в животе кишки.
Самой медведице при этом должно было быть куда хуже. Но уже через секунду она, взревев так, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки, отбросила меня в сторону. И не ударом лапы или головы, а просто качнув вбок корпусом, скорее даже пихнув, чем ударив.
Физическая мощь, скрытая под шерстью из крошечных веточек, превышала даже то, что демонстрировал донный дьявол. А ведь у него, в отличие от Кантарики, был Дар силы.
Кувыркнувшись в воздухе, я приземлился на спружинившую землю, погасившую почти весь импульс столкновения. Сколь свою работу выполнял на отлично.
— Стихийники! — рявкнул я как можно громче, чтобы услышали даже та группа, что ещё не догнала нас, но чьи ауры я уже видел на подходе. — Дезориентируйте её и замедлите! Разрушительная магия всё равно не подействует! Бойцы! Играйте от защиты! Не лезьте на рожон! Атака на мне!
В следующее мгновение лес вокруг нас погрузился в хаотичный магический ад.
Мощь одарённых пиковых пятых и шестых ступеней, хотя они и не были решающей силой в этом конкретном бою, вообще-то была действительно огромной.
Если фаерболы — то размером с дом. Если контроль растений — то сразу на площади в сотни квадратных метров. Если превращение земли в болото — то это будет такое болото, что в нём утонет даже круизный лайнер. Однако многие из заклинаний, которые стихийники могли бы применить, они не применяли из-за наличия бойцов ближнего боя.
Вообще, обладатели Дара силы могли выкрутиться из многих сложных ситуаций. Огонь на них не действовал из-за крайней устойчивости тел, древесные корни можно было разорвать, а из болота выскочить, воспользовавшись тем, что физическая мощь была совершенно непропорциональна весу тела.
Однако это, фактически, было равнозначно стрельбе по своим ногам. Магия стихийников в таком случае не полностью достигала противника, а бойцам было необходимо думать ещё и о защите от магии своих же союзников.
К тому же реальными противниками магов таких высоких ступеней могли стать лишь соответственно сильные монстры. А на них, как и на обладателей Дара силы, такие простые приёмы не действовали.
А потому, хотя маги высоких ступеней могли применять невероятно масштабную магию, в большинстве случаев они этого не делали. Вместо этого они сосредотачивались не на размахе, а на эффективности.
Фаербол размером с дом мог быть заменён огненным копьём из концентрированного пламени, куда более горячим и разрушительным. Вместо обычного леса на площади целого поля можно было вырастить один древесный корень, по прочности в десятки раз превосходящий сталь. А зыбучие пески, точечно засасывающие ноги врага и не отпускавшие, как бы он не вырывался, были куда эффективнее просто очень большого болота.
Тем не менее, в момент, когда девять стихийных магов, каждый из которых мог бы в одиночку вырезать весь королевский клан Тхалсы, одновременно использовали свою магию на площади в несколько десятков квадратных метров, окружающему миру пришлось ой как несладко.
Жар пламенного копья от двух наших магов огня, ударившего в морду Кантарики, в секунду заставил вспыхнуть траву и сухую кору окружающих деревьев.
Корень — совместное заклинание магов дерева и стали, на вид настолько плотный и гладкий, будто действительно был металлическим, обвивший левую заднюю лапу медведицы, начал буквально вытягивать жизнь из всей окружающей фауны, лишь усугубляя эффекты огненной магии.
Зыбучие пески, хоть и появились лишь под правой передней лапой Кантарики, судя по тому, насколько вдруг стали зыбкими и неустойчивыми создаваемые Сколем платформы, косвенно воздействовали вообще на всю почву в окрестностях.
Водная и ледяная магии, объединившиеся в сковавший правую заднюю лапу айсберг, высушили воздух ещё сильнее и, вопреки логике, подняли его температуру на несколько десятков лишних градусов.
От молнии, заставившей шкуру Кантарики искриться будто рождественская ёлка, в стороны словно капельки стали разлетаться десятки и сотни шаровых разрядов, насквозь прожигавших даже толстенные стволы древних исполинов.
Однако самым эффектным, на мой взгляд, было заклинание от моего лучшего приобретения на эту экспедицию.
Его звали Зайв и он точно не был красавчиком. Сгорбленный, низенький, одна нога заметно короче другой, на голове здоровенная плешь, глаза, посаженные настолько широко, что он становился похож на жабу, щербатый рот.
Вообще одарённые очень редко когда были действительно уродливы. Даже в телах стихийных магов постоянно циркулирующая мана за долгие годы постепенно исправляла большинство дефектов. Однако то ли Зайву не повезло с генетикой, то ли дело было в его крайне специфичном Даре, но на него этот принцип не распространялся.
Хотя, возможно, дело было в том, что он стал одарённым не когда был подростком, как большинство членов крупных кланов, а уже в относительно зрелом возрасте, в двадцать пять.
С учётом того, что сейчас ему было тридцать восемь, и того, что чем ты старше — тем сложнее продвигаться по ступеням, Зайва можно было назвать поздним гением. За тринадцать лет с нуля добраться до шестой ступени, даже при поддержке сильного бога было не так-то просто.
И гением он был не только в плане скорости развития. Зайв был единственным одарённым из всех, кого я знал, кто смог каким-то совершенно невероятным образом выйти за рамки собственного Дара.
Вернее, двух Даров. Его бог обладал одновременно Даром силы и Даром исцеления.
По всем разумениям это была комбинация, идеальная для эдакого берсерка, врывавшегося в гущу сражения, кромсавшего врагов направо и налево, параллельно исцеляя все полученные травмы. На самом деле все в клане Зайва так и сражались.
Все, кроме низкорослого, не способного из-за горба и ног разной длины свободно двигаться, парня. На самом деле именно из-за того, что никто не верил, что из него выйдет что-то путное, ему и не позволили стать одарённым вместе со сверстниками. Дар у бога всё-таки был не бесконечный и «кому попало» его раздавать было нельзя.
Тем не менее, путём, о котором Зайв наотрез отказался говорить, он всё-таки добился получения заветного статуса одарённого более чем на десять лет позже нормы. А потом превратил комбинацию двух Даров, всеми используемую для безудержного хаотичного боя, в поразительную «стихийную» магию.
Своими глазами, способными видеть жизненную ауру и, отчасти, ману, я отчётливо видел, как от Зайва к Кантарике стремительно вытягивается узкий конус серости. Всё, что попадало в него: растения, бойцы ближнего боя, занимавшие свои позиции перед атакой и, разумеется, сама медведица — становилось будто бы более бледным и блёклым.
Согласно объяснению Зайва, однажды, ещё до того, как получил Дар, он подумал: «Что если представить в роли болезни не простуду, а саму силу?» Напрямую этого он не говорил, но в этот момент я очень хорошо понял, насколько он тогда завидовал одарённым своего клана. Никому не нужный горбун, наверняка унижаемый и презираемый всеми, кому не лень.
И когда он стал одарённым сам, эта мысль после десяти лет экспериментов вылилась в совершенно контринтуитивную идею исцеления силы. И на самом деле это была действительно гениальная мысль.
Дар силы, самый распространённый и самый простой в освоении, направлял ману внутрь тела. Превращаясь в жизненную силу, она укрепляла организм, выводила его за пределы возможного, делала сильнее, быстрее, гибче.
Вот только, в отличие от меня или поглотителей, люди, обладающие Даром силы, не были экстремально сильными перманентно. Да, в норме их тела в разы, а то и десятки раз превосходили обычные человеческие. Однако реальную мощь они могли продемонстрировать только используя магию, выводя в этот момент свои тела на качественно новый уровень.
За долгие годы тренировок они могли активировать свой Дар за доли мгновения и часто даже ощущали себя комфортнее именно под таким вот «допингом», а не без него. Но, если задуматься, для организма это было аномальное состояние.
Как и любой допинг, будь то всплеск адреналина или укол стероидов, Дар силы не был нормой. А всё, что не «норма» — «болезнь». Просто никто и никогда не думал об этой с такой точки зрения.
Никто, кроме Зайва. Обладая одновременно и Даром силы, и Даром исцеления, он прекрасно понимал принципы обеих этих магий. И в итоге сумел создать нечто на стыке их обеих, вывернув при этом все представления своих соклановцев наизнанку.
Как по мне, это
