Так вот, ни столкновений, ни даже знакомств с клоачной фауной мы не свели. Но за полтора десятка часов наших брожений и ожидания курьера я узнал чуть ли не больше, чем за всё время пребывания на Зиманде. Нужно отметить, на семьдесят, а то и поболее, процентов нахрен не нужной информации: например, птаха нащебетала с деталями историю любви свинской дамочки, с которой у меня дуэль. С массой нахрен не интересных подробностей, заставляющих заподозрить, что птах как минимум держал свечку.
И прочее подобное, но в целом — щебетание выходило мне полезным, освещало «быт и мироощущение» владетелей Золотого. Их внутренние правила и прочее. Полезно, в общем, хотя к концу нашего сопровождения птах стал утомлять.
И выяснилось, что тихого «помолчи» от Карего вполне хватило. Последнее волчара бросил после переглядывания со мной, более того, молчаливой пантомимой обозначил что и от меня — сработает.
А посланник места послания посетил, и вернулись мы в подземелья воеводства. Информации для обдумывания была тьма, но не до того: у меня, как ни смешно, предстоял свинский бой на рассвете, забивать на который не комильфо.
— Видом, ты же на битву на рассвете? — уточнил Карий, сняв какой-то артефакт, типовой, судя по десятку похожих на уздечки фигулин на стене.
Помахал на нас этой уздечкой, после чего стал снимать маску. Видимо — дезодорант магический, чтоб мы не выдали «место службы».
— Угу, — ответил я.
— Мы — с тобой, в видаках, да и поможем, если что, — прогудел он, а на вскинутую бровь пояснил. — В ертауле положено так.
— Ну, в принципе, я только рад буду, — прикинул я.
Радости, конечно, особой не испытывал, но сказать положено. Да и полезно может быть.
— Только… а времени не лешего нет, — прикинул я.
— Так в кабаке у Идова камня посидим, перекусим. Ходили больше дня, — сделал здравое предложение дядька, а птах интенсивно закивал.
— Пойдём, — согласно кивнул я.
21. Неигрушечный мишка
Кабак у Идова камня (так и назывался, кстати говоря) был довольно строг и мрачен. Что учитывая непрекращающуюся резню буквально в шаге от него — оправданно. За веселье «обмывающие» смерть или увечье близкого владетели вполне могли спалить кабак к чертям, на регулярной основе. Сам же Идов камень был интересен тем, что был это именно камень-мегалит, вроде бы не обработанный, а проявленный в форме «застывшей волны» с барашками. Из этого камня хреначили потоки воды, падая в чашу-бассейн у основания, причём мистикой-колдовством от этого хреначенья и бассейна так и разило. А именно: камень никаких «подключений» к водоносным каналам и прочему не имел, извлекая жидкость для хреначенья мистическим способом, какой-нибудь телепортацией или чем-то подобным. Далее, в чаше вода была двух типов и видов, причём не смешивалась и была чётко разделена. Своими свойствами наводя мысли о сказках о «мёртвой и живой» воде. Половина чаши была заполнена лютейшей по солёности жижей (подозреваю — ещё и с минерализацией кучей всего, помимо соли). Столь ядрёной, что край чаши искрился от кристаллов соли, а метр земли был растрескавшейся глиной, тоже пресолёной. Расти в таких условиях растения отказывались наотрез.
А вот вторая половина была заполнена совершенно невозможной по дистиллированности водой. По крайней мере, этот божественный артефакт и его производные изучали, и параметры, которые выдавала «пресная вода Ида», взятая мистическими проявлениями, не соприкасаясь ни с чем — наталкивали на эти мысли. Например, лёд этой воды был физически нормален, а не аномален. То есть: куб «льда Ида» был плотнее и как следствие — тяжелее воды Ида, да и простой воды, то есть тонул. Ну а вода, хоть я и не химик-водовед, даже мне известно — сильнейший растворитель. И всё, что мы называем «водой» — растворы и прочие соединения различной конфигурации, выдающие те самые «аномальные параметры» льда, вроде бы ещё и фигня какая-то с поверхностным натяжением и прочими «водяными загадками». Ну а в идовом фонтане была именно чистая «аш два о», судя по всему, мистически созданная-очищенная и такой поддерживаемая в чаше. И лютый соляной раствор во второй половине, но с ним всё понятно.
Что прибавляло схожести со сказками о «мёртвой и живой» воде, так это то, что зелень на «чистой» половине чаши-бассейна цвела, колосилась, ну и добавляла немало геморроя жрецам Ида, занятыми прополкой аномально активно прущей флоры на регулярной основе.
При всём при том — никаких полезных качеств (ну, судя по не одному и не двум просмотренным мной талмудам) этот божественный артефакт не нёс. Даже жрецы не врали про лечения поноса, золотухи и слабоумия (что правильно делали — за враньё огребли бы не по-детски, никакое жреческое звание бы не помогло). Короче — диковинка, «проявление могущественности божественного Ида», божества рек, океанов и прочей воды. По сути — малый алтарь для поклонения, помимо стандартного места в Пантеоне. Впрочем, подобные диковинки были в Золотом у восьми из тринадцати божеств (теологи упорно утверждали что есть у всех, просто необнаруженные, а жрецы таинственно отмалчивались).
Но это были общими, хоть и небезынтересными сведеньями. Конкретика же была в том, что вокруг Идова Камня на регулярной основе проводились «объявленные», а не ситуативные «блаародные» поединки. Подозреваю что именно тут, кстати, из-за неоднократно описанной в Лисьей Правде, но не подтверждённой ни в одном из научных талмудов, ни жрецами «необоримой целительной силы» идовой воды. Хотя ни в каких-то целительных проявлениях, да и вообще в контакте с людьми, кроме как с водоплавающими на разных калошах, Ид замечен не был. Даже бури, затрагивающие побережья, хоть и были с участием воды, но выходили епархией Эвра, божества как раз всяческих воздушных масс и их поведения.
Эти данные оказались неизвестны моим подельникам, что позволило мне поддерживать с ними беседу, а не, хлопая ушами, слушать щебетание и редкие взрыки. Что я установил достоверно из этой беседы, так это то, что неприязнь к книгам носит у владеющих в Золотом массовый характер. Птах, судя по ряду оговорок, был даже не слишком хорошо грамотен (ему, прости меня всё, что можно, читала газеты служанка!). Мои же знания эти неучи воспринимали как «дарованные видому», который небезосновательно считался светски-духовным титулом и под стандарты «правильного, шарахающегося от книг, как мудак, владетеля» не подпадал. Вообще, это выходило традицией центральных регионов: ну ладно Потапычи, но свои библиотеки, причём нередко зачитанные до дыр, были у всех владетельных помещиков округи Медвежьего Угла. И обмен книгами и даже «книжное воровство» имели место быть, выливаясь, подчас, во вполне реальные конфликты, согласно памяти Михолапа.
Самозародилось ли это неприятие у владеющих, или это хитрый план Лидари — выяснить у меня не вышло, слишком мало данных. Да и не слишком интересно, если начистоту: я не против благ, предоставляемых высшим сословиям, но становиться там «своим» не по букве, а по духу, у меня особого стремления нет. Возможно — пока, но даже если появится необходимость, орать, что я постоянно читаю, как умный — я не буду.
По делу же были как подтверждены данные от Серпента, так и газет и скудных рассказов Лиры (как понятно, девчонка далеко не «всё знала», а уж особенности жития и взаимодействия благородного сословия уж совсем мало и фрагментарно). В парке Услады проводили не просто поединки, а именно «дуэли», именно в том виде, как я их понимал. Смертность на них была приятно невысокой, пятьдесят процентов. Что, вроде как, много, а на деле поединки владеющих имели чуть ли не стопроцентную летальность в случае спонтанного поединка. Один из поединщиков дох практически всегда, а у камня Ида — только в половине случаев, как понятно. Кроме гвардейских, точнее, дружинных разборок, но это уже совсем третья разница.
Далее, выяснилось, что я не вполне прав в плане отсутствия социально-полового диморфизма. Такие яркие моменты, как высказывания Птаха «но она же владеющая!» с подчёркнутым женским окончанием в произношении, подпёртая «угу» Карего, на это тонко намекало.
