Боец 5: лихие 90-е - Гуров Валерий Александрович

— Да вы, ребята, аферисты не хуже экстрасенсов, которые взмахами рук по телевизору от всех болезней лечат, — развеселился Глеб. — А если настоящие американцы увидят?

— Где они это увидят, — отмахнулся я. — В Америке вряд ли кто-то будет специально ловить твой канал, чтобы посмотреть спортивный турнир — там такого своего навалом. А здесь у американских туристов и без того насыщенная программа, чтоб еще в телевизор пялиться в гостинице посреди бела дня, да и как они не американца распознают? А если ты про каких-то официальных гостей — ну… у них тоже график расписан будь здоров. Да вроде бы никаких визитов сейчас и не предполагается, если судить по газетам.

«Да, хорошо, что здесь еще нет интернета с многолетним хранением всех телетрансляций», — подумал я про себя.

— Мы, кстати, чтобы дополнительно шоу сделать, уже заказали для участников пошив костюмов на выход, — добавил я. — Костюмы будут яркие, прикольные и запоминающиеся. То есть зрителю будет за что зацепиться глазами даже без учета самих боев.

— Ишь ты, — усмехнулся Глеб. — Быстро вы учитесь шоу-индустрии!

— Ну а ты думал! — поддержал я. — Если уж время такое, что без зрелищ никак — значит, надо это учитывать, иначе не вылезешь оттуда, где ты пребываешь. Сегодня даже на улицах-то иногда таких персонажей встретить можно, что хоть сейчас на камеру снимай да показывай! А уж реклама-то — одна чуднее другой. Да чего там — достаточно просто выйти на любую более-менее многолюдную улицу, и обязательно на что-нибудь наткнешься!

Ища подтверждение своим словам, я вскочил и подошел к окну. Улица внизу была оживленной, и яркие прохожие, как и цветастые рекламные щиты, обязательно должны были попасться на глаза. Так я думал. Но на глаза мне попалось совсем другое. На противоположной стороне улицы молодой парень клеил на стенд «Афиша» листок, который тут же привлек мое внимание.

— Глеб, — я сделал приглашающий взмах рукой, — подойди-ка сюда, посмотри.

— Ты что там, танцующую стриптизершу на проезжей части увидал, — Глеб нехотя вылез из своего кресла и направился ко мне. — Или чем тебя еще можно так удивить… Ну, что?

Я молча показал ему на расклейщика афиш.

— Это то, о чем я подумал? — спросил я.

Глеб помолчал.

— Похоже на то, — наконец выговорил он. — Я думал, честно говоря, что они только по ящику…

— В смысле только по ящику? — переспросил я. — Они что, и в ящике уже сидят?

— А то! — подтвердил Глеб. — Пятнадцати минут не проходит, чтобы их реклама не прошла. Не веришь — давай проверим.

Он взял со стола пульт, включил телевизор на канале конкурентов и стал ждать. Действительно, минут через пять начался рекламный блок, где первым роликом была реклама самого турнира, а вторым — анонс пресс-конференции, посвященной событию. Причем были обещаны некие «сенсационные» подробности, которые потрясут зрителей. «Такого в России никогда еще не было в прошлом! И не факт, что будет в будущем!» — уверял зрителя закадровый голос.

— Ишь ты, — усмехнулся Глеб. — Смело. Мамонта они там, что ли, воскресили, чтобы с ним сражаться?

— Ты знаешь, шутки шутками, а нам надо бы поторопиться, — проговорил я. — Не знаю, что они там придумали, но нам точно сдаваться нельзя.

— Хм, — задумался продюсер и вдруг спросил: — Ты кофе не желаешь?

— Чашечку можно, — кивнул я. — А у тебя это уже какая по счету будет?

— Да неважно, — махнул рукой Глеб, нажал на кнопку селектора и попросил сделать еще две чашки кофе. — Когда приходится что-то придумывать, кофе летит как не знаю что. Лучше думается. А нам с тобой сейчас предстоит мозговой штурм.

— Так, может быть, всю команду пригласить, — предложил я. — Мы же вместе работаем над проектом. Может, совместными усилиями дело лучше пойдет?

— Успеется еще, — заметил Глеб. — Пока что давай-ка вдвоем подумаем. Накидаем, что называется, вариантов. А уж потом…

Тут в комнату вошла секретарша с подносом, на котором стояли две чашки с дымящимся ароматным напитком. Дождавшись, пока она уйдет и закроет за собой дверь, мой собеседник продолжил:

— Ты пойми, любых людей — даже единомышленников — надо подключать тогда, когда без них уже никак. Это как в спектакле — каждый герой должен выходить на сцену именно в свое время. А иначе поломается к чертовой матери вся драматургия. А у нас тут с тобой пьеска-то посерьезнее будет, чем «Фауст» Гете… Не помнишь, кстати, кто сказал?

— Сталин вроде…

— Вот, — хохотнул Глеб. — Вот он точно знал, когда и кого подключать надо. И зачем. Ну да ладно, хорош из пустого в порожнее переливать. Давай по делу думать. Есть какие-нибудь мыслишки?

Я отхлебнул кофе из чашки.

— Сложно сказать, — признался я. — Понятно, что нам нужно опережать этих товарищей уже сейчас. В продвижении, в рекламе… Необходимо перебивать их активности, причем так, чтобы они оставались бледной тенью. Грубо говоря, они зашли с шестерки — а мы их валетом! Они нам короля — а мы их козырем!

— Верно мыслишь, — задумчиво кивал Глеб. — Только в этом есть как минимум пара сложностей. И они не то чтобы очень легко решаемы. Вот смотри. Во-первых, чем мы их можем перешибить? Ну хорошо, вывалишь ты свою задумку с российско-американским поединком, а дальше? Нужно еще несколько таких же беспроигрышных ходов, причем чтобы каждый последующий был сильнее предыдущего. И что здесь можно придумать, лично я пока не очень понимаю.

— Я, если честно, тоже, — признался я. — Нам с американцами-то идея случайно в голову пришла. А уж что может быть круче, чем это, я даже и не знаю. Вот скажи мне, как профессионал, чем можно заинтересовать зрителя еще сильнее? Ты же должен быть мастер на такие придумки.

— Скажешь тоже, — хохотнул профессионал. — Да если бы это придумывалось так просто, я бы сейчас не в этом кресле штаны просиживал. В том-то все и дело, что стоящие идеи приходят редко и не в самый подходящий момент. Иначе наш канал уже давно бы побил по востребованности всех «бибисей», вместе взятых. Причем именно во всем мире.

— Понятно, а мне, значит, ты предлагаешь эту задачу решить, — поддел я его. — Погоди, а вторая сложность? Ты говорил, их как минимум две…

Глеб допил свой кофе и пристально посмотрел на меня, начальственно сложив руки на столе.

— А вторая сложность, Сережа, заключается в том, что все это перебивание активности, о котором мы тут с тобой толкуем, должно происходить без обнародования деталей мероприятия. То есть, другими словами, мы должны заинтересовывать зрителя, только косвенно давая ему понять, что его ожидает. И ни в коем случае не раскрывать все карты до конца. Точнее, до начала мероприятия.

— Ну это-то как раз несложно, — самонадеянно улыбнулся я.

— Да? — саркастически посмотрел на меня Глеб. — Ну-ка, сформулируй мне рекламную строчку так, чтобы было понятно, что у нас будут бороться русский и американец, но при этом чтобы напрямую об этом нигде не говорилось? И никаких синонимов вроде «представителей двух великих держав» и так далее.

Я задумался. Несколько раз я порывался открывать рот, чтобы озвучить очередной вариант, но тут же понимал, что мысли пляшут вокруг одних и тех же синонимов.

— Мда, чего-то ничего в голову не идет, — признался я наконец. — А почему такая шпионщина?

— В смысле «почему»? — Глеб посмотрел на меня как на второгодника, тратящего время урока на элементарные вопросы. — Ты в детстве сюрпризы любил? Так зритель — это тот же ребенок.

— Это понятно, но ведь пишут же на афишах имена артистов, — не сдавался я. — Зритель же должен знать, что он увидит. Ну, в целом!

— Ладно, — не сдавался Глеб, — раз ты такой непонятливый, зайду с другой стороны. А точнее, скажу тебе в лоб. Вот, допустим, ты завтра в обед объявишь о своем турнире с американцем. Как ты считаешь, что послезавтра, а то и завтра вечером сделают наши горячо любимые нами друзья?

— Объявят о турнире с участием не только Америки, но и Европы с Африкой и Азией, — догадался я. — И выглядеть это будет в сто раз масштабнее, чем у нас.