Впрочем, очень может быть, что я ошибаюсь. И сейчас меня рассматривают в прицел чьи-то внимательные глаза.
Может быть. А может — и не быть. Во всяком случае, другого варианта действий у меня нет, я один. И просто вынужден сейчас бежать быстро. Ещё и позицию занять нужно, да отдышаться. Хорош я буду стрелок, после такого марафона то!
Вот он — спуск, тут дорога идет вниз, сворачивая почти под прямым углом. Здесь машина скорость сбавит, иначе улетит к чертям в кусты. В принципе, против этого тоже никаких возражений не имеется, вот только сама по себе она этого не сделает. Надо помочь! Дело-то нужное! Для нас нужное, ясен пень…
Вот и позиция… плюхаюсь на землю и перевожу дыхание. Минуты две-три точно есть, так что придти в себя успею.
Оказалось, что времени фрицы мне дали больше. Видать, тоже не слишком им хотелось лезть в лес, рискуя налететь там на чью-то пулю. Вот и оттягивали подсознательно момент выезда из лагеря. А зря, между прочим! Я-то и продышаться успел, да и позицию получше выбрал. Вовремя надо приказы исполнять, парни, глядишь — и повезло бы вам больше.
Но вот — закряхтел за поворотом грузовик. Рядом он уже.
Давай, мужик, крути-верти свою баранку, я тут уже мохом скоро порасту, тебя дожидаючись…
Мотор чуть притих — машина катилась вниз.
Вот он!
Заполняя прицел, вползает в него тупорылая морда «Бюссинга».
Чуть выше… и левее.
Бах!
Разлетается ветровое стекло.
Бах! Бах!
Мотнулся за разбитым стеклом чей-то силуэт. На, милок, и тебе пулю!
Взвыв мотором, машина с хрустом вламывается в кусты, и остаток патронов я высаживаю уже просто по кабине, прикидывая, где там сейчас могут находиться люди. Она тесноватая и втроем там не слишком уж развернешься. Как я тогда Кранца перетаскивал… до сих пор сам себе удивляюсь!
Бумс!
Капот автомобиля, со всей дури, бодает нехилое такое деревцо — теперь эта машинка нескоро ещё поедет…
Магазин — сменить, винтовку за спину!
Выхватываю пистолет и бегом несусь к грузовику.
А вот не полезу я туда… мало ли…
Мне в кузов нужно!
Подтянувшись на руке, заглядываю в кузов.
Здрасьте… а тут ещё и проводник оказывается, сидит? Точнее — лежит. Навернулся, бедняга со скамеечки вдоль борта, когда машина в дерево вломилась. Неприятный сюрприз — немец как раз, кряхтя, поднимается с пола. Очухался уже? Ну, парень, тогда тебе не повезло… твоя винтовка где-то на полу, а вот мой пистолет — тот уже смотрит на мир неприветливым зрачком ствола.
Бах!
Готов и этот.
Навскидку стреляю по собаке.
Раз, второй, третий — попал!
Жалобный визг разносится вокруг. Несколько раз стреляю и по кабине — мне патроны не солить. А так, авось, кого ещё и зацеплю.
Вот теперь — можно и нужно наддать!
Бедные мои ноги… как мне вас жалко!
Днем позже.
Один из кабинетов немецкой комендатуры.
— Разрешите войти, герр майор?
Сидевший за столом хозяин кабинета, приподнял голову, вглядываясь в вошедшего.
— А, Гельмут! Проходите, присаживайтесь… Как ваши успехи?
— Да как вам сказать, герр майор… — обер-лейтенант устало опустился на предложенный ему стул. Снял фуражку и пригладил волосы. — Двое суток беготни по лесам, один пойманный партизан с двустволкой… вот и всё.
— Я слышал, у вас были и потери? — майор отложил в сторону бумаги.
— Да, герр майор. В самом начале поисков. Четверо раненых — противник заминировал тропу, по которой отходил.
— Это в довесок к тем десяти погибшим?
— Да, герр майор.
— Однако… И что вы можете сказать о своем противнике? Кто они?
Обер-лейтенант замялся.
— У меня сложилось двоякое впечатление, герр майор… С одной стороны, они допустили явную ошибку, позволив обнаружить себя около лагеря. С другой — то, как они смогли уничтожить поисковую группу… Штабс-фельдфебель Ройтерман — старый солдат и чтобы его переиграть… надо иметь на плечах умную голову! Да и то, как они хитро запутали следы, уходя от преследования, это уже само говорит о многом!
— Сколько их было, по-вашему?
— Не более десяти человек.
— Ваша поисковая группа насчитывала столько же. Да ещё и обладала преимуществом в неожиданности.
— Да, герр майор. Но, надо полагать, им попались не менее серьезные оппоненты. Взять красных незаметно не удалось. Мы нашли воронку от взрыва гранаты, стреляные гильзы…
— От какого оружия, обер-лейтенант?
— Нашего и от русских винтовок. Судя по характеру повреждений на телах солдат поисковой группы, они в равной степени пострадали от гранатных разрывов и от огнестрельного оружия — по ним, в ряде случаев, стреляли почти в упор. Так что схватка имела место и была скоротечной и жестокой.
— Потери противника?
— Мы нашли двоих. Это из числа бывших пленных. Убиты из огнестрельного оружия.
— Если бы их закололи вилкой — поверьте мне, Гельмут, я удивился бы ещё больше! А чего ждали вы? Что русские диверсанты пожертвуют своими жизнями, спасая вчерашних доходяг? Бросьте, мой друг, настолько там ещё никто с ума не сошел…
— Да, откровенно говоря, герр майор, мне с самого начала показалась странной эта возня вокруг лагеря.
— И вы говорите это мне только сейчас? — покачал головой хозяин кабинета. — Гельмут, друг мой, когда же вы, молодежь, наконец, уясните то, что все, я подчеркиваю — все подобные сомнения, следует немедленно сообщать руководству? Сколько раз можно об этом напоминать?
— Виноват, герр майор! — вытянулся, вскочив со стула визитер.
— Да садитесь вы… — устало отмахнулся старший по званию. — Что уж теперь-то об этом говорить?
— Извините, герр майор… я вас не понял? — осторожно поинтересовался молодой офицер.
— Да всё просто, Гельмут. Я бы сказал — до безобразия просто. Вы за розыскной собакой, кстати говоря, посылали?
— Да.
— И?
— Проводник так к нам и не прибыл.
— Интересовались почему?
— Не успел, герр майор.
— Ну да… не успели… Сразу же, по выезду из лагеря, автомашина с собакой и обоими проводниками, была обстреляна из лесу неизвестными. Убит один из проводников, водитель и второй проводник — тяжело ранены. Машина повреждена, а находившаяся в ней собака — расстреляна в упор из пистолета. В кузове даже остались гильзы — стрельба велась с близкого расстояния.
— Вот как!
— Да. Кто-то очень не хотел, обер-лейтенант, чтобы начавшиеся поиски увенчались успехом. И, во всяком случае, вас старались подольше задержать в лесу.
— Зачем?
— А вот зачем! — хозяин кабинета взял со стола бумагу. — Сегодня ночью, в тридцати километрах отсюда, был совершен налет на штаб дивизии. Ранен её командир, похищены оперативные документы, а прибывший из ОКВ полковник Хильгер — вообще уведен в лес неизвестными. Поиск силами роты охраны, увы, ничего не дал… А ваши солдаты, в поисках кучки мифических диверсантов, месили грязь вокруг лагеря! И единственные, имевшиеся у нас розыскные собаки — тоже находились там! По вашей просьбе, Гельмут! По вашей н а с т о я т е л ь н о й просьбе! Так что и следов этих нападавших нам тоже найти не удалось — попросту некому, не деревенских же собак для этого брать?
— Но… герр майор… мы все…
— Были введены в заблуждение, хотите это сказать? Да. Были. Увы, но это так! Нас переиграли, Гельмут! Как вчерашних юнкеров! Вся эта мышиная возня вокруг кучки доходяг — дымовая завеса, мой друг! Поставленная очень умелой и опытной рукой! Даже я, старый дурак, тоже попался на эту удочку! Согласился отправить в погоню за мифическими диверсантами лучшие поисковые группы, и придал вам всех розыскных собак. И? Что мы теперь имеем в итоге?
— А… как отреагировали там, — ткнул рукой в потолок обер-лейтенант, — на это нападение?
— Улавливаете суть, Гельмут! — одобрительно кивнул майор. — Гауптмана Кюртца теперь ждет фронт! Да и не его одного, как я полагаю. Относительно же вас, мой друг, пока… Я подчеркиваю — пока! Никаких распоряжений не последовало. Согласно моему рапорту, вы всё ещё там — в лесу. Гоняетесь за партизанами и диверсантами. И уже нащупали кое-что обнадеживающее. Так что, дорогой мой обер-лейтенант, теплая постель вас ожидает ещё очень нескоро. Как и ваших солдат…
— Понятно…
— Превратности войны, Гельмут! Или вы предпочитаете предстать перед сердитыми дядьками из ОКВ? Сюда уже едет целая комиссия — Хильгер был в е с ь м а информированным офицером! И очень важным гостем! Как вы понимаете, бедняга Кюртц был только первой жертвой этого нападения. Разумеется, в переносном смысле, хотя и не думаю, что это его сильно обрадовало. Понимаю, что вас лично фронт возможно и не особенно страшит. Но даже там бывают крайне неприятные участки, где все ваше умение мало чем сможет вам помочь…
— Значит, герр майор, единственным моим шансом на реабилитацию в глазах командования…
