твои руки это не запачкает, — сон у Дроздова как рукой сняло. Он выудил из-за пояса пистолет, целясь в Вергеля. — Ты так жалок… Сам пришел ко мне. Неужели ты думал, что сможешь так просто от меня избавиться?
— О, я просто хотел закончить все в том же месте, где мы начали, — расхохотался десница, раскидывая руки. — Тот день, когда Лукас дал мне отпор… Я сразу понял, что это не он. В его оболочке чужая душа. Грязная, погрязшая в пороках и смертях. Он волновался о Васильковой долине потому что там бы погибли живые существа. Ты волновался о Васильковой долине, потому что тебе это выгодно!
— Ещё мне выгодно, чтобы ты сдох наконец, — рыкнул Дроздов и, не отдавая отчета своей ярости, поднял руку с пистолетом, стрельнув Вергелю в ногу. — Это тебе за Лансу, тварь!
Десница усмехнулся, ставя магический щит, но пуля прошла сквозь него даже не замедлившись, хотя король успел заметить, как округлились глаза советника. Вергеля откинуло на спину, он ударился затылком о тумбочку, хватаясь за раненное колено и истошно вопя:
— Адское ты отродье! — казалось, он вот-вот задохнется. — Да как ты только посмел!
Как и в прошлый раз, из запястья мужчины вырвался шар света, но он лишь с силой ударился о щит Дроздова. Тряхнуло всю комнату, с потолка стала сыпаться пыль и кусочки камня.
— Ты дал мне слишком много времени на подготовку, — Дроздов снова возвел руки с пистолетом, пока Вергель шептал заклинание, целясь тому во вторую ногу. — Это за Нерель и Адама, что оставил их сиротами. За мальчика из этого тела, которого ты своими руками толкнул к черте.
Заклинание советника прервалось на полуслове его же криком. Он вжимался в стену, отправляя в короля сразу два небольших заклинания. Дроздов возвел щит снова, но его обдавало таким электрическим импульсом, что он перестал чувствовать пальцы ног. Волосы наэлектризовались, на столе вспыхнули какие-то бумаги, и король надеялся, что это не его книга. Хотя, может Гори сможет восполнить утраченное.
Кстати, где же он?
Прямя около разбитой вазы виднелась рука. Чуть выглянув, Дроздов заметил и остальное тело. Горло было перерезано, а под кровать затекала большая лужа. Да, так быстрее и незаметнее всего.
Дроздов выстрелил в икру советника:
— А это за Гори и всех случайных жертв, которых ты убил на своем пути.
Вергель снова завопил, уже даже не пытаясь сопротивляться. Видимо… Бальфур все-таки загнул его в угол, точнее, прямо в комнату короля, где десница и сыщет свою смерть. Главное, чтобы она не стала слишком легкой.
— А про Лилию… уже забыл? — зашипел Вергель, рывком подняв голову. По нему от боли градом катился пот. — Я видел, как ты рыдал. Как рыл её могилу. Ничего, ещё успеешь такую для второй вырыть. Нерель поменьше, будет проще.
— Что… что ты сделал? — только спросил Дроздов, подшагивая с выставленным пистолетом. — Я спрашиваю! Что! Ты! Сделал!
Десница только рассмеялся, постепенно расслабляя тело. Кажется, его мозг отключал болевые сигналы, а заодно и сознание:
— Так, подарок… Хорошо провести остаток чужой жизни, странник…
Понимая, что ждать больше нечего, Дроздов ещё ближе подшагнул, оставляя между дулом и головой Вергеля десяток сантиметров:
— Вот эта пуля за Лилию, мразь. Чтобы ты на том свете мучался.
Этот выстрел… казалось, он эхом разлетелся по всей округе. В кромешной тишине, король смотрел как горят его труды и как дрожит пистолет в руке.
Началось все как-то сумбурно, хотя Дроздов и не считал, что армия Церела выстроится в шеренгу и будет ждать, пока их противник сделает тоже самое. Утром третьего дня северяне напали, практически полностью уничтожая приграничные города. Благо, Дроздов понимал, что риски слишком велики и эвакуировал народ заранее.
От массированной атаки врага сотряснулось все. Даже своды замка затрещали, от дрожи земли, что приняла на себя удар. Свою армию король стянул за пару часов, пока противник продвигался по разрушенным территориям. Волнение было невероятное, особенно учитывая план со взрывчаткой. Так что уже разрушенные территории установили место, на котором падут основные силы Церела.
Сам король выдвинулся из замка, стоило закончить всю подготовку. Именно в его повозке везли едва законченную бомбу, массивную и огромную, накрытую брезентом. Её плетенными усиленными веревками закрепили на поддоне, так что сидеть королю и его страже приходилось на полу. Так же с ним увязалась Кэс, это было её детище, так что оставаться в безопасности было второстепенным.
Ещё, прямо около бомбы, сидел ещё один молчаливый человек, с самым отрешенным лицом, которое только видел Дроздов. Это было ужасно бесчеловечно, но их бомбу нельзя было активировать дистанционно. Задержка перед взрывом — всего две секунды, совершенно недостаточно для того, чтобы отойти на безопасное расстояние. Дроздов никого не принуждал, но, что удивительно, очень многие выявили желание стать героями королевства.
Оставалось только высадить остальных и, управляя единственной лошадью, смертник должен был объехать вокруг армии, как раз по территории их королевства. И когда противник окружит королевскую повозку… Бомба, конечно, не ядерная, никаких особых масштабов никто и не ждал. Но это подорвет не столько количество врага, сколько качество. Зная, что боя на мечах и магии не будет — противник дезориентируется и потеряет всякую веру в победу и себя.
А это очень важно.
В таком массированном бою Дроздов участия не принимал, это было ни к чему. Он лишь наблюдал с подзорных вышек, удовлетворенно видя, как его армия теснит врага к нужному месту. Благодаря заклинаниям богини, король увеличивал дальность зрения, помогая себе выискивать важные моменты. Так он видел, как смертник завернул в нужном месте, направляясь в спину ко врагу. Кэсси рядом молчаливо и очень напряженно занималась тем же самым. Зубы стиснуты, уши прижаты — эльфийка нервничала, порывисто вздрагивая от каждого шороха.
Дроздов поделился с ней заклинанием, и они оба замерли, заметив, что повозка остановилась, въехав в толпу солдат врага. Какое-то время ничего не происходило, противник был слишком занят боем, пока из толпы не отделился человек на коне, по всем признакам похожий на короля Церела. Алый длинным плащ, корона монарха, золотые латы. Дроздов даже устало вздохну, подумав, что никакой драгоценный металл не спасет того от гибели.
И когда на смертника наставили мечи, заставляя показать, что под брезентов, Дроздов едва поборол желание прикрыть глаза. Он уверял себя, что Церел ведь тоже сражался нечестно, начав на день раньше, стерев с лица земли множество поселений. И это не месть им, это… просто такой же нечестный удар. Только
