Барон покинул комнату. Молодой человек позвал своего грозного помощника:
— Франсуа! Извольте препроводить к нам господ учёных!
Быстро поклонившись, кудрявый бандит вскоре вернулся в помещение в сопровождении трёх немолодых господ.
— Добрый вечер, господа! Или нам следует обращаться к вам «ситуайен»?
— Как вам будет угодно! — ответил один из них, высокий господин в дорогом атласном сюртуке.
— Прекрасный выбор, мосье. Так, господин Лавуазье, химик… господин Лагранж, математик… Господин Байи, астроном… Господин Лаплас… Мосье Вольта… Ну что же, вроде бы все в сборе. Итак, господа: граф Орлов собрал вас с тем, чтобы объявить: всем вам в своей стране грозит серьёзная опасность. Вы, месье Лавуазье, были откупщиком, не так ли? Поверьте, санкюлоты вам этого не простят. Вы, мосье Байи, умудрились поучаствовать в расстреле революционной демонстрации: не сносить вам головы! Положение остальных не столь опасно, но тоже ничего хорошего. Все вы знаете, что Академия наук распущена: Конвенту не нужны учёные! Возможно, за этим последует и изъятие имущества. Тысячи опасностей подстерегают вас здесь: ложные обвинения и доносы, безумие революционных толп, анархия на улицах, и все превратности войны. Я предлагаю вам бежать в Россию — там вы будете в безопасности, и сможете заниматься любимым делом под благодетельственным покровительством принца Александра.
— Но у меня здесь имущество, дом… — возразил Лавуазье. — Если я покину страну, всё это будет конфисковано!
— Принц Александр предусмотрел и это. Всё ваше имущество будет куплено подданными из нейтральных стран. По условиям купчей вы сможете в любое время выкупить имущество обратно за ту же сумму.Так что, если вы захотите вернуться во Францию и распорядиться своим имуществом более выгодным образом, у вас сохранится такая возможность.
— Но, право, сударь как это возможно? Наши деньги стремительно теряют стоимость! — отозвался месье Лавуазье. — Несколько дней назад я подал нищему 100 франковую купюру. «Проклятый скряга», прошипел он мне в спину. Доходит до того, что, уронив ассигнацию, люди ленятся её поднять!
— С вами будет заключён договор по всей форме, через посредство нотариуса. Полагаю, никто не сомневается в честности наследника престола Российской империи?
— А как мы покинем страну?
— Паспорта уже готовы. Неужели вы считаете, что человек, позволивший покинуть страну несчастному королю Людовику, не сможет вывезти и вас тоже?
* * *
Наконец все «гости» мрачного дома распределились по его комнатам, и русские господа остались одни.
— Павел Александрович, как у нас обстоят дела с налаживанием нашей шпионской сети?
— Дела идут, Алексей Григорьевич! Мадам Де Мерикур оказывает в этом отношении неоценимые услуги!
— Ну и не только «в этом отношении», правда ведь?
— Алексей Григорьевич, давайте к делу! Я же не собираюсь допрашивать вас, как вы привезли в Россию княжну Тараканову!
— Ну отчего же? Можете спросить, и я, как благородный человек, совершенно честно ответил бы вам: это была искренняя любовь, глубокое и чистое чувство… бедная девочка!
— Ваше чувство юмора очень подходит этой стране в её нынешнем положении.
— Чувств юмора никогда не бывает лишним. Ну а как обстоят дела, какие новости в Париже?
— Новости всё более пожожи друг на друга. Алексей Григорьевич, вы знали бывшего графа де Монфор?
— Это тот, которого посадили в тюрьму Форс вместе с бывшим герцогом Вильруа?
— Да.
— Обоих знавал в свое время. А что?
— Вчера гильотинировали обоих!
— Туда им и дорога. Они до того боялись такого исхода, что шарахались от своей тени: за версту раскланивались, завидя красный колпак тюремного надзирателя, а как-то даже отказались играть в пикет, потому что им подали карты с королями и дамами!
— Но на эшафоте, надо признать, эти господа выглядели молодцом! Тут теперь модно красиво умирать. Недавно прошёл бал жертв — аристократы, не сумевшие вовремя сбежать, и пока ещё не попавшие в Тампль, устроили маскарад смерти. Нарядились в саваны, напудрились до мертвенно-бледного вида, нарисовали себе красные полосы на шеях, будто бы их гильотинировали, кто-то пришёл с петлёй на шее. Франция сошла с ума!
— Интересно, до чего всё это докатится…
— Да уже, похоже, дальше некуда! Раньше у них был король — ну, это понятно. Затем все дружно плюнули на короля, и появилось некое Учредительное собрание, заявившее, что оно теперь одно выражает волю народа, Потом избрали Национальный конвент, где главными были жирондисты. Затем монтаньяры сожрали жирондистов, и стали вершить дела по своему усмотрению. Теперь, похоже, приходит конец Конвенту: все дела вершит Комитет общественного спасения, Парижская коммуна, и даже якобинские клубы. Они назначают своих комиссаров, которые заливают провинции кровью. То, что происходит в Париже — сущая ерунда в сравнении с террором, охватившим, скажем, Вандею.
— Кстати, вы выяснили, куда отправили всю обстановку Тюильри, когда там разместили Конвент?
— Да, всё перевезено в отель Куатье. Говорят, на это потребовалось целых два месяца!
— И что же вы молчали? Эх, маладой челавек! Надо срочно этим заняться!
— Неужели вы решили отправить в Петербург кушетки и пуфы Людовика 16-го?
— Там есть кое-что интересное, то, что императрица хочет вернуть Марии-Антуаннете. Высокая политика, знаете ли! Кстати, вдову графа де Монфор тоже стоит посетить, не говоря уж о герцоге Вильруа — у него была отличное собрание картин, достойное того, чтобы пополнить собой коллекцию императорского Эрмитажа!
— Принц Александр, похоже, предпочитает украшать Академию наук — заметил Строганов.
— Ну, если хотя бы половина господ, с которыми мы сегодня познакомились, соизволит пошевелить мозгами и принять наше предложение, вся наука Франции переместится с Сены на Неву… И, думаю, это к лучшему!
* * *
Сегодня я получил очень радостную весть: Императрица Екатерина унаследовала небольшое немецкое княжество Йевер. Находящееся на побережье Северного моря, после смерти последнего принца Анхальт-Цербстского императрица Екатерина, родная сестра покойного, согласно местного законодательства унаследовала его владения. Княжество было небольшое, и, по всем меркам, не особенно примечательное. Но было у него одно несомненное и неоценимое достоинство: оно располагалось на берегу моря, причём, включало в себя берега бухты, называвшейся, немного по-китайски, «Нефритовой», и исключительно удобной для размещения флота. И это было просто великолепно!
Я немедленно составил и представил императрице план — разместить в Нефритовой бухте место для перевалки грузов и размещения тут российского военно-морского флота. Как почти всё побережье Европы, акватория бухты не замерзала зимой, что было крайне удачно.
Это место может быть очень удобно как для торговых и военных интересов, так и для размещения нашей резидентуры в Европе. А она растёт; работают уже несколько резидентур. Стареющий Алексей Орлов действует в паре с молодым Павлом Строгановым; известные своею продажностью господа Фуше и Талейран уже сотрудничают с ними. Даже пламенный Дантон оказался не чужд мирских страстей… жаль только, что его уже ждёт гильотина!
Глава 18
Вот уже несколько лет подряд мне не давал покоя один вопрос: где, из каких глубин достать мне те научные сведения, которыми я собираюсь облагодетельствовать человечество? Просто мои познания в физике, химии, электротехнике на самом деле довольно скромны и не выходят за пределы среднестатистических. А этого явно недостаточно для сколько-нибудь внятного движения вперёд! А ведь я учил всё это в школе, и неплохо знал и математику, и физику, а химию так и вообще любил! Ну а теперь, конечно же, почти ничего не помню.
Думал я, думал… думал-думал… и кажется, наконец, придумал. Гипноз!
