class="p1">— Задержи его и изолируй, — негромко обратился я к Олегу. — Когда я закончу здесь, то хочу его осмотреть, мне кажется, на нем заклинание подчинение, или что-то типа этого. Я не смогу ответить точно, пока не прикоснусь к его жизненным потокам.
Парень довольно сосредоточенно кивнул, бросив взгляд на Алину, которая подтвердила мои слова, и вышел следом за своим дядей, охраной, девушкой-сенсором и Дианой, которая прошмыгнула в толпе. Она сейчас была моими ушами и глазами в особняке, и я был несказанно рад, что она занялась своим любимым делом.
— А теперь хоть кто-нибудь обратит на меня свое внимание? — простонал Петр, буквально заваливаясь на кровать, отпуская руку графа.
Я бросился к нему, глядя на его потускневшие энергетические потоки. Он находился в сознании, но был полностью обессилен. Кое-как подняв его на ноги и усадив в кресло, я достал активированный макр, который не отдал охотникам в гостинице Шмелева и вложил тот в его руку, видя, как буквально на глазах кровь приливает к лицу, а взгляд все более проясняется.
— Ну как ты? — похлопал я его по плечу.
— Словно пробежал марафон, — он протянул мне макр, тряхнув головой. — Не хочу привыкать к этому. Говорят, что на подпитку, как на наркотик подсаживаются, а переизбыток энергии еще хуже, чем магическое истощение.
Я кивнул и положил кристалл в карман. Старик был тоже такого же мнения и не злоупотреблял подобным, будучи падким на всякие штуки, которые вызывали зависимость: подпольные бои, карточные игры и алкоголь уже были в его списке. А если даже он отказывался от подобного, то следовало верить мудрости моего предшественника.
— Пойду проверю, как там граф, — я снова вернулся к постели с умирающим главой рода.
Петька умудрился сделать своеобразный защитный барьер из своей магии жизни, предотвращая проникновению отравы в сердце и мозг, но судя по всему, без почек и печени он слишком долго не проживет. Яд полностью проник в эти органы и уже начался распад тканей, превращая их в черную неопределенную субстанцию. Ну, Манул, где же тебя носит. Обернувшись, я поискал взглядом котенка, но тот уже куда-то удрал, о чем красноречиво говорили черные следы от лап, ведущих к выходу из комнаты.
Я больше почувствовал, как по моей ладони провели чем-то похожим на перышко. Переведя туда взгляд, обнаружил в своих руках длинные серые волоски, от которых шло искрящееся сияние, освещающее пространство в темном участке комнаты. И это только три волосинки. Я представил, если бы в руках находился целый клок подобных волос. Скорее всего, увидевший их просто-напросто бы ослеп.
— Не благодари, — раздался в голове довольный голос Манула, словно его обкормили сметаной и теперь она раскинулся на теплой лежанке, переваривая угощение.
— Я правильно понимаю, что это твое? — покрутил я волосками перед глазами, после чего проморгался, пытаясь восстановить зрение.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Это тебе от покровителя их рода. Чтобы ты смог вылечить графа, — продолжал самодовольно вещать кот. Даже не могу представить, что этот вымогатель выторговал у бога-Сапсана за такой щедрый дар главе рода.
— Но мне нужна шерсть из хвоста черной кошки, — прошептал я, ринувшись собирать травы и крошить их в соответствующих пропорциях, согласно рецепту, в небольшую чугунную кастрюльку.
— А ты знаешь почему везде используется шерсть именно черной кошки? Этот тотемный зверь обладает наибольшей магической активностью, нежели другие. Я не знаю, правда это или нет, но говорят, что все черные коты и кошки дети самого бога-кота. Но, скорее всего, это обычная уловка, чтобы их не кромсали на зелья и эликсиры направо и налево, — тоном профессора с кафедры прозвучал в голове голос Манула. — А ты знаешь, что в таком случае может сотворить всего один волосок бога-покровителя? Все только не трать! Оставь парочку на всякий случай, хвост — это святое, не забывай.
— Забудешь с тобой, как же, — покачал я головой, добавляя часть одной из шерстинок Манула в зелье, которое после этого буквально засветилось зеленоватым цветом, а из кастрюли повалил дымок, который полностью был похож по цвету и запаху на тот, что я готовил ранее.
Я перелил настой в кружку, переместив его остатки вместе с шерстью и оставшимися травами в мое личное хранилище, так, на всякий случай. Ну, время истины.
Подойдя к графу, я влил содержимое в его рот и стал ждать. Если я все сделал правильно и угадал с ядом, то эффект должен был наступить довольно быстро.
Через минуту Сапсанов выгнулся тугой, и все мышцы его тела на несколько секунд затвердели, после чего он упал на кровать тряпичной куклой и часто задышал. Из его рта, носа, глаз и ушей начала вытекать черная густая жидкость вперемешку с кровью. Это продолжалось недолго, но даже за такое короткое время отравы набралось настолько много, что обильно залив постель, она начала стекать на пол. Энергетические потоки начали восстанавливаться, а сосуды очищаться. Токи крови буквально выдавливали густую смолу из органов и тканей, которая, в итоге, через желудок и легкие оказывалась снаружи.
— Кто-нибудь может нам помочь в этом доме? — рявкнул я в сторону дверей, понимая, что нас реально оставили одних наедине с главой дома. Это было подозрительно, а доверие, оказанное каким-то людям со стороны, вообще, кроме как растерянностью и глупостью я назвать не мог.
Сразу же послышались шаги, шум за дверью и в комнату буквально влетела Валерия, подбегая к нам с округлившимися от ужаса глазами. Похоже, мою просьбу о помощи она поняла совсем не так, как мне хотелось.
— Отец, — прошептала она и залилась слезами, снова используя мою грудь в качестве подушки.
— Ты чего? Все хорошо, он поправится, — тихо проговорил я, понимая, что, увидев подобную картину, девушка пришла к вполне логическому и трагическому выводу. — Мне нужно, чтобы кто-то убрал отраву с постели и помог переодеть графа, только и всего. Мы с Петром слишком устали, чтобы заниматься еще и этим.
— Он… что? Манулов, никогда не смей меня больше так пугать! — она ударила меня кулаком в грудь и, присмотревшись к своему отцу, видя его ровное дыхание, одарила меня злобным взглядом и вылетела из комнаты, судя по крикам так же пытаясь найти хоть кого-нибудь из прислуги.
— Как ты узнал? — задумчиво спросил Петр, подходя ко мне. — Ну, в смысле, что нужно делать в этом случае?
— Манул подсказал, — пожал я плечами, садясь в кресло. Сейчас нужно было следить за состоянием графа. Яд был слишком долго в его организме, поэтому последствия разрушительного действия нельзя было пропустить.
— Богам нет никакого дела до всего этого, особенно твоему, — хмыкнул Петя, прищурившись, посмотрев на меня. — Не хочешь говорить — не надо, потом все равно расскажешь. Пойду я отдыхать. Завтра учеба начинается, не хочу пропустить самый главный день в моей жизни.
Он, посмотрев на графа и на суету, которая воцарилась в комнате, вышел, больше не говоря мне ни слова. Поверит, потому что более реалистичного оправдания я вряд ли смогу придумать.
Когда комната опустела и возле Сапсанова осталась только Валерия, я перетащил кресло ближе к кровати, сразу же оценивая состояние графа. Манул был прав. Действие противоядия, основанное на силе бога, работало гораздо активнее и лучше, чем я рассчитывал. По моим прикидкам, на восстановление Сапсанову теперь хватит несколько дней, а не недель, как было бы, будь в зелье волосы обычного черного кота.
— Иди поспи, все будет хорошо, — обратился я к Лере, краем глаза замечая завихрения в воздухе рядом со мной, которые то и дело трансформировались в очертания прозрачного волка. Он не показывался на глаза в присутствии посторонних, но всячески намекал, что ему есть, что доложить. — Правда. Я все равно останусь ночью здесь.
— Даже немного жаль, что ты Манулов, — грустно улыбнулась она и, поднявшись на ноги, вышла из комнаты. И как это понимать?
Волчонок сразу же, как только она вышла, приобрёл материальную форму и сел на пол возле нескольких папок с бумагами, пристально глядя мне в глаза. Подождав несколько секунд и не увидев от меня реакции, он сердито топнул лапой и зарычал.
— Я прекрасно помню о нашем уговоре, — улыбнулся я и достал из кармана обещанный ему макр, который тут
