знак? – не понял Шатун.
– В тягости я, милый, – повернувшись к нему всем телом, заявила Катерина.
– Шутишь?! – ахнул Шатун, не веря собственным ушам.
– Правда.
– Да ты ж моя сладкая, – рассмеялся Руслан, подхватывая жену на руки и кружа её по прихожей.
– Поставь на место, сумасшедший, – счастливо пискнула Катерина, ещё крепче прижимаясь к нему.
– Давно узнала? – спросил Руслан, остановившись, но не выпуская жену из рук.
– Три дня уж, – скромно потупилась Катерина.
– Так тебе теперь поберечься надо, тяжёлого не поднимать и во всём спокойной быть, – принялся суетиться Шатун.
– Уймись, заполошный, – рассмеялась девушка. – Хорошо всё со мной. Как бабка сказала: молодая, здоровая кобыла. Рожать да рожать.
– Какая бабка? Когда? – снова затупил Руслан, всё ещё не пришедший в себя после полученного известия.
– Вчера. Повитуха. Её управляющий твой откуда-то привёз, – с улыбкой пояснила Катерина.
– Повитуха, это правильно. Но я тебя лучше к другой женщине отвезу, – помолчав, решительно заявил Руслан, вспомнив про спасшую его Хизарат.
